Когда мы призываем «одеваться как петербуржцы», то имеем ввиду в том числе покупку желтого плаща от SH’U. За семь лет существования бренда эта вещь стала не только лучшим сувениром из нашего города, но и модной ассоциаций с Петербургом за рубежом. «Собака.ru» поговорила с основателем SH'U Андреем Кравцовым, который только недавно вернулся с международной выставки мужской моды Pitti Uomo, о том, как он решил заняться дизайном одежды, почему перенес производство из России в Китай, как сделал коллаборацию с Ильей Лагутенко, и почему отказался от амбиций рок-музыканта.
Из-за того, что SH’U позиционирует себя как петербургский бренд, многие думают, что ты — петербуржец. А как обстоят дела на самом деле?
Я из Североуральска, города в Свердловской области. Там я прожил до девятого класса, а потом перебрался в Екатеринбург — у меня начался так называемый «музыкальный этап» жизни. Я долгое время занимался бальными танцами, но мечтал взойти на сцену как рок-музыкант: вместе с небольшим неформальным комьюнити мы стали играть на гитарах и лет в 14 основали первую группу «Алхимия». После были коллективы «Черный сигнал светофора», в котором мы делали альтернативную музыку, и «Винчестер бейбис», которая специализировалась на инди-роке.
На каких музыкантов ты тогда ориентировался?
Главной группой моей жизни была «Агата Кристи». Я на ней вырос, хотел быть таким же крутым! И даже сейчас, пересматривая выступления и интервью этих музыкантов, убеждаюсь, что они стопроцентные, энергичные, супер-сексуальные артисты! Также мне очень нравились «Кино», «АукцЫон» и, конечно, «Нирвана».
Откуда в тебе эта тяга к сцене, к вниманию?
На меня во многом повлияло отсутствие отца: его не стало во время лихих 90-х, мне было восемь лет. Я дико хотел выбраться из того маленького ада — города с шахтами, зонами и разборками, которые я видел все детство. Мой путь, как мне казалось, должен лежать через противоположные вещи — искусство и творчество.
Почему после Екатеринбурга ты отправился искать его в Петербург?
В первую очередь, из-за любви к ленинградской рок-сцене. Но приехав сюда, я понял, что это не такой уж и музыкальный город, что нужно заниматься чем-то другим. Когда я еще жил в Екатеринбурге и учился на электротехника, познакомился с одним парнем, Костей. В годы, когда все вокруг делали музыку, он шил брюки, куртки и другую верхнюю одежду. На его примере я увидел, что можно ни от кого не зависеть, создавать собственный мир, да еще и деньги зарабатывать. И вот когда у меня ничего не вышло с музыкой, я вспомнил Костю и купил свою первую швейную машинку. Ради нее продал ботинки на «Уделке» — денег тогда не было совсем.
Как ты научился шить?
Распорол первые вещи, сделанные для меня этим Костей, и использовал их в качестве лекал. Фигачил на машинке утром, днем или вечером — в зависимости от смены на работе (я тогда трудился на заводе Hyundai в Петербурге). Отсюда и будущее название бренда — SH’U, «Я шью».
Ты все делал абсолютно один?
Да. Мне не раз встречались люди, которые говорили: «Ты супер! Увольняемся и будем делать бренд одежды! Я буду пиарщиком, а я дизайнером, а я креативным директором...» Ну, и так далее. Мы собирались, обсуждали, разрабатывали логотип, а потом я задумывался: зачем мне вообще кто-то нужен? Одна из главных идей бренда SH’U — моя ответственность за то, что я делаю. То есть нет группы: барабанщика, которого нужно постоянно дергать, гитариста, которого нужно ждать на репетицию. Я — главный, ответственный и независимый. И начинаю получать свои первые заказы.
Откуда они поступали?
От коллег с завода, друзей. Они спрашивали: «Что на тебе за куртка?» А я отвечал: «Я шью!» Сначала делал для них похожие модели, покупая материалы в магазине на Яблочковой улице, а потом подумал, что нужно отрабатывать навык шитья на одной вещи, так сказать, фирменной. Как-то ехал с ночной смены (серое утро, моросящий дождь — петербургская классика!), и понял: плащ, точно, это должен быть плащ!
Когда ты уволился с завода?
Сразу же. На деньги с первых заказов я снял маленькую студию в «Пассаже», за которую платил пять тысяч рублей и в которую ко мне приходили клиенты. Я никогда не давал рекламу — о SH’U узнавали через сарафанное радио от музыкантов: меня поддержали Женя Федоров, Андрей Sunsay, Оля Маркес, «Обе две». Это все давало нереальный приток энергии!
Когда ты понял, что тебе нужно набирать команду?
Я работал над брендом один 2,5 года, до 2014-го. На тот момент ужасно устал от Петербурга, от дороговизны тканей, от ступора в развитии бизнеса. Понял, что нужно ехать в Китай — город с развитой легкой промышленностью, технологичными фабриками и с сумасшедшей инфраструктурой. Заранее отшил коллекцию для продаж в Петербурге, нанял для этого двух человек, а сам взял плащи, лекала, рюкзак и уехал.
Сколько ты пробыл в Китае?
В первый раз — четыре месяца, а сейчас каждый месяц возвращаюсь туда на 7-10 дней. Несмотря на то, что наша студия сначала находилась в «Пассаже», после на Фонтанке, 5 и Фонтанке, 50, а сейчас в Москве, все коллекции мы отшиваем в Гуанчжоу, в Китае. Приобретаем ткани через именитых поставщиков, отдаем заказы на партнерские фабрики. И сейчас можем сказать скептикам, которые считают Китай отсталой страной, что в России не получится сделать все настолько качественно, аккуратно, чисто и экологично — нет достаточной фурнитуры, материалов, технологий и мощностей.
Ты как лермонтовский Печорин — одиночка, искатель, персонаж, лишенной почвы. Есть ли у тебя место, к которому ты сейчас по-настоящему привязан?
Я действительно постоянно в дороге, но мне есть, куда возвращаться: мой дом сейчас находится в Москве, недалеко от нашего нового офиса на «Хлебозаводе».
Расскажи про коллаборации SH’U — например, с Тимуром Новиковым?
Плащами по мотивам работ Тимура Новикова я как раз подытожил свои годы жизни в Петербурге. Это не популярный в массовой культуре художник, поэтому мы не использовали коллаборацию в качестве громкого инфоповода — я просто был настолько впечатлен его талантом и размахом, что захотел посвятить этому несколько вещей. По счастливой случайности меня тогда познакомили с дочерью Новикова — Машей: она не только дала добро на создание коллекции, но еще и представила своим приятелям-художникам и предоставила для съемки оригинальные работы Тимура. На их фоне мы отсняли детей и внуков петербургских художников, а самый первый созданный плащ я подарил Сергею Бугаеву-Африке на пятидесятилетие. Тогда он сказал важные для меня слова: «Тимур был бы очень рад видеть, что его творчество продолжает жить так»
Коллекция Гоши Рубчинского с картинами Тимура Новикова вышла в то же самое время?
Несмотря на то, что я начал работать над идеей раньше, Гоша быстрее ее реализовал. Но какая разница? Хотя параллельно с ним мы выпустили и коллаборацию с Ильей Лагутенко в честь 20-летия альбома «Морская».
Как вы познакомились с Лагутенко?
Я давал интервью о том, как вести бизнес в Китае, и после его выхода с ведущим связался Илья. Попросил меня ему написать. Мы стали общаться и пытаться встретиться то в Европе, то во Владивостоке, но познакомиться лично нам удалось только через некоторое время в Лос-Анджелесе — Илья там живет, а мы приехали снимать имиджевый ролик. Позже мы сделали для «Мумий Тролля» полосатые (в стиле «Морской») плащи и вручили их на концерте в Ледовом. Круто, что Илья объединяется с молодыми ребятами для разных проектов, и удивительно, что музыка не покидает меня даже в совершенно другой сфере творчества.
Дарите ли вы одежду блогерам — в качестве рекламы?
Мы пробовали работать по такой схеме с двумя блогерами, но быстро поняли, что это не наша история. Нам важно видеть, что продукция SH’U нравится кому-то искренне — за ее крой, цвет, посадку, материалы и подход. Мы также не ищем и не нанимаем так называемых амбассадоров: наши лица — это сами покупатели. Приятно, что среди них есть и медийные личности, но мы не выставляем это напоказ.
Интересно, что к концу нашего разговора ты стал говорить о SH’U, как о большой команде. «Я» сменилось на многозначительное «мы»...
Да, если сначала SH’U был личной историей парня из Североуральска, то сейчас это бизнес международного уровня. Мы выпускаем непромокаемые плащи, непродуваемые куртки, резиновые сапоги, поясные сумки, базовые футболки и даже джинсы — почти тотал-лук! Чтобы узнать о новых технологиях, два раза в год ездим на экспозиции в Шанхай. Чтобы снять красивые лукбуки, ищем локации в Берлине и Нью-Йорке. Чтобы предложить коллекции байерам, посещаем выставки в Копенгагене и во Флоренции. И там в первую очередь смотрят на продукт, а потом уже на создателя. Поэтому в какой-то момент я понял, что SH’U должен говорить за себя за сам, как, например, Stone Island Массимо Ости.
Ты упомянул выставку во Флоренции Pitti Uomo. Вы занимали на ней небольшое помещение, на стенах которого было крупными буквами написано: Фонтанка, 5…
Да, сет-дизайн корнера мы решили посвятить истории SH’U, рассказанной через адреса наших студий. Вписали именно Фонтанку, а не Пассаж, потому что «Ф» — фонетически интересная буква, русская! Неважно, в каком городе располагается офис сейчас, где находится производство одежды — SH’U зародился в центре Петербурга. И в скором времени мы откроем здесь большой флагманский магазин!
Расшифровала Алевтина Латыпова
Фото: shuclothes.ru, личный архив Андрея Кравцова
Комментарии (0)