Вячеслав Зайцев: «Париж давит, и когда я там, мне очень хочется в Россию, домой, где все родное»

Экспозиция ваших работ открылась почти одновременно с выставкой Эрте. Встречались ли вы с ним, когда бывали в Париже в 1980-е годы?

Эрте потрясающий мастер, гениальный и очень тонкий. И замечательно, что Эрмитаж показывает, насколько важной фигурой он является в истории моды XX века. Но с ним я, к сожалению, не смог познакомиться. Не удалось. Так же как и с другими нашими эмигрантами, связанными с русскими модными домами 1920–1930-х годов. К тому же сами они и не пытались наладить контакты со мной, зато когда в 1986 году мне наконец разрешили выезжать на Запад, я смог встретиться с мэтрами французской моды: Пьером Карденом, Ивом Сен-Лораном. А с Пако Рабанном мы стали большими друзьями.

Эрте эмигрировал в Париж еще до революции 1917 года и потом нисколько не жалел об этом. А если бы у вас, скажем, в 1960-е годы появилась возможность уехать из страны, вы сделали бы это?

Нет.

Почему?

Я не знаю языка. И во многом по этой причине все вокруг за границей кажется мне чужим, не родным. Теперь я бываю в Париже каждый месяц — каждый месяц в течение шестнадцати лет. У меня там небольшая студия, в которой я живу. Но работать в этом городе больше пяти дней не могу: Париж давит, и когда я там, мне очень хочется в Россию, домой, где все родное, где мои эскизы, примерки. Нет, я никогда не хотел эмигрировать, даже несмотря на то, что в 1960-е годы мне не давали трудиться в полную силу, мои проекты не принимали, считали, что я расшатываю устои советской моды. Было сложно. И потом, в 1970-е годы болела моя мама, и я бы не смог ее оставить. Когда она ушла, я покинул Общесоюзный Дом моделей одежды, где проработал тринадцать лет, и неожиданно для самого себя начал писать стихи: сонеты, японские танка. Тогда завершился один этап жизни. И начался другой.

Кому вы признательны за то, что стали тем, кем стали?

Своей карьерой я обязан преподавателю Раисе Захаржевской, которая вела историю костюма в Московском текстильном институте, где я учился. Сначала она очень меня не любила. И тогда я решил завоевать ее расположение, проводил по пять часов в день в библиотеке — делал зарисовки исторических костюмов. Начал с Древнего Египта, потом перешел на XIX век, увлекся миниатюрой, прошелся по всем эпохам в истории моды и искусства. И стал профессионалом в этой области. В общем, именно Раиса Захаржевская сделала меня модельером. И знания, которые я получил и на ее лекциях, и в библиотеке, очень помогли мне в творчестве: и в моде, и в театре — я ведь создавал сценические костюмы для двух десятков спектаклей во МХАТе, «Современнике», театрах Сатиры, имени Вахтангова и Моссовета, в Малом театре. Глубоко разбираться в истории искусства, истории моды крайне важно для дизайнера одежды. Но в России пока нет музея моды — и моим студентам, конечно, невероятно сложно. Я был не так давно в нью-йоркском Институте костюма в Метрополитен-музее. Это потрясающе: восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый... Современные модельеры — французы, англичане, японцы. Там есть все. А в России до сих пор не все понимают ту глубокую связь, которая существует между модой и искусством. Ведь эти два понятия неразделимы. Открывая мою выставку, Михаил Борисович Пиотровский как раз говорил об этой связи — искусства и моды.

Пиотровский упомянул и о том, что Эрмитаж планирует создать в Старой Деревне Музей моды в 2018 году. Передадите ли вы в его фонды что-либо с вашей выставки?

Обязательно. Уже беседовал по этому поводу с Ниной Тарасовой, руководителем будущего Музея моды: я готов подарить Эрмитажу все то, что захотят его сотрудники. Пожалуйста, выбирайте.

Будем надеяться. Ведь тогда у петербургских студентов появится возможность изучать ваши коллекции не по фотографиям, а в оригинале. Кстати, как вы относитесь к тому, что российские талантливые юноши и девушки предпочитают учиться моде за границей?

Позитивно. Пусть учатся. Там хорошая школа, они получают практические навыки, превращаются в профессионалов.

Но многие из них остаются за границей и даже становятся звездами, как Гоша Рубчинский или Демна Гвасалия.

Я не очень слежу за их успехами. Но считаю, что модельеры после учебы и стажировки должны возвращаться на Родину, к своим истокам. Это важно, прежде всего, для них самих.

То есть модельеры должны быть патриотами?

Да. Но не в этом, современном, показном варианте. Знаете, сейчас так много наносного патриотизма, которым нас перекормили. За ним ничего нет. Нужно просто работать несмотря ни на что, невзирая на кризис, на политические перемены. В советское время мне мешали трудиться, но я остался в стране, основал дом моды, который существует уже тридцать лет. И я могу называть себя патриотом.

Вячеслав Михайлович — народный художник России, действительный член Российской академии художеств, лауреат Государственной премии РФ, почетный гражданин Парижа и своего родного Иваново. В 1970-е западная пресса называла его «Красным Диором». Зайцев создавал костюмы для Аллы Пугачевой, Муслима Магомаева, Людмилы Зыкиной, Иосифа Кобзона, Эдиты Пьехи. Сын модельера Егор и внучка Маруся также стали дизайнерами одежды.

Текст: Ольга Хорошилова
Фото: Алексей Костромин
Благодарим за помощь в организации интервью и съемки Государственный Эрмитаж и лично Лену Гетманскую, а также отель «Астория» и лично Веронику Смирнову.