«Я никогда не касался денег»: речь Кирилла Серебренникова в суде

Я бы хотел сказать несколько слов в связи с сегодняшним процессом. Эти слова будут не о домашнем аресте, а об уголовном деле, которое расследовали 8 месяцев и в начале января это как бы расследование закончили. Ведь именно уголовное дело — причина того, что мы сейчас все здесь, а я уже почти полгода лишен возможности работать и заниматься творчеством. Я не мог видеть родителей. И вот мама умерла. Я вчера был на кремации, вот вернулся.

Так вот, расследование закончено, мне предъявили обвинение в том, что я якобы похитил 133 миллиона рублей. Это почти 70 процентов того, что государство выделило на проект «Платформа» в 2011-2014 годах. Это должно означать, что мы сделали проект «Платформа» только на 30 процентов. Это должно означать, что мы для государства, для развития современного искусства в России, сделали только треть того, что мы должны были сделать. Но ведь это абсолютная и легко опровергаемая ложь. Только в 2012 году мы должны были выпустить спектакли «Метаморфозы», «Охота на снарка», «Сон в летнюю ночь». И мы их сделали и показали. И на эти спектакли мы потратили денежные средства, которые были выделены государством. Важно понимать, а сколько же стоили эти спектакли? Вот, например, «Сон в летнюю ночь», спектакль которого не было, и с которого началось все это дело и за отсутствие якобы которого сидит Алексей Малобродский, стоил 3 миллиона 870 тысяч рублей. А «Охота на снарка» — 2 миллиона 750 тысяч рублей, а «Метаморфозы», большой проект с иностранным режиссером и артистами, 6 миллионов 850 тысяч рублей. Спросите у любого человека, понимающего в производстве спектаклей много это или мало. И вам абсолютно точно ответят – мало. Но нас же обвиняют как раз в том, что стоимость каких-то мероприятий мы завышали. При этом нам не говорят, стоимость каких именно мероприятий была завышена, насколько их стоимость была завышена. Так же нам не говорят, каких мероприятий якобы не было. Просто голословно утверждают, что каких-то мероприятий не было и все, ничего не объясняя.

В 2012 году мы запланировали и выпустили музыкально-хореографический спектакль «Диалоги», музыкальный перформанс «Аутланд», концерт «Восстание» — концерт под руководством немецкого дирижера и композитора Энно Поппе, концерт Теодора Курентзиса «Катастрофа», программу современной академической музыки «Четыре времени года», проект-лабораторию «Транскрипция». Я могу и дальше перечислять, что было в наших обязанностях и мы их полностью выполнили. И на все это мы потратили деньги, выделенные государством.

Но помимо этого самого плана, который мы якобы не выполнили, мы провели концерт «Хардкор, только Хардкор!» с участием музыкантов из Берлина, русского композитора Чернышкова, большого числа российских музыкантов. Мы провели концерт артистов «Седьмой Студии», посвященный последнему дню планеты – и этот концерт состоялся 12 декабря 12 года. На «Платформе» была проведена дискуссия «Новые левые», после которой состоялся «Левый концерт» с участием Васи Обломова и других музыкантов. Мы показали оперу «Четыре Квартета», спектакль «FUCKING A», а еще у нас были мастер—классы, дискуссии, медиа—фестивали. И все это мы сделали на деньги, которое выделило государство. И все это мы сделали не только по плану, который мы утвердили с Министерством культуры. Все это мы сделали и сверх этого плана. И делали мы это не потому, что воровали деньги, это же абсурд, а потому, что для нас было важно сделать страну просвященной и современной. Хотя бы ее небольшую часть – ту, которая к нам приходила, и которая рассказывала о нас. А в 2011 году, до получения субсидии, мы сделали концерт «Арии» в создании которого участвовало более 130 человек, перформансы «Долина боли», «Сон», мы выпустили и показали спектакль, который впоследствии получил «Золотую Маску» — «История солдата».

У меня в руках тридцать второй номер журнала «ТЕАТР». Он полностью посвящен проекту «Платформа». Я хочу, что называется, сказать огромное спасибо Марине Давыдовой и ее коллегам, которые сделали этот журнал. Марина тут, правда, в самом начале пишет, что она делала этот журнал для адвокатов. Это ошибка, прости, Марина. Ты делала этот журнал еще и для следователей, ты делала этот журнал для суда, ты делала этот журнал для людей, которым интересно, что же было на «Платформе» на самом деле, ты делала этот журнал для людей, которые не верят беспочвенным утверждениями, что 70 процентов денег было украдено. Что же в этом журнале, ваша честь? Я вам его оставлю, если вы захотите и вы сможете все сами прочесть. Здесь подтверждение того, что никто ничего не украл и все, что было запланировано, и даже больше, было исполнено на проекте «Платформа». Мы уже говорили об этом не раз. Мы говорили, что все это очевидно и легко проверяется, мы говорили, что следователи должны это проверить. Не подействовало. Почему – только догадки, о которых говорить даже сегодня не хочу. В этом журнале огромное количество афиш событий проекта «Платформа», большое количество рецензий. И там есть очень интересные цифры – послушайте их – надеюсь их услышит и следствие, и прокуратура.

«Платформа» получала каждый года 70 миллионов рублей, выпустила около 100 оригинальных событий – спектаклей, концертов, медиафестивалей, провела мастер классов и дискуссий о современно искусстве. Это то, что мы сделали для поддержки и развития современного искусства. Мы за всю «Платформу» получили 216 миллионов рублей и на эти деньги создали проект, которого не было в России и который существовал 3 года и 3 месяца. А вот месячный фестиваль болельщиков в Сочи в 2017 году обошелся казне в 264 миллиона рублей. Вот такие большие мероприятия проходят у нас в стране. А мы три года и три месяца старались.

Хочу, чтобы вы поняли масштаб той несправедливости, которую я вынужден переживать вот уже полгода. И самое противное в этом то, что никто не пытается увидеть очевидные вещи и сделать правильные выводы. Меня обвиняют в хищении 133 миллионов у Министерства культуры.

Министерство культуры подало иск на 133 миллиона рублей. Оно не удосужилось разъяснить в иске, а в чем же заключается причиненный ему вред. Что в 2018 году не понравилось Министерству культуры из того, что было показано в 2011-2014 годах, чему рукоплескали зрители, за что мы получали призы и признание не только в России, но и за рубежом? Чего не хватило в 2018 году Министерству культуры из того, что мы сделали для развития современного искусства в России в 2012-2014? Может Министерство культуры сформулировать свои претензии и сообщить их и нам и общественности? Обычно потерпевший является инициатором расследования. Он приходит в полицию и говорит о совершенном преступлении, но Министерство культуры никуда не приходило. Ему сообщили о якобы совершенном преступлении следователи. Министерство культуры не пыталось понять, а был ли какой-то вред, и если он был, то в чем он состоял и в какой сумме он исчисляется. Ему сообщили следователи, на какую сумму якобы причинен ущерб. И тут у меня возникает резонный вопрос – а почему мы за все эти 9 месяцев расследования так и не увидели никакого из Министерства культуры, кто бы сказал нам в лицо, чего Министерству культуры не хватает, чего оно утратило или не получило, что с проектом «Платформа» было не так. Вот я только что рассказал вам, ваша честь, что мы сделали только в 2012 году. Все знают, что было сделано в 2013 и 2014 годах. Так пусть и Министерство культуры расскажет мне в лицо, чего мы не сделали или стоимость чего мы завысили. Пусть Министерство культуры расскажет мне и обществу, чего Россия не получила от проекта «Платформа» в смысле развития современного искусства в 2011-2014-ом.

Меня родители воспитывали так: не просто не брать чужого, чужие деньги. А знаете, так: видишь деньги — отойди. Теперь вот матери нет. Остался только отец. Но и он повторяет все то же самое. Я занимался и хочу заниматься творчеством. Я никогда не касался денег. Нет и не было никаких оснований ни для дела «Седьмой Студии», ни для моего домашнего ареста. Домашний арест должен быть отменен, а уголовное дело прекращено. Я не сомневаюсь ни в своей невиновности, ни в своей правоте. И я надеюсь на ваше мудрое и справедливое решение.

Кирилл Серебренников. 21 февраля. Мосгорсуд. Записала Катерина Гордеева.