Самые модные ситцевые платья — не у Vetemenets и Louis Vuitton, а у петербургской марки Kookaburra! 32-летняя Альфия Айситулина находит советские ткани, шьет из них аутетичные наряды (некоторые — с «сюрпризом»!) и продает в небольшой студии в «Севкабель Порту». «Собака.ru» поговорила с мастерицей.
В 1990-х годах в России не было такого изобилия нарядов, как сейчас. Ездить за ними за границу моя семья не могла, поэтому я перешивала и носила старые вещи: американские и немецкие, которые приходили с гуманитарной помощью, или, к примеру, юбку сестры. Моя первая машинка постоянно ломалась, я чувствовала себя совершенно бестолковым портным. Просила маму отдать меня в ПТУ — получать специальное образование на хорошей технике, но в итоге пошла в Педагогический университет имени Герцена на факультет иностранных языков. Мечта попасть в училище осуществилась уже после: я услышала от знакомых, что его хотят закрыть из-за недобора студентов, поэтому решила «спасать» направления, ставшие немодными. Правда, в итоге проучилась там всего полгода — меня отчислили за непосещаемость пар.
Полгода, проведенных в училище, хватило, чтобы понять свою любовь к трикотажу. Я накопила на покупку промышленного оверлока (швейной машинки, рассчитанной на массовое производство — Прим. ред.), сделала нарочито дурацкий свитер с принтом-яинчницей и поняла, что хочу построить на таких вещах целую марку — Stupid Sweater («Глупый свитер»). Однако яичницу, колбаски, облачка, елки и другие рисунки мне хотелось наносить не в качестве принтов, а в виде вышивок, что уже требовало приобретения дорогостоящей специальной машинки, программируемой компьютером. Плюс, «глупые свитеры», в которых я ходила сама, не нашли отклика со стороны окружающих: в 2010 году на них реагировали странно, а в H&M стали продавать похожие для новогодних праздников.
В 2012 году, когда у меня родился сын, я поняла, что «дикие» принты и аппликации идеальны для создания детской одежды. Я начала шить вещи для малышей и продавать их в личном Instagram-аккаунте, который в то время насчитывал не больше сотни подписчиков. Решила организовать среди них розыгрыш одного «глупого свитера», но не прописала условия — настолько все это было от меня далеко. Люди стали самостоятельно находить меня, подписываться и лайкать — к моему удивлению, в какой-то момент прирост составил более 500 человек. Вместе с подписчиками стало приходить большое количество заказов, причем из разных городов — от Москвы до Новосибирска. Если бы я продолжила это все развивать, сейчас была бы успешным блогером с огромным бизнесом с детской одеждой. Но я ушла где-то через полгода — поняла, что занимать эту нишу не хочу.
Я продолжала продавать свитшоты с аппликациями, придумывала новые фасоны (например, «платье-квадрат» — лаконичное, однотонное, формата one size) и параллельно работала копирайтером магазина мужской одежды Fott. В то время меня интересовала работа на «удаленке», ведь я воспитывала маленького сына, а официального трудоустройства, благодаря которому мне могли бы выплачивать «декретные», не было. И тут в 2016 году мне в руки попали советские ткани — с изображением часиков, машинок, карандашей. Их невозможно было найти в обычных магазинах, разве что в лавках, на барахолках или напрямую у владельцев — к примеру, через «Авито» (я так и гуглила: «ткани СССР»). Сначала я шила платья исключительно для себя, потом дарила друзьям, а уже после фотографировала, выкладывала в Instagram и продавала — изделия стали пользоваться популярностью. Однако у меня не было ни денег, ни времени, ни возможности выполнять поступающее количество заказов: для этого нужно было, как минимум, объехать старушек из спальных районов, в чьих закромах и лежали необходимые мне материалы. Приходилось отправлять заказчикам чужие фото тканей, которые я находила на «Авито», а уже после предоплаты отправляться за их покупкой и шить наряд.
Постепенно из всего этого выросла марка Kookaburra, название которой появилось благодаря подруге. Она прислала мне из Австралии открытку с изображением птички кукабарры (в России ее называют «зимородоком-хохотуном»), которая мне настолько понравилась, что я решила взять себе в качестве талисмана. К тому же, птица — это символ свободы, красоты, полета, фантазии, всего того, что я подразумеваю под своим творчеством.
О том, что мой продукт — результат использования уже имеющихся ресурсов, я изначально даже не задумывалась. Прежде всего, меня интересовала ткань — красивая и эксклюзивная, которую не так просто достать. Когда ее произвели, на дворе был другой век, другой мир! А по его окончании материал попал на полку, пролежал там много лет и сохранился только благодаря ответственным и бережливым людям. Даже если я сошью платье из старых тканей и не буду его носить, испытаю гораздо меньшее угрызение совести, чем если куплю новую вещь и заброшу. Тем более, что мои платья стоят не дороже вещей из масс-маркета, произведенных из искусственных материалов и непонятно в каких условиях (от 4000 рублей).
Чуть дешевле стоят так называемые «платья-сюрпризы», которые появились благодаря одной покупательнице. Так как мы работаем по предзаказу, я прислала ей 20 вариантов тканей, из которых в будущем должен получиться наряд, но ни один из них ей не понравился. Зато девушка воскликнула, когда увидела готовое платье на одной из подписчиц моего Instagram: согласитесь, по маленькому кусочку материала сложно представить дальнейший результат, а когда его видишь, глаз загорается, хочешь такой же. Но повторить его для покупательницы я уже не могла — не было ткани. Поэтому решила выбрать за нее сама, узнав только предпочтения в длине, рукавах, деталях и цвете. Платье девушке понравилось, а идея «ушла в народ».
Работа по предзаказу — отличный вариант для развивающегося бренда. Но есть несколько минусов: один из них — фраза «как платье на мне будет сидеть?». Именно с таким вопросом я сталкиваюсь при общении с покупательницами, но ответить на него точно не могу. Платье сядет прекрасно — мы снимаем мерки и соблюдаем параметры, но важно, как девушка будет себя в нем воспринимать. Многие начинают сомневаться в выборе из-за того, как отреагировал муж, мама или комментаторы, которые пишут: «Ну и халат! Это кто-то действительно покупает?». Таких людей я блокирую — хочу создать в своем Instagram максимально безопасное пространство, а девушкам советую объективно (и самостоятельно!) оценивать свой внешний вид.
Лично мне из ассортимента Kookaburra больше нравятся свободные, простые и однотонные наряды. Чтобы не выглядеть как бабуля, ношу их с пальто и высокими сапогами. В целом обожаю идею «естественного стайлинга» — это когда одеваешься, не задумываясь о конечном результате. Как при походе в «Дикси»! У нас с подписчиками даже сформировалось коммьюнити «Твой персональный Дикси», в рамках которого мы делимся образами с самыми небанальными, смелыми и дикими сочетаниями. Одна девушка, например, сфотографировала себя в домашнем халате и решила пойти в нем на вечеринку. Выглядело классно и в чем-то было похоже на платье! Специально так не оденешься, но вдохновляешься — всегда!
Сейчас создание платьев — моя основная работа. Для такого маленького предприятия у нас большие обороты: 30-60 заказов со всей России, а также стран СНГ и даже Америки. В какой-то момент я перестала справляться в одиночку — нашла швею. Однако 70 процентов платьев я все же шью сама в небольшой студии «Севкабель Порту». Туда же для примерки приходят наши заказчики. В «Севкабеле» есть все необходимое для комфортной жизни — не только творческие пространства, но и классные рестораны. Кстати, сильнее, чем шить одежду, я люблю готовить и фотографировать еду. Это вяжется с концепцией моего бренда: ношу, что хочу, ем, что хочу, и выгляжу, как хочу!
Комментарии (5)