Как устроен арт + фэшн интерьер Александра Рогова в Замоскворечье?

Поднимаясь на верхний этаж дома в Замоскворечье, главный редактор Яна Милорадовская не думала, что скоро станет риэлтором Рогова в городе на Неве, и ожидала какой-то модный приговор. А попала на защиту докторской: кот Кот, коренной петербуржец, дочитав «Ваша жестянка сломалась» Аллы Горбуновой, вышел из своего личного будуара на охоту за колбасой.

Обои в цветочек,  ковры на стене и при чем тут Гарри Нуриев

Копнем эстетические корни! В каком интерьере ты вырос?
Я вырос в интерьере с коврами на стене. У меня в комнате висел ковер, у сестры — ​точно такой же. Естественно, и на полу лежал ковер с узором. Турецкие, с узором — ​все по классике! Кровати мы застилали шерстяными покрывалами с коричневыми цветами. Диваны тоже были с покрывальцами — ​вдруг затрутся? Такой типовой постсоветский интерьер с обоями. Моим родителям он до сих пор, собственно, нравится.

Обои в цветочек?

Обязательно в цветочек! И сервант тоже обязательно — ​в нем торжественно, как на парад, выстроились бокалы, которыми каждый день нельзя пользоваться, — ​их ждут праздники.

Какая у вас дома была самая лакшери-вещь?

Ребристый графин богемского стекла производства Чехословакии. И бокалы к нему с наклейками, которые нельзя снимать, потому что написано же — ​Bohemia! Из этого сервиза никто никогда так и не выпил компот из сухофруктов.

Он просто красиво стоял!

До лучших времен! У нас ведь до сих пор многие живут до лучших времен. Держат какое‑то платье, посуду для прекрасного неопределенного будущего, забывая о том, что лучшее время — ​это, возможно, только сейчас. И больше никогда.

Ты был в детстве модником? Каким был твой школьный гардероб?

Минималистский — ​назовем это так: школьная форма, брюки-­галстуки-рубашки. Мама — ​врач, папа — ​инженер: у родителей не было экстраденег для того, чтобы тратить их на какие‑то мои хотелки. Они говорили: если закончишь четверть без троек и четверок, поедем на рынок и купим тебе клетчатую фланелевую рубашку. Это работало — ​я прилежно учился.

Ближе к 11-му классу начал что‑то там придумывать, перешивать: с друзьями ездили в тульский секонд-хенд. Половина моего гардероба состояла из вещей брата моего дедушки: он был супермодником в 1970‑х, и я гонял его клеша и замшевые пиджаки. А в желтом вельветовом пиджаке моего двоюродного деда я два года проходил в институте, на инязе.

Как твоя кипучая индивидуальность проявлялась в дизайне твоей детской?

Когда родители достроили второй этаж нашего дома, у нас с сестрой появилось по отдельной комнате. Всего-навсего комната, но мне, пятнадцатилетнему, казалось, что это целое царство! Я смог передвинуть мебель, поменять шторы и, наконец, расквитаться с обоями в цветочек! Тогда как раз появились журналы «Ом» и «Птюч», я вырезáл из них страницы, расклеивал по стенам, а поверх рисовал гуашью!

И вот ты как д’Артаньян, наряженный в гасконский берет с пером (в твоем случае — ​в сокровища тульского секонда!), приезжаешь покорять Москву. Помнишь свою первую квартиру?

А вот это был трэш! Просто ужас. Самой первой была коммуналка, в которой жил дядя по маминой линии. Я пробыл там буквально пару дней: соседи решили, что я хочу забрать себе эту комнату и въехал туда, чтобы подтасовать документы. Меня выгнали, вызвали милицию, и я от страха вернулся в Тулу. Кстати, ты в курсе, что я вообще в Москву три раза переезжал? Следующую квартиру мы снимали втроем: я, моя подружка Анька Бурмистрова и еще одна девочка, все — ​из Тулы. Лаковая стенка, расшатанные окна, из которых все время дико дуло (поэтому они были заклеены прозрачным скотчем!), и тонны кроличьего говна, потому что у нашей подружки был кролик, щедрый на продукты жизнедеятельности.

Звучит как кино 1990‑х! Многие с содроганием вспоминают все эти лаковые стенки и клеенки. А ты что скажешь об интерьерах того времени?

Ты знаешь, мне кажется, они на самом деле очень милые и романтичные. Если приглядеться и перенастроить оптику. Это тоже надо уметь! Кстати, всю романтику в предметах советского быта разглядел дизайнер Гарри Нуриев, который понял, как правильно работать с этой эстетикой. Вспомни его лебедей из старых автомобильных покрышек — ​он ведь процитировал реальный декор наших классических шести соток! А для мебельной коллаборации с Balenciaga вспомнил лидера советских интерьеров, диван-­книжку, который все в 1990‑х яростно выбрасывали. Мы с Гарри знакомы давно, до всех его звездных работ, и во многом именно благодаря его взглядам я понял, что поздняя советская и постсоветская эстетика на самом деле очень романтичная и трогательная.

Это правда, в позднесоветских интерьерах можно было увидеть совершенно удивительные сочетания вещей, складывающиеся в фантасмагорические инсталляции, которые хоть сейчас выставляй в «ГЭС‑2».

Сестра моего папы несколько лет жила на Кубе, и с Острова Свободы к нам регулярно прилетали предметы декора. Например, огромная ракушка, в которой можно было расслышать шум волн Тихого океана, или чучело черепахи, которое добавляло бешеной латиноамериканской эклектики советской стенке и серванту. С тех пор это мой любимый стилистический прием — ​сочетание несочетаемого на максималках.

Как построить квартиру для гардеробной с отдельным будуаром для кота (петербуржца!)

Яркое искусство, пыльно-­розовый диван и при этом деликатный дизайн интерьера: я вижу, ты очень умеренно, но воспользовался своим фирменным приемом сочетать несочетаемое у себя дома! Расскажи, как ты вообще оказался на последнем этаже ЖК в Замоскворечье с видом на вполне себе петербургские крыши и небо?

Из бывшей квартиры на Кутузовском меня вытеснила одежда — ​ультимативно потребовала новое жилье, обязательно — ​с огромным гардеробом! Я же все‑таки стилист, одежда — ​мой рабочий инструмент! Для меня мода — ​это база, я в ней работаю. При этом я не планировал переезжать в Замоскворечье, но попав в небольшой и очень уютный ЖК на Павелецкой, увидел три студии на последнем этаже и понял: ​если волевым решением объединить их в одну квартиру на 130 метров, то…

Одну из студий сможет занять твой гардероб!

А так и получилось: одна треть моей квартиры превратилась в огромный шкаф. Но прежде чем это произошло, мы с архитектором Аней Колпаковой-­Санасарян, женой классного фотографа Леши Колпакова, снесли стены, затеяли ремонт, и я почти год провел на чемоданах. И не жалею: я не торопился, жестких сроков строителям не ставил, мы действовали по вдохновению, и в итоге все сложилось идеально.

Идеально — ​это как?

Cветлые стены, выкрашенные английской краской Little Greene, — ​и много искусства. Ощущение простора. Мне важно, чтобы квартира не захламлялась. Сама видишь, у меня нет ни шкафов, ни шифоньеров, ничто не перегружает пространство. Стеллажи, комод и стеклянную перегородку по эскизам Ани сделали в мастерской Loffi. Вся одежда складируется в отдельной комнате, и там нет ни створки — ​все должно быть в зоне видимости: как на витрине — ​быстро выбрал и пошел в кадр. Здесь же постирочная и все технические штуки.

Я постоянно в командировках и в квартире бываю крайне редко: условно, я здесь ночую и по ночам же работаю. Поэтому мне в квартире что важно? Чтобы мне здесь было хорошо, уютно — и вот здесь хорошо и уютно.

И даже окна в пол не были мотивацией при покупке?

Вообще нет. А вот выход на крышу — ​да! Девелоперы, когда эти студии продавали, искренне думали, что окна с выходом на террасу с тех­оборудованием — ​это недостаток. Мне даже скидку сделали. Что ж, я не стал противиться! Теперь здесь весной и летом импровизированная веранда: я выставляю на воздух оливы в кадках, а собаки выбегают сюда гулять.

Представь, пожалуйста, своих домочадцев!

Самый старший — ​кот, британец. Его зовут Шнях, но мы этим именем не пользуемся. Он, собственно, Кот, и он самый взрослый и осознанный персонаж. Кот как бы позволяет нам всем здесь жить. Кстати, у него единственного есть отдельная комната! Рядом с холодильником сделан лаз в гостевой туалет, а там специальная котозона с теплым полом. Кот вползает в лаз — ​и дальше в своем будуаре колбасится.
Домочадец помладше — ​Юрий, рыжий той-пудель. Юрий — ​пафосный, надменный, самовлюбленный. Весь такой интеллигент и бояка. Когда он дома, может гавкать из окна на всех собак, которых видит во дворе. Когда спускается во двор — ​характер Юрия резко меняется, и он ведет себя гораздо скромнее. 

Самый мелкий, черный пес, — ​это Тимофей. У Тимы характер жизнелюбивого раздолбая. Кот и Юра максимально деликатны к интерьеру: ничто не было поцарапано, ни один ковер не затянут. Тима покусал уже все, что мог, обжился максимально. Он младший и, мне кажется, так привлекает к себе внимание: первый прибежит, первый тебя оближет, обоссыт и первый обглодает кресло. Что интересно, все трое домочадцев — ​петербуржцы!

Как будто Тимофей провоцирует тебя своими действиями на новый дизайн квартиры!

Критическая точка еще не пройдена, не все еще сточено Тимофеем в ноль! Но знаешь, в какой‑то степени жаль, что интерьер завершен и не требует вмешательств. Я даже подумываю, может, поискать еще одну квартиру, чтобы снова пережить всю эту историю с ремонтом и покупкой мебели и декора. Или съехать ненадолго обратно на Кутузовский, а здесь полностью обновить обстановку. При этом ​никакой мотивации менять что‑либо нет, все слишком симпатично: мы с Аней сделали интерьер максимально timeless, вне времени, чтобы без дребезжания новомодных трендов. Просто светлые стены и цветовые всплески. Эта квартира — ​прямо про меня, про эклектику, про странное сочетание арт-объектов.

Арт+фэшн у Рогова дома: Лихогруд, Бондарев и Momonster

Да, у тебя здесь и живопись Сергея Бондарева, и покемоны какие‑то!

Это не покемон, а Momonster! Дизайнер Джованни Ботта для бренда Bosa — ​я купил его в Catcher, это очень интересный концепт-стор Лидии Александровой в Москва-сити. Но вообще когда я только сюда пере­ехал, меня переклинило, по принципу «всё в дом»: я скупал все мало-мальски приглянувшиеся арт-объекты. Только когда рухнула полка, перегруженная этой красотой, — ​вот видишь стена исцарапанная? — ​я понял: пора притормозить.

Ты, наверное, и на Cosmoscow ходил?

Ни разу. Каждый раз собираюсь на Cosmoscow — ​и не совпадаю по графику.

Тогда тебе повезло! Окажись на Cosmoscow или blazar, ты бы набрал полные авоськи контемпорари и точно бы снова затеял ремонт, чтобы превратить свою квартиру в ЦСИ!

Скорее не ЦСИ, а арт-храни­лище: я не очень‑то люблю гостей дома. Так что работы, которые я бы собирал, видел бы только я сам! Кстати, здóрово, что сейчас есть недорогое искусство. На эту тему отличный ресурс oilyoil.com сделала Катя Положенцева — ​несколько работ я у нее купил.

Покупал онлайн?

Да, но я с Катей лично знаком, поэтому предварительно проконсультировался: отправил скрин с вопросом: «Стоит брать или нет?», — а Катя ответила: «Бери». Так у меня появилась керамическая статуэтка работы классного скульптора Нади Лихогруд. А вот еще одна работа из галереи OilyOil— ​она мне по цвету понравилась: стоит за углом — ​я недавно ее в рамку вставил, но все никак не повешу.

Вообще такое впечатление, что в твоей квартире проходит персоналка нашего общего друга — художника Сергея Бондарева!

Неудивительно — ​я коллекционирую его работы! С Сережей я познакомился больше десяти лет назад именно в Петербурге — ​как с креатором, дизайнером одежды бренда Sonya Marmeladova и владельцем барбершопа «Букля». Мы подумали — ​а почему бы не заколлабиться? Тогда Бондарев нарисовал эскизы для моего бренда Alexandr Rogov, и мы сделали вышивку гладью: представь, такая кривая морда, неистовая улыбка, растянутые глаза в разные стороны, красные ноги — ​в общем, витальная яркая абстракция очень в духе Сережи. Это была одна из первых арт + фэшн-коллабораций в России, и мы суперуспешно продали эту маленькую капсулу. А первая работа Бондарева, которая у меня поселилась, — это «Танцующие ноги» на железном листе: друзья не знали, что мне подарить на день рождения, а в итоге угадали — ​«Танцующие ноги» переезжали со мной два раза, но только на Павелецкой я нашел для них достойное центральное место в экспозиции.

Посмотри, на этой картине Бондарев опередил Джей Дабл Ю Андерсона — ​это же туфли Минни Маус для Loewe!

Как минимум на 10 лет, между прочим. Потом мои студенты из Rogov School (у меня же была офлайн-­школа стилистов, тоже одна из первых, если подумать!) подарили мне еще одну абстракцию Бондарева — ​она висит в постирочной! Я понял, что работы Сережи отлично мэтчатся с моим домом, и начал в них потихоньку инвестировать. Вот портрет Брижит Бардо стоит на мольберте. Вот портрет супермодели Алек Уэк — ​называется «Примерка».

Очень про моду!

А именно это мне и нравится — ​Бондарев интересно работает с фэшн-образами и деталями. И я обожаю огромные скульптуры, которые он делает: мечтаю найти место для одной такой гигантши!

А ты пробовал такой метод: раздаривать арт-объекты и собирать коллекцию заново?

Ну жалко! Прикипаешь к объектам.

То есть диагностируем у тебя склонность к коллекционированию: тебе больно расставаться с вещами?

Конечно, я у каждой вещи, которую выдворяю из квартиры, прошу прощения, что мы так быстро расстаемся.

О! А как ты тогда расхламляешь свой гардероб?

Раз в полгода я с моей ассистенткой захожу в гардеробную и по определенной схеме расхламляюсь. Нужно понимать: есть два Александра Рогова. Есть Александр Рогов в обычной жизни, а есть Александр Рогов, работник телевидения, который сам себя стилизует в кадр — и в свою же одежду. И если в быту мне нравится дранина-­рванина, оверсайз-­баленсиага, то для кадра это не вариант — ​выглядит некомплиментарно. Мой гардероб телеведущего — ​это четкие формы, внятные цвета, красивая линия плеча.

Поэтому схема расхламления такая: если вещь много раз была в кадре, она быстро уезжает на распродажу. Если, на­оборот, я год-два вещь не носил и понимаю, что уже никогда не буду, — ​туда же, на ресейл. На первом этаже моего дома — ​офис и шоурум бренда Rogov: там мы и устраиваем распродажу, на которую, как правило, приходят мои подписчики. Кроме того, я продаю свою одежду на ресейл-­платформе Oskelly, а сумки сдаю в ресейл-­проект The Cultt — ​очень удобно, они многие позиции сразу выкупают.

А что у тебя по музейным фэшн-объектам? Покажи свой суперархив!

Мой небольшой музей моды — ​это дизайнерские вещи: уже не одежда и сумки, а произведения искусства. Вот, например, сюрреалистический арт-объект — ​сумка-­туфля Balenciaga Knife. Вот гигантские ушанки Prada, в которых невозможно ходить. Шарфики Lanvin периода, когда Альбер Эльбаз был жив. Сумки-игрушки JW Anderson — ​стоят, радуют глаз.

«Мы стали более лучше обставлять свои интерьеры»

Вопрос к тебе как к ревизорро не только гардеробов, но и интерьеров: в каждом выпуске проекта «Рогов в городе» ты с фэшн-инспекцией приходишь в гости к своим героям от Саратова и Архангельска до Мурманска и Саранска. Что скажешь про интерьеры в разных городах России — ​какие хорошие новости?

Помнишь мемную фразу «Мы стали более лучше одеваться»? Так вот тебе хорошая новость — ​мы стали более лучше обставлять свои интерьеры! Времена лютого старья и пренебрежения к себе и собственному быту, кажется, ушли безвозвратно. Сейчас в 70 % случаев у людей дома по-настоящему уютно. Многие отказались от скучных обоев в пользу красиво выкрашенных стен. Многие поняли, что если квартира — съемная, это не причина захламляться, ее можно привести в порядок под себя. Истории с ковром с оленем на стене, таким же ковром на полу и замызганным диваном в кошачьей шерсти практически канули в небытие. Думаю, мы должны за это поблагодарить пандемию, когда все посидели дома, протерли глаза и поняли, что хотят окружать себя чем‑то приятным.

А приходилось ли тебе бывать в квартире, которую ты мог бы назвать произведением искусства?

Квартира Александра Васильева на Фрунзенской набережной — ​это, я скажу, просто квартира-­музей! Максимально захламленный в хорошем смысле слова интерьер: все стены увешаны искусством, все в цветах. Если кровать, то с зеленым балдахином и золотыми кисточками. Если обои в библиотеке, то в крупных красных розах. Я был ошеломлен, что такое вообще бывает, как это все избыточно и при этом гармонично выглядит. И возможно, в каком‑то отдаленном будущем я бы тоже сделал себе такой интерьер.

То есть артистические квартиры тебе ок?

Еще бы! Я обожаю питерские квартиры. Когда сохранена лепнина, когда восстановлены изразцы на печах. Как‑то я был в гостях у знакомых в Петербурге: они восстанавливают дореволюционную квартиру в ее прежних объемах, докупая комнату за комнатой у соседей по этажу. Ребята использовали классную фишку: внутрь квартиры с исторической лепниной встраиваются деревянные кубы, в которых находятся комнаты. Это очень красиво. Я бы, наверное, хотел квартиру в Петербурге — ​и чтобы обязательно пара элементов вроде изразцов и лепнины охранялись КГИОПом!

Кстати, петербургский стиль — ​это уже направление в дизайне интерьеров: даже на «Авито» есть объявления «фотосессия в квартире с питерским вайбом». Александр, я ваш новый риэлтор. Какой район в Петербурге вам интересен?

Ну, хотелось бы с видом на водичку. Речушку.

Как насчет Петроградской?

Ну, я же лох деревенский. Нет, мне Петроградка не подойдет. Мне нужно сразу, чтобы в центре жить. Чтобы вышел — и дворцы на Фонтанке.

Хорошо, мы вам что‑нибудь подберем. Думаю в сторону золотого треугольника. Наверное, не откажетесь от соседства с Исаакиевским собором?

Как вариант! Давайте запланируем с вами пару просмотров! 

Ну хорошо, а у тебя есть какие‑то приятные домашние ритуалы?

Смотреть телек. Я обожаю телевизор! Передачи «До 16 и старше» и программы Влада Листьева с магической заставкой телекомпании «Вид» (этот лик, появляющийся из темноты!) изменили мое юношеское сознание. Меня просто зомбировало! Я очень сильно хотел это потрогать, желательно изнутри. В итоге сейчас я нахожусь по ту сторону экрана не меньше, чем по эту. При этом телевизор по-прежнему занимает важное место в моей квартире!

И что, ты сидишь на своем эстетском пыльно-­розовом диване Calligaris и переключаешь каналы?

Ты знаешь, у меня настолько интенсивная работа, что иногда я имею право легально потупить. Я могу включить канал «Домашний», сериал «Не ври мне». И вот они там будут: «Я люблю тебя», «Нет, ты любишь меня», «А я тебя не люблю». Это такое прекрасное вечернее безвременье! Которое дальше будет прервано ночной приемкой монтажей. Я всегда откладываю эти процессы на ночь: меня никто не беспокоит, вокруг темно, я включил компьютер, начал отсматривать программу и писать правки. И ругаться по телефону со всеми!

А там, например, зажечь свечу с ароматом томата и личи. Ничего такого, да?

Ну хочешь, я навру? Но нет, никаких свечей я не жгу, а еще не медитирую и мантры на ночь не слушаю. Пропылесосить и пыль протереть — ​вот мой домашний ритуал.

Фото: Саша Мадемуазель