На фестивале «Стереолето» выступает группа Ariel Pink's Haunted Graffiti под предводительством главного фрика последних десяти лет Ариэля Пинка. Автор многочисленных самописных альбомов в начале десятых стал героем bedroom music, издав альбом Before Today. Перед предстоящим концертом в России Ариэль рассказал о том, как поменялись музыкальные предпочтения и кто сейчас решает, что круто в музыке, а что нет.
Вы никогда не были в Питере, но в Москву приезжали два раза, даже неофициально.
Да, столицу России я помню неплохо. Москва напоминает Мексику. Понравилось, в целом я отлично провел время у вас.
Это не совсем праздный вопрос, понимаете: в последние годы у американской музыки существует какой-то интерес к русской музыке, который никак не складывается в тренд при этом. Ну, вы в один из миксов вставили трек группы «НИИ Косметики», например.
Хм, я еще знаю группу «НОМ», достаточно смешная. И «ТаТу», конечно.
Вас не смущает, что вы слов не понимаете?
Да плевать. Это не важно совсем. Есть множество американцев, которые знают только английский язык — вот такой расклад немного смущает. Они сидят в ловушке, в своем мире и ничем другим не интересуются.
Наоборот, мне нравятся песни на языках, которые я не знаю, так в разы проще сконцентрироваться на музыке. Если б меня интересовали тексты, то я бы книги читал. Чем иногда и занимаюсь. Правда, в поэзии не силен.
Понятно же, что для современной музыки голос — просто инструмент. Вы группу Can знаете? Ну вот, у них есть вещи на выдуманном языке, но кого вообще это волнует.
То есть вы вообще когда пишете песни, то внимания на слова не обращаете? Садитесь за компьютер, делаете паттерны?
Нет, я обычно пишу песни в голове, в мозгу. И сначала много дней пою песню про себя. Потом сажусь за инструмент и записываю. Я играю уже готовое, что появилось в сознании, а не иду от импровизаций.
Импровизации — это для концертов. Но только в нашей группе это происходит не в джазовом варианте. Нас сложно назвать профессионалами. Но на концертах у меня общение происходит не только с поклонниками, а скорее даже с группой — пожалуй, импровизацию я понимаю как общение. Оно же может быть непрофессиональным, это общение? Ну вот.
Вы сейчас, с ростом популярности Ariel Pink's Haunted Graffiti себя чувствуете уверенно?
Не очень понятно, что тут ответить. Я сейчас куда как больше сомневаюсь в происходящем, чем когда мне было 22 года. Пропала такая подростково-ребячливая самоуверенность. От популярности это не зависит.
Мои поклонники становятся старше вместе со мной, они уже не решают. Что в музыке круто сейчас решают дети. Если нравишься детям, ты на волне
У меня с детскостью связана душевная травма, наверное. Я в пять лет считал себя гением, был более креативным, прямо таким особенным. И я досконально помню, что делал и думал, когда был пятилетним. И сейчас пытаюсь, как Майкл Джексон, удержать этого детское ощущение в себя, мол, не забывать этого ребенка, он был охеренно гениальным.
А относительно популярности, что тут говорить. Я в турах сейчас по 200 дней в году. И постоянно вижу вокруг почему-то снег, в Европе, США. Даже не гуляю, а сразу иду обратно в клуб или автобус. Как-то удобнее я чувствую себя дома, в Калифорнии, где солнце-море.
У вас на последнем альбоме есть трек — Symphony of the Nymph. Это, как кажется, такой автобиографический трек, да?
Да, очень честное признание. Конечно же, я нимфа. Что там, все люди нимфы. У большинства мужчин, увы, есть пенисы, но при этом они нимфы. Не мешает им.
Интересно еще про группу в целом спросить — относительно недавно вы стали выступать с постоянным составом. У него есть какое-то единое лицо. Все нимфы?
Думаю, мы просто клоуны. Мы очень заняты собой, мы замкнуты на себе. Порода такая.
Текст: Радиф Кашапов
Концерт: Елагин остров, 14 июля, 18:00. Фестиваль Stereoleto.
Комментарии (2)