Карл Лагерфельд с детства мечтал о моде. Он жил в Гамбурге и наверняка ходил на берег Эльбы смотреть, как в город заходят огромные океанские корабли. Это особенное зрелище. Такое, кроме Гамбурга, мало где увидишь. Объект размером с небоскреб медленно ползет в самом центре старого города – наглядное подтверждение того, что по другую сторону воды существует другая, прекрасная жизнь. В детстве Лагерфельд был романтиком. Это точно. В четырнадцать лет он бросил все и отправился в Париж за своей порцией другой жизни. Которая, впрочем, оказалась не такой уж прекрасной.
Внешне все было хорошо. Победы в конкурсах, работа в легендарных модных домах Balmain и Patou. Но все было не так. Жизнь перестала быть похожей на белый пароход в Гамбургском порту. Дальние страны и модные столицы оказались злым и бесчестным местом. Именно тогда Карл Лагерфельд начал активно заниматься фотографией. Фактически для него это стало единственным способом создать идеальный мир.
Фотограф
Несмотря на свои многочисленные модные регалии и солидный список фотографических достижений (фотографические альбомы, выставки), Лагерфельд так и остался непризнанным в профессиональной фотосреде. В сущности, обычное дело. Особенно для тех, кто связан с миром моды. Ну не принимают их в фотографический пантеон. Настоящим фотографам модные изображения кажутся слишком коммерческими, а значит – продажными. И еще героям недостает драматизма. С такими грехами фотографической художественной жизнью не живут.
Но с Лагерфельдом дело вообще обстояло несколько иначе. Несмотря на свои фотографические экзерсисы, он никогда не был фотографом. То есть с точки зрения профессиональной фотографии казался дилетантом. В действительности в высшей степени несправедливо обвинять Лагерфельда в непрофессиональном подходе. Просто в своих фотографических занятиях он реализовал совсем другие задачи. Взяв в руки камеру, Лагерфельд остался модельером, стилистом, искусствоведом и даже романтиком или искателем приключений. Но никак не фотографом.
Искусствовед
Прежде всего, фотография оказалась важна для Лагерфельда как средство интеллектуальной игры. Своего рода аналитическая штудия. Игра, где принципиален факт сходства и узнавания. Лагерфельд изучал историю искусства в Риме, куда он уехал в 1964 году, устав от обманов парижской модной жизни. В сущности, для Карла Лагерфельда была не так важна возможность передать силу своего эмоционального напряжения или оттенки внутреннего переживания. Фотография дала ему возможность цитирования.
Снимки Лагерфельда – это бесконечный искусствоведческий кроссворд. Они сделаны для того, чтобы в них можно было найти замаскированные знаки с картин Пьера Миньяра или фотографий Георга Гойнингена-Гюне. Глядя на снимки Лагерфельда, важно вспомнить, что полотно Миньяра, например, находится в Национальной галерее в Лондоне и написано в 1691 году. А фотография Гойнингена-Гюне опубликована в журнале Vogue в 1930-м. Фотография – способ показать, что он это знает. А задача зрителя – узнать цитату и тем самым попасть в круг избранных.
Стилист
Другой важный момент заключается в том, что Лагерфельд создает фотографии как практик от мира моды. Собственно, почти во всех своих изображениях он не стремится к созданию законченной истории или образа. Лагерфельд мыслит и работает как стилист. Поэтому в одной фотографии для него будет важна сложная драпировка, а в другой – причудливый силуэт прически.
Особенность фотографического видения Лагерфельда заключается в том, что он понимает, где будет находиться камера, какой ракурс окажется наиболее выигрышным и каким будет конечный результат – изображение. Вне зависимости от того, что именно снимает Лагерфельд – портрет, панорамный вид или модную фотографию, он выстраивает снимок именно по этому принципу. Принципу гениального стилиста.
Романтик
В конечном итоге все эти визуальные построения и упражнения в знаточестве ставят перед собой совершенно отдельную задачу: построение идеального пространства. Фотографии Лагерфельда – это мир, в котором ему хотелось бы жить. Мир, где будет и живопись XVII века, и архитектура барокко, и итальянские портреты эпохи Возрождения. И будут красивые люди, которые все это будут знать и любить.
Но самое главное: фотографии Лагерфельда – это его детская мечта о мире моды. Там есть чудесные модельеры, которые делают очень красивые вещи из шелка, бархата и золотых нитей. Там есть красивые манекенщики с мягкими ресницами. И прекрасные манекенщицы, наверное, тоже есть. Это мир, в котором все друг друга любят. И туда точно ходит гамбургский белый пароход.
Комментарии (0)