В своем первом романе она рассказывает о похождениях светской бездельницы, опекаемой английским камердинером и удивляющей английским чувством юмора, к которому мы так привыкли в романах Вудхауса про Дживса и Вустера.
Есть что-нибудь общее между вами и вашей героиней?
У нее мое мировосприятие. Она умеет, словно кривое зеркало, увеличить то, что считается проблемой, и посмеяться над ситуацией, над друзьями, над собой. В России серьезно относятся к книгам, и книги все серьезные, поэтому либо Лев Толстой, либо никто. Мой роман постоянно помещают в какие-то парадигмы, мне не нравится, когда сравнивают с Робски и нравится, когда с Вудхаусом.
Кто ваш читатель?
Я хорошо знаю свою аудиторию, потому что веду дневник в звездных блогах mail.ru и отвечаю всем, кто мне пишет. Не реагирую только на откровенное хамство. Хвалят в основном обеспеченные девушки, у которых нет проблем с идентификацией. В том виде, в каком роман сейчас издан, мне трудно представить его в руках мужчины, разве что очень независимого, такие мне и нравятся.
Чья похвала вам дорога?
Самым важным для меня было одобрение папы, который с детства очень строго ко мне относился, а теперь практически стал моим агентом, взяв на себя бремя нетворческих забот.
А бремя забот вашей героини ложится на ее камердинера?
Томас для Кати константа, он делает жизнь такой, словно в ней все
происходит само по себе. Его своевременная опека – мечта любой девушки. И ничего эротического. Роман юмористический, и потому некоторые вещи не могут быть в нем описаны. Мы же не можем смеяться над серьезным чувством, поэтому Катя не связана страстью ни с кем, а Томас являет собой не брутальность, а витальность.
Кому вы доверили бы экранизацию книги?
Только тому режиссеру, чье визуальное совпадает с моим видением. Например, Тарантино с его самобытным чувством юмора, позволяющим видеть смешное в обычном.
Катя Сергеева, «Утро понедельника, или Ferrari в сугробе»,
Астрель-СПб, 2007
Комментарии (0)