Наверное, многим кажется, что кириллицу сделал модной Гоша Рубчинский. Но мы бы предложили обратиться к первоисточнику — группе «Нейромонах Феофан».
На сцене человек с накладной бородой в черном балахоне уверенно перебирает струны балалайки, слева от него другой молодец в косоворотке энергично бьет по клавишам синтезатора, справа разухабисто скачет медведь. Это объект зависти программы «Играй, гармонь!» и любимцы Сергея Шнурова — «заряженный лихой прытью» музыкальный проект «Нейромонах Феофан», ответственный за создание ажиотажного спроса на онучи и лапти по всей России.
Велико искушение объяснить феномен популярности Феофана удачно спланированным попаданием в квоту экзотики, которую временно выдали всему исконному и сермяжному. Но путь его к славе был долог и тернист. Образность группы создавалась задолго до появления Гоши Рубчинского и экспериментов с кириллицей Kokon to Zai. Девять лет назад, когда проект еще был сольным, Феофана впервые пригласили на радио: «Надо было пойти в каком-то костюме, тогда я и набросал карандашом на листочке черный балахон с широкими рукавами и большим капюшоном, отдал эскиз женщине, которая занималась пошивом. То, что получилось, производило сильное впечатление». Правда, впоследствии для выступлений на сцене костюм пришлось доработать — он был недостаточно ярким. Так появился серебряный орнамент вязью, а под балахоном — белая рубаха. «Работаем на контрасте», — объясняет Феофан.
Никодиму быстро придумали льняную рубаху, но каноническая длина до колен была слишком несовременной. После нескольких примерок рубаху было решено подрезать и сделать похожей на футболку. «Так красивее», то есть, как принято говорить в комментариях к клипам Феофана на YouTube, «дюже лепо». На ногах у человеческих персонажей — онучи и лапти. «Ну это просто классика», — сразу закрывает путь для возможных дискуссий Феофан.
Больше всего сложностей возникло с самым загадочным героем — медведем. «Все костюмы, которые нам удалось найти, были похожи на Чебурашку», — негодует нейромонах по поводу неведомой зверушки неславянского происхождения. — «Кое-как успели подыскать в Москве подходящий». Но пускаться в пляс в таком обличье жарко. Пришлось модернизировать — встроили в голову вентилятор. Труд окупился — после концертов к мишке традиционно выстраивается очередь за фотографиями. «Дети только на него и приходят, — говорит Феофан и с нотками древнерусской тоски добавляет: — Да и девушки тоже к нему прижимаются».
Рассказы Феофана о поиске образности напоминают слова Марии Тенишевой, русской дворянки и активной пропагандистки национального стиля, о сложностях с костюмами для оперы «Снегурочка» в начале ХХ века, когда ей своими руками пришлось делать корону царя Берендея — портнихи с таким заказом справиться не могли. Та эпоха в своем увлечении романтическим образом Святой Руси удивительно созвучна с современностью. Тогда в имперской России этот стиль стал не просто популярным, но и практически полуофициальным. В Талашкино творили Репин, Рерих и Нестеров, на платьях модниц традиционные русские вышивки заменяли французские кружева, ювелиры работали над изделиями в имитационной технике под дерево или бересту в серебре — так в конце XIX — начале XX века создавался художественный миф о Руси. И конечно, вершиной его стал знаменитый костюмированный царский бал 1903 года с костюмами по эскизам Сергея Соломко.
Спустя сто лет нейромонах Феофан в своих песнях соглашается с предшественниками: «Богатырь с былин начинается». И его песни — это попытка миллениала описать себя в древнерусской знаковой системе. И зря Феофана ругают за недостаточную исконность. Новая версия русской тройки — Феофан, Никодим и Медведь стали и предтечей, и своеобразным финалом увлечения кириллицей и прочими народными атрибутами. Похоже, наш совместный путь обещает быть долгим и надо готовить соответствующие луки: сарафаны, поневы, кокошники, шушпаны и косоворотки. В пределах своей аксиоматики в них Святой Руси ровно столько, сколько требуется современному человеку для самоидентификации. Получается достаточно разухабисто, а местами даже жутко- вато — наверное, таким мог быть саундтрек к сорокинскому «Дню опричника», и об этом спела группа «Тупые» строчки «Грянет страшный русский ренессанс». Кстати, именно эти слова — «русский ренессанс» — красуются на свитшотах кол- лекции весна-лето 2017 Гоши Рубчинского. А там, глядишь, к следующему лету подоспеет модель Yeezy Boost, сплетенная на манер лаптей, не зря же Канье только что прилетал в Москву на встречу с Гошей. Очередь за коллаборацией будут занимать за неделю. В конце концов, очереди — тоже довольно старинная русская традиция.
Текст: Екатерина Петухова
Фото: Антон Рудзат
Смотреть также: «Нейромонах Феофан» в съемке декабрьского номера
Комментарии (0)