Обладательница внушительной коллекции литературных премий, драматург и острая на язык колумнистка Татьяна Москвина в романе «Позор и чистота» расписывает народную мудрость «не все то золото, что блестит» на тридцать глав.
«Жизнь прекрасна и сложна, в ней всякое бывает», – поддакивает автор Гамлету, резюмируя историю о бесконечной погоне за счастьем. В этом поиске сталкиваются трубадурка Эгле из фолк-группы «Ужи», слепо преданный ей вегетарианец Андрей, колоритный дядька Валерка, бывшая проститутка Катаржина Грыбска, сетующая, что у женщин отнимают «святое право сидеть на шее у мужчин», и ее мать Валентина Степановна, поджидающая распутницу на пороге избы с лопатой в руках. Повествование сопровождается цитатами из песен «Алисы», «Агаты Кристи» и Fleur и то и дело перемежается «рассказами и речами Нины Родинки» – отвлеченными размышлениями о важных мелочах, вроде сворачивания языка в трубочку. Несмотря на такую многофигурность и рассыпчатость текста, Москвина бьет в одну точку: заставляет задуматься о том, что видимая чистота и естественность порой оказываются насквозь лживыми, а из-под толщи позора, жадности, алкоголя и дешевой косметики зачастую пробиваются ростки настоящей преданности и любви. Высокопарности, которой ожидаешь от романа с таким названием, нет и в помине, а сочнейший разговорный язык, юмор и непосредственность не позволяют «Позору и чистоте» скатиться в скучное нравоучительство.
Татьяна Москвина.
«Позор и чистота».
АСТ/«Астрель»
«Жизнь прекрасна и сложна, в ней всякое бывает», – поддакивает автор Гамлету, резюмируя историю о бесконечной погоне за счастьем. В этом поиске сталкиваются трубадурка Эгле из фолк-группы «Ужи», слепо преданный ей вегетарианец Андрей, колоритный дядька Валерка, бывшая проститутка Катаржина Грыбска, сетующая, что у женщин отнимают «святое право сидеть на шее у мужчин», и ее мать Валентина Степановна, поджидающая распутницу на пороге избы с лопатой в руках. Повествование сопровождается цитатами из песен «Алисы», «Агаты Кристи» и Fleur и то и дело перемежается «рассказами и речами Нины Родинки» – отвлеченными размышлениями о важных мелочах, вроде сворачивания языка в трубочку. Несмотря на такую многофигурность и рассыпчатость текста, Москвина бьет в одну точку: заставляет задуматься о том, что видимая чистота и естественность порой оказываются насквозь лживыми, а из-под толщи позора, жадности, алкоголя и дешевой косметики зачастую пробиваются ростки настоящей преданности и любви. Высокопарности, которой ожидаешь от романа с таким названием, нет и в помине, а сочнейший разговорный язык, юмор и непосредственность не позволяют «Позору и чистоте» скатиться в скучное нравоучительство.
Татьяна Москвина.
«Позор и чистота».
АСТ/«Астрель»
Комментарии (0)