Как «Театр ТРУ» стал самым ярким явлением андеграундной сцены Петербурга

Что вы думаете о диджитализации театра, которая сейчас повсеместно происходит из-за ограничений?
А. Вообще не люблю театр. Надеюсь, что диджитализация его похоронит.
 

Почему? А сами вы не театром занимаетесь?
А. Нет.
Н. Нет. (Одновременно.) 
 

Чем тогда занимаетесь?
Н. Не знаю.
А. … [Фигней] в основном.
 

А в чем проблема с переходом театра в онлайн-формат?
А. Диджитализация театра в период карантина — это попытка впрыгнуть в ушедший вагон на том месте, где даже вокзала уже давно нет. Примерно в 2007 году, когда интернет стал доступным, на это поле в рунете вышло огромное количество людей, в том числе из сельской местности. Выползли всякие сумасшедшие, юродивые, фрики и просто хищные люди с нездоровыми амбициями. Это было русское поле экспериментов. Сейчас, в 2020-м, конечно, многое изменилось, и тут теперь самое разное: есть одновременно LJ и Слава КПСС, Джарахов и Хованский, Лена Миро и polyaizderevki, Моргенштерн и Петрик Путяха, Little Big и Замай.
Н. Цветущая сложность.
А. Так вот когда театр в период карантина попытался выйти в диджитал-формат, оказалось, что он не только не вышел на это поле, он даже не осознал его существование.
 

Но что-то же хорошее в этом есть?
А. Актерская революция. Абсолютная актерская революция. Актеры Ирина Горбачева и Антон Лапенко создали миллионные инстаграм-аккаунты еще задолго до карантина и вынужденной ­диджитализации театра. К их контенту могут возникать или не возникать вопросы, но главное — сам факт обретения актером нового статуса, его выход из рабства. Сейчас уже в актерских дипломах стали писать специализацию «Актер. Блогер».
 

А как, на ваш взгляд, у театра вообще есть будущее?
А. Да. Театр будущего — это храм. Это храм, это здание, это бетонное сооружение. Архитектурное сооружение, специально предназначенное для большого скопления людей с высоким сводом-куполом зрительного зала. С возвышающейся сценой-алтарем. Театр-здание устремлен вверх, но он не говорит нам о том, кто или что наверху. Театр будущего вообще не отягчен сообщением, он сам — большой нарратив. Театр будущего ничего нам не сообщает, потому что он сам и есть сообщение. Таково будущее театра.
 

Настасья, а как в музыке обстоят дела с диджитализацией?
Н. Я вообще вне этого. Пишу в основном простую музыку в минорных тональностях от руки карандашом на бумажке для акустических инструментов. Разве что «Инстаграм» завела. Выкладываю туда фотографии детей и еды.
 

Но в своей книге «Метамодерн в музыке и вокруг нее» вы, наоборот, пишете о тотальном поглощении музыки интернетом.
Н. Ну вот он и поглотил меня уже. Мне нормально.
 

Как вам кажется, эта книга — ваш композиторский манифест?
Н. В общем да. Но импульсом к написанию книги стал спектакль Артемова и Юшкова «Нет дороги назад», который я увидела в 2013‑м (тогда я к театру ТРУ еще никакого отношения не имела). Оказалось, что я увидела нечто, что меня, с одной стороны, глубоко потрясло, а с другой — что ­совершенно ­непонятно, как и каким языком, то есть с помощью какого инструментария описать. Для меня это было как эпифания или как, например, живого стегозавра увидеть на улице. Книга «Метамодерн в музыке и вокруг нее» — поиск этого научного языка.
 

Александр, я довольно часто и искренне веселюсь на ваших постановках, причем иногда абсолютно неожиданно для себя самой. Насколько сознательно комическое и ироническое встроено в ваше творчество и что смешит непосредственно вас?
А. Я сам чувствую себя преждевременно состарившимся. Это как бы такой старческий смех над самим собой и над всеми нами, над спектаклем в театре и над театром в пространстве. Театром в поле, так сказать.
Расскажите, что происходит с театром ТРУ прямо сейчас?
Н. 29 апреля внезапно умер актер Евгений Гаер (Плаксин) — Алмазный Бык, Богатырь, Медведь-Беспокойник в разных спектаклях ТРУ. Не пришел в сознание после операции.
А. 7 июня его прах был развеян над Ладожским озером. Он так хотел.
 

Как теперь будут играться спектакли, в которых он участвовал? И будут ли вообще?
А. Они должны играться. Иначе будет неправильно как раз по отношению к нему. Текст спектаклей и вообще их ткань возникала в том числе и из анализа личности каждого актера. Получается, в этих текстах остался как бы его портрет.
Н. Да. Пустота после его ухода приняла его форму.
А. Поэтому их нужно играть. А еще в ближайшее время актер театра ТРУ Евгений Сиротин выпустит свой собственный проект «Птицы рая» в рамках театра ТРУ.
 

Александр, получается, театр ТРУ постепенно становится режиссерской школой?
А. Да, это мой первый выпускник.

Текст: Алина Исмаилова

Фото: Константин Рассохин

Стиль: Лима Липа

Визаж и волосы: Евгения Сомова

Свет: Skypoint

Александр и Настасья сфотографировались у легендарной катальной горки «Репка» на улице Кораблестроителей. Скульптор Владимир Трубаков, 1987 год. 

«Собака.ru»

благодарит за поддержку партнера премии 

«ТОП 50 Самые знаменитые люди Петербурга 2020»

ДЛТ

старейший универмаг Петербурга и главный department store города