Это Рома Уваров — самый обсуждаемый дизайнер России, который станет нашим Мартином Маржелой

Как началась твоя дизайнерская карьера?

На самом деле, я никогда не планировал заниматься дизайном одежды. В 16 лет переехал в Краснодар из родного Майкопа, поступил на специальность «реклама и PR», но спустя два месяца понял, что государственное образование — полное говно. На первом курсе я честно посещал все пары, но потом решил больше заниматься саморазвитием — читать книги, работать в фотошопе, тусоваться с лидерами мнений. На одном из мероприятий познакомился с известным краснодарским дизайнером Олей Садовой и предложил заняться ее «инстаграмом». Она согласилась, а уже через два месяца взвалила на меня еще и создание коллекций, организацию показов и общение с заказчиками. Я стал не креативным директором, а СЕО ее бренда: приходил в 9 утра, уезжал в 11 вечера — одним словом, два года работал на взрослую тетю по максимуму. Но не получил за это ни копейки.

И даже ни разу не заикнулся про зарплату?

У этого дизайнера была позиция: «Пока я не продам все старое, новое создавать не буду». Поэтому в шоу-руме висели платья 5-7-летней давности, которые (естественно) никому не были нужны. Я не просто повысил продажи бренда — я построил его заново, но зачем платить студенту деньги, если вы изначально об этом не договаривались? Хотя разошлись мы по другой причине: я попытался выпустить собственную коллекцию толстовок. Покупал их в магазине New Yorker за 300 рублей за штуку, печатал коллажи, заранее сделанные в фотошопе, и довольно успешно продавал. Оля уговорила меня делать это в рамках ее бренда, но чуть позже я стал выводить на бирках собственное имя — Roma Uvarov Design.

Как тебе удалось продать коллекцию под собственным, на тот момент никому не известным именем?

Моя знакомая собирала деньги на лечение мальчику с онкологическим заболеванием, и я решил помочь — одновременно ей, ребенку и самому себе. Стал фотографировать созданные футболки на местных инфлюэнсерах, параллельно рассказывая историю об онкологии, а потом они уже не могли отказать мне ни в покупке, ни в том, чтобы выложить снимок в свой профиль и передать эстафету помощи дальше. Я вел эту масштабную рекламную кампанию целый месяц и продал футболок столько, сколько бы не продал за целый год. Ничего на них не заработал (доход отправлял на лечение мальчику, а себестоимость вкладывал в новый пошив), зато хорошо распиарился.

Как ты накопил на первую полноценную коллекцию?

Ты будешь смеяться, но средства на пошив коллекции я отложил со стипендии. Четыре года бакалавриата я получал всевозможные государственные выплаты — за хорошую учебу, за активное участие в жизни университета, социальное пособие. Тратить эти деньги мне было особо некуда — я жил в общаге, экономил на обедах. К тому же, мой первый релиз на 50% состоял из кастомизированных вещей из секонд-хенда.

Родители помогали?

Я вырос в очень простой семье: мама — медсестра в детской больнице, папа — ничего не зарабатывающий предприниматель. Даже если бы они могли мне помочь, просить у них деньги было бы стыдно: с 16-18 лет мужчина должен обеспечивать себя сам.

А женщины?

А женщины должны делать то, что им хочется: нравится рожать — рожай, нравится работать — работай, нравится круглыми сутками фотографировать свое лицо — пожалуйста!

Мы узнали о тебе из заявки на конкурс «Собака.ru» «Новые имена в моде-2018»: в результате экспертного голосования ты попал на подиум Mercedes-Benz Fashion Day в Петербурге вместе с еще 9 лучшими молодыми дизайнерами страны. Но за пару дней до этого — в середине марта — ты показал коллекцию на Неделе моды в Москве. Как случился этот двойной прорыв?

Прошлой осенью я нашел в «инстаграме» почту представителей московской Mercedes-Benz Fashion Week и отправил большое письмо — мол, я такой молодец, а вы должны поддерживать молодых и талантливых. С припиской: «Денег на участие у меня нет». Через какое-то время пришел ответ с просьбой рассказать о себе, прислать фотографии, написать пресс-релиз коллекции. Все сделал — отправил — жду — не отвечают — пропали — расстроился. Позже, когда я уже и думать об этом забыл, раздался звонок: «Роман, вы свою почту проверяли? А спам?». Открываю почту — захожу в спам— нахожу письмо — зовут участвовать в показе!

Удивительно, но с моим попаданием в проект «Подиум» было почти то же самое. После мартовских показов в Москве и в Петербурге обо мне писали Vogue Italia и Vice Media — резонанс дошел до телеканала «Пятница», и они предложили мне участвовать в перезапуске американской передачи. Естественно, все не просто так: сначала я приехал на кастинг, где команда оценивала мое умение держаться в кадре, а потом вернулся в Краснодар и стал ждать звонка. Съемки должны были начаться 20 июля, но мне позвонили только 8 августа: «Ох, Роман, совсем про вас забыли, завтра в 8 утра у нас первый съемочный день, приезжайте!». Настоящее издевательство! Я еду в забитой потной маршрутке с фурнитурой для новой коллекции, найденной в супермаркете «Ашан», а они меня ждут в Москве уже через десять часов! Еле уболтал команду перенести мои съемки на день. 

Раз уж ты заговорил про «Подиум» — насколько сложно было адаптироваться к режиму, культуре и пристальному вниманию камер?

Передо мной тогда стояла главная цель — попасть на проект и продержаться две серии. Я почему-то думал, что именно после этого срока стану звездой, получу много подписчиков, сдружусь с федеральными телеканалами и перееду в Москву. Как видишь, уже пятая серия, а я еще в проекте, значит, адаптация прошла успешно (смеется).

То есть для тебя на проекте не было никаких трудностей?

Ну, как же! Я не умею ни шить, ни кроить. Большую часть коллекций мне всегда конструировали в ателье, а я лишь делал декор рентгеновскими снимками, кукольными головами, речными ракушками, полевыми колосьями. Разглядывая за кадром вещи, которые у меня получались в результате заданий, редакторы каждый раз утверждали: «Сегодня проект покинет Рома Уваров». Но удивительно, членам жюри все это говно очень нравилось, и они меня оставляли.

Неужели все остальные участники все умеют?

Я бы разделил их на три категории: 30% — это креативные директоры, которые фонтанируют идеями, но не умеют шить, 30% — это хорошие портные, которые не в курсе понятий «стиль», «тренд» и «хайп», и 40% — это истеричные фрики, нацеленные на поднятие рейтингов, но среди них тоже есть и настоящие дизайнеры, и достойные швеи.

С Гошей Ростовщиковым (креативным директором NOB Agency, которое теперь занимается дистрибуцией бренда Roma Uvarov Design — Прим. ред.) вы познакомились на «Подиуме»?

Нет, мы познакомились на Mercedes-Benz Fashion Week, позже я выиграл конкурс молодых дизайнеров NOB Talents, а теперь мой бренд состоит в их агентстве. Мы вместе будем пытаться вывести его не только на российский рынок, но и за рубеж: например, сейчас мои коллекции висят в шоу-руме NOB, куда приходят топовые стилисты за вещами для съемок клипов и кавер-сторис.

А на дизайн коллекций NOB Agency влияют?

На сегодняшний момент у меня выпущены четыре полноценные коллекции — и все они придуманы только мной. Скорее всего, в дальнейшем ребята будут помогать мне с балансом коммерческого и творческого. На подиуме я представляю очень эксцентричную и сумбурную историю, которая не всегда носибельна в реальной жизни, поэтому после шоу мы будем ее расширять более продаваемыми элементами.

Мне кажется, что твою одежду – даже самую театральную и кутюрную – продают мемы. Ты умеешь конвертировать личные истории, новостные факты, общественные проблемы в фэшн-дизайн. Взять хотя бы твои самые хитовые толстовки — с принтом «Толеранс из нот фор Раша», вписанные в контекст националистского скандала с Ульяной Сергеенко и Мирославой Думой.

Когда я выпускаю одежду с отсылками к темам, которые все обсуждают, то ничего, кроме смеха в «директе», не получаю. Зато в Москве меня по ним узнают: «Ага, это тот парень с толстовками про толерантность!». Поэтому мемы, как и черный пиар, работают на маркетинг, а не на продажу коллекций.

Когда ты столкнулся с черным пиаром?

На недавнем показе на Mercedes-Benz Fashion Week. В числе знаменитостей была приглашена Настасья Самбурская, которая открыто обосрала мою коллекцию в «сторис». Но это было абсолютно неважно — круто, что она вообще пришла. За несколько дней до шоу я связывался с пиарщиками Настасьи, которые за ее присутствие выставили счет в 3 000 000 рублей. На это я сказал: «Ребята, давайте она придет на показ бесплатно? У меня таких денег нет». И вуаля!

Неплохая сумма!

Ну, человек работает на «Пятнице» — там всем от успеха срывает башню.

Тебе сорвало?

Мне — нет. Я не получил такого фидбэка, как Самбурская. Только иногда на улице узнают: вот в данный момент справа от нас сидит девушка, которая пытается поймать меня в кадр своего селфи. На все, что происходит после двух масштабных показов и моего попадания в эфир, я реагирую довольно спокойно —как на обычный рабочий день, в который нужно немного задержаться. Когда в интервью после Mercedes-Benz Fashion Week меня спрашивали: «Что вы сейчас чувствуете?», я даже терялся в ответе. Ребята, в последние три недели я сплю всего лишь по паре часов, какие тут могут быть чувства? Для меня каждый аспект дизайнерской карьеры — это в первую очередь, труд: я хочу через десятки лет оглядываться назад и понимать, что в тот момент я сделал все от себя зависящее. Вот тогда и можете спрашивать меня о чувствах — будет, что рассказать!

Расшифровала Полина Маланина 

Фото: личный архив героя