Сменив профессию с богослова на ювелира, Петр так успешно трансформировал тоску по России, которую мы потеряли, в украшения Axenoff Jewellery, что его драгоценности блеснут в самых ожидаемых премьерах: фильме Алексея Учителя «Матильда», о прима-балерине Кшесинской, и мини-сериале ВВС «Война и мир».
Как закалялась сталь
Я долго искал себя: был стилистом, фотографом, окончил теологический факультет, увлекся декорированием ресторанов, затем искусством. Но быстро понял, что даже хороший художник часто вынужден идти на компромиссы, чтобы продаваться, а это не моя история. При этом я мужчина и мне всегда нравилось зарабатывать. В моем роду есть и дворяне, однако во мне преобладает купеческая сила, жажда независимости. Меня всегда интересовала мода, но в индустрию не тянуло: жесткий график, следование тенденциям — слишком много ограничений. Сколько себя помню, я всегда коллекционировал ювелирные украшения: покупал перстни на блошиных рынках, камни на развалах в Индии, камеи в дорогих венецианских магазинах, броши и булавки в антикварных лавках на Сент-Оноре в Париже. В 2011 году я снимал фотопроект «Русские сказки» для собственной выставки. Нашел в Большом театре костюмы, ткани, декорации, получил разрешение работать в московском доме Юсуповых с изразцовыми печами, но нигде не мог достать драгоценностей в русском стиле. Тогда я набросал эскизы, по ним выполнили несколько изделий, и получилась первая фольклорная коллекция. Так я стал посвящать все свое время бренду Axenoff Jewellery.
Петр и его команда
Многие секреты ювелирного искусства утеряны. С мастерами тоже непросто: они пьют, их надо строить, договариваться — иногда на коленях, иногда с хлыстом, коробочку конфет везти из Парижа, — ко всем нужен подход. Собственного производства у меня не было, я заказывал предметы частным специалистам, но это невыгодно, и я не мог вникнуть в процесс. Тогда я нашел артель в Костроме, прошел производственный курс, научился выполнять простые вещи на станках. Кострома — вотчина русского ювелирного искусства, там до сих пор живут потомственные мастера, чьи предки четыреста лет назад делали драгоценности для Кремля. Модель я изготавливаю в Москве, анализирую заказы и отправляю в Кострому на коммерческое производство. Недавно меня заинтересовала техника эмали, и я решил выпустить линию недорогих украшений совместно с заводом «Ростовская финифть» — будем возрождать фабричное дело.
Ядра — чистый изумруд
Я долго мучился с закупкой камней: ходил по выставкам в Москве, искал поставщиков, но рынок очень маленький. В Нью-Йорке, куда с конца XIX века свозят сырье со всего мира, найти хорошую жемчужину любого цвета и размера за сорок долларов элементарно, у нас она стоит сорок тысяч рублей, и надо еще постараться ее найти. Мне нравятся поделочные камни, которые добываются на территории России, например — малахит. Но русские говорят: «Из малахита колонны в Эрмитаже!» — думают, что его так и добывают колоннами, а я им предлагаю крошечные сережки. Мало кто представляет, насколько сложна работа с этим минералом: мастера, как мозаику, подгоняют кусочки камня по поверхности. Сейчас нестабильный период, мы планируем сосредоточиться на совсем бюджетной линейке и золоте-бриллиантах, потому что люди, у которых есть деньги, так и будут их вкладывать в вечные ценности.
Когда б вы знали, из какого сора
Редко бывает, что ты выспался, сходил в тренажерный зал, позавтракал геркулесом на воде — и тут пришло вдохновение. Накрывает в самый неподходящий момент. Меня может зацепить архитектурный элемент на площади Сан-Марко, грифон на калитке дома в Греции, обои в Павловском дворце, золотой венок логотипа кондитерской Laduree. Я покупаю каталоги антикварной ювелирки — современная меня категорически не интересует, изучаю архивы Cartier и дома Фаберже, книги по орнаменту, русским промыслам, византийским драгоценностям, костюмам, античности. У меня столько идей, что я не понимаю, как их воплотить до конца жизни. Берешь сказки Пушкина, а там и «Руслан и Людмила», и «Шамаханская царица» — миллион референсов, от русской до восточной темы, которые можно интерпретировать. Западный покупатель обожает все имперское. Актуально развиваться и на Восток — к началу октября готовлю тематическую коллекцию. Я не делаю конкретных исторических реплик, мои изделия довольно эклектичны, но всегда с узнаваемым почерком. Иногда я позволяю себе провокацию, например — серьги с двуглавым орлом, которые стали настоящим коммерческим хитом.
Фильм, фильм, фильм
Работа с художником по костюмам Надеждой Васильевой над фильмом Алексея Учителя «Матильда» оказалась для меня настоящим признанием в профессии. Когда твое творчество может оценить не человек из мира журнальной моды, а специалист с абсолютным вкусом, это автоматически означает переход на новый уровень. Надежда объясняет задачу так: «Кшесинская должна выйти на киносеанс в белом платье, расписанном вручную черными узорами. Она рассталась с Николаем и должна всех поразить своим видом». И я должен предложить что-то такое, что она оценит, например — два ювелирных банта и тиару-ласточку. Я по возможности присутствую на съемках. Недавно снимали сцену, где Матильда идет на балетную репетицию в бриллиантовой короне и сережках — танцевать «Русскую» Чайковского, а Миронов, который играет директора театра, срывает с нее корону и говорит: «Не по чину, не положено!» — потому что балерины репетировали только в бутафорских украшениях. Кшесинская же отличалась тем, что всегда носила подлинные драгоценности. Еще ко мне обратились художники сериала ВВС «Война и мир» с Лили Джеймс в роли Наташи Ростовой. Но с ними было не так захватывающе, ведь они выбирали из имевшихся образцов: «Прекрасно, восхитительно, это для Анны Павловны Шерер, а это для Сони тиара». К декабрьской премьере выйдет одно именная коллекция. По мотивам «Войны и мира» я оформлю для отеля «Астория» новогоднюю елку — с пушками, барабанами, ружьями, которые разбавлю хрустальными люстрами и лошадками. К весне закончу коллекцию «Букет императрицы» — великие княгини, цветы, будуары, а в апреле открою выставку в петербургском Юсуповском дворце, в личных апартаментах Ирины Юсуповой.
Служенье муз не терпит суеты
У меня есть четкое понимание, как продвигать свою марку. Я готов корректно дарить наши украшения, работать с блогерами — для охвата это работает. Но мне важнее, что Axenoff Jewellery носят балерины Большого и Мариинского театров, Диана Вишнева, Лиза Боярская, Ольга Томпсон, Хибла Герзмава, Марина Линчук, Табита Симмонс, Наталья Водянова. Валентина Матвиенко не снимает нашу брошь с самоваром. С развитием бизнеса я реже принимаю частных клиентов, это чересчур энергозатратно: они с тобой отдыхают, а ты-то на работе. Я понимаю, что во многом обязан успехом своим качествам пиарщика, но мне важнее пойти в Новодевичий монастырь и придумать что-то новое, чем отправиться на тусовку.
Комментарии (0)