Best Dressed: Елена Шейдлина

Путеводная звезда подростков создала в социальных сетях культ собственной личности — и он приносит достойные дивиденды: в двадцать лет она представляет дюжину иностранных брендов и массово вербует поклонников в ряды адептов токийского Харадзюку.

В пятнадцать лет в родном Саратове я была в центральной тусовке, поэтому к старту осмысленной раскрутки у меня уже было семь тысяч друзей в социальной сети «Вконтакте». Там за рекламу я получила первый онлайн-заработок. Затем у меня появился первый профессиональный фотоаппарат Canon 1000D. Я начала делать концептуальные картинки: вырезала фигуры из газет, наклеивала на себя, рисовала буквы и узоры на лице. Эти кадры разошлись по пабликам с сотнями тысяч подписчиков. Однажды в Петербурге я увидела девушек с разноцветными волосами на Garage Sale в лофт-проекте «Этажи». Меня поразила и вдохновила их смелость, я решила, что могу так же — и покрасила волосы в ярко-красный. Это был период альтер эго русалки Ариэль, я набирала по двадцать тысяч лайков за пост. Смена образа вызвала большой резонанс в моем городе, на улицах кричали мое имя, будто Дима Билан приехал. Тогда удивлялись, что я живу в Саратове, а сейчас вообще никто не верит, что я русская. Но я считаю, что в России очень талантливые ребята, просто немногие умеют себя продвигать. Переезд в Петербург стал неизбежным событием, провинция мешает развиваться: там готовы воспринимать что-то необычное до поры до времени, а потом все превращаются в стадо баранов у новых ворот. Здесь меня потянуло на секонд-хенд, Удельная стала моим миром грез. Я в самом неприглядном развале умудрялась найти отличную вещь. Интересную, но не по размеру модель всегда можно перешить, подогнуть или обрезать.

Недавно на улице ко мне подошли девочки лет шестнадцати и сказали спасибо за то, что я помогаю им перебарывать комплексы. Мне двадцать, но я выгляжу младше, поэтому подростки доверяют мне в плане стиля и поведения. Я стала их эталоном. Они пишут, что перестали бояться. А самое страшное в нежном возрасте — оказаться высмеянным сверстниками. Когда они понимают, что могут выглядеть иначе, то становятся уверенными в себе. Я и сама переживала подобные эмоции. Как-то с неимоверным страхом вышла на улицу в принте в виде многочисленных голов Канье Уэста. Но одобрительные улыбки прохожих дали мне толчок надевать еще более сумасшедшие вещи.

Я продвигаю американскую программу для журналистов Croice в AppStore: в ней можно делать голосовые заметки. Меня нашел местный представитель компании, который выплачивает мне ежемесячную зарплату. Полученные гонорары за посты в соцсетях я мгновенно трачу на покупку красок. Еще снимаюсь для концепт-стора Banya в пространстве «Ткачи» и хожу на мастер-классы по рисованию маслом. У меня есть талант, но я хочу учиться, чтобы точно передать все образы, которые рождаются в моей голове.

Я не дрожу над своей популярностью. Моя медийность — картинная галерея: в нее заходят случайные люди из разных стран, разглядывают и оценивают работы. Мои сетевые поклонники считают, что я — президент, а они — мой народ. Если я делаю то, что им не нравится, они устраивают мятеж и отбирают у меня руководство над группой. Такое случалось дважды. Я поняла, что нельзя показывать даже намека на обиду, иначе они чувствуют слабость и начинают использовать ее против меня.

Я пропагандирую сумасшедший азиатский стиль. Смешиваю бренды из Сингапура, Лондона, Швеции, Лос-Анджелеса, мне бесплатно присылают огромные мешки одежды: компании в «Инстаграме» пишут в директ и предлагают выбрать несколько капсул из ассортимента. Недавно пришла посылка из магазина Cool Shit. Их письмо выглядело так: «Привет, мы видим, что ты, как и мы, крутое дерьмо. Наше дерьмо точно пойдет тебе, и ты будешь самым дерьмовым дерьмом». От такого предложения сложно отказаться, поэтому я выбрала бомбер с цветным эмодзи. Сейчас я ни рубля не трачу на одежду, а ненужную продаю поклонницам.

Текст: Ксения Гощицкая, Наталья Наговицына
Фото: Елена Насибуллина

Визаж и прическа: Елена Копыркина