Знакомьтесь, Алина Насибуллина – звезда фильма «Хрусталь» и жена Хаски

Ты играешь в спектаклях Мастерской Брусникина, снялась в успешном роуд-муви «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов», фильм «Хрусталь» вообще претендует на «Оскар». Зачем тебе акционизм?

Хочется делать что-то осмысленное, а не быть просто обезьянкой. Я однажды жаловалась своему другу, режиссеру Юре Квятковскому, что все, чем я занимаюсь, — это несерьезно. Потом я узнала про перформансы Марины Абрамович и Йозефа Бойса, и они меня вдохновили. Что я только не делала: резала себе руки, рисовала кровью. Еще я два месяца прожила как другой человек.

В образе Маши Монро?

Да, это был интересный и сложный опыт. Мой друг Федя Павлов-Андреевич, режиссер и сын Людмилы Петрушевской, мне предложил: «Побудь Владом Мамышевым-Монро». Это показалось странным, потому что Влад к тому времени погиб. Тогда я решила, что буду выдавать себя за его дочь Машу. Придумала ей целую биографию: ее зачали случайно в Казахстане, когда Влад служил там в армии. Долгое время Маша не знала ничего про родного отца, а потом выяснила, кто он, и решила стать художником. Два месяца я ходила в парике и всем представлялась Машей. В какой-то момент даже перестала воспринимать себя Алиной.

Так же можно сойти с ума!

Легко. Но было весело, Маша многое мне дала, что пригодилось в работе над ролью в «Хрустале» — диджея Вели, которая мечтает эмигрировать из Минска в США. Благодаря Маше и Веле я со многими вещами попрощалась, от которых не могла освободиться.

Видел фотографии, как ты идешь полуобнаженная по Моховой. Что это был за перформанс?

Он, кстати, закончился в полиции. У моего друга, бразильского художника Артура Сковино, была акция про певицу Гал Косту — это бразильская звезда, как наша Алла Пугачева. Суть флешмоба в том, что люди в разных странах фотографировались с ее пластинками. Я решила сделать это топлес и в центре Москвы. Только я успела пройтись туда-сюда по Моховой улице, как завыла сирена и появился гаишник. У него от злости текли слюни, он трясся и кричал: «Оденься, оденься!» — хотя я уже накинула куртку. Потом приехали полицейские, попросили показать сделанные фото, сказали: «Хорошие сиськи» — и увезли в отделение. Меня подержали там немного и заставили писать объяснительную.

Получается, акция твоего супруга Димы Кузнецова (aka Хаски), когда он якобы публично повесился на балконе отеля, — твое влияние?

Он долго про это не рассказывал, считал, что мне не понравится. Я узнала в последний момент. Наверное, все люди друг на друга влияют. Когда мы познакомились, Дима стал активнее интересоваться современным искусством — возможно, из-за меня? Нужно же вдохновиться чем-то или кем-то, чтобы начать в эту сторону думать. При этом не могу сказать, что мои идеи Диме близки. Он часто говорит, что мои перформансы — ерунда. Я в какой-то момент и сама в них разочаровалась — не из-за его слов, хотя и они сыграли свою роль. Он прав, что если делать это, то более основательно и осознанно. Так что Дима тоже мне что-то дал.

Рэпчик стала слушать?

Я любила его и раньше. Но у меня нет каких-то сильных привязанностей в музыке. Нравится разное. У Димы замечательные тексты, он талантливый человек.

И разносторонний — снял короткометражку «Психотроника», в которой ты сыграла очень странную девушку.

Да, у меня там роль такая — в сторону Дэвида Линча. Про мою героиню многое непонятно. Но мне это близко. Вообще, хочется поиграть интересную судьбу, драму или роли как у Джульетты Мазины — немного детские и трешевые. Я по-актерски могу вытянуть хорошую историю. Мы с мужем часто смеемся над этим. Дима говорит: «Тебе нужно играть каких-нибудь сумасшедших персонажей». Еще мне нравится, как классно режиссер Хулио Медем снимает женщин: глубоко и неординарно.

С эротизмом.

И это тоже — я люблю эротизм. Он во мне есть и просится наружу. И, кажется, у меня он совсем не пошлый. Хотелось бы поработать в этом направлении. Пока интересных предложений не поступает, но я и не рвусь. Само придет. Я к этому так отношусь: пусть лучше у меня будет четыре-пять фильмов в жизни, но все хорошие. «Хрусталь» очень неожиданно получился. Раз — и съемки уже.

Действие «Хрусталя» происходит в 1990-е. Каким ты запомнила это время?

Для меня это было спокойное детство в родном Новосибирске. У всех одинаковая мебель, все похоже. Зато люди были открытыми. Я помню, что жила в 14-подъездном панельном доме и знала всех: кто в какой квартире живет. Сейчас не так. Исчез дворовый романтизм. Я в Москве, вроде соседей много, а даже ключи некому оставить. Грустно.

А актрисой ты всегда хотела быть? Ты же, кажется, училась на юридическом факультете.

Меня друзья убедили. Когда слышишь сразу от многих людей, что ты актриса, это не может не отложиться в голове. Хотя бабушка молила не идти в театральный. В Новосибирске мне поступить не удалось. Я плакала и думала: «Все, конец света», — но потом собралась с силами, много читала и прошла в Школу-студию МХАТ на курс Дмитрия Брусникина.

В творческих вузах обычно ломают. Как это было у Брусникина?

Он так не делал. Всегда говорил, что мы свободные люди на свободной земле. Брусникин был добрый — даже отчислял с трудом. Показываешь ему этюд, а он смотрит на тебя, и ты сам понимаешь, что это полное говно. Он мог сказать: «Дружочек, никуда не годится», — или у него было такое выражение: «Это тюри-пури». Дмитрий Владимирович очень выкладывался, старался для нас, ходил по всем этим мэриям и министерствам, обивал пороги, чтобы у нас появился театр. Думаю, так он и загубил свое здоровье (Дмитрия Брусникина не стало в августе. — Прим. ред.).

А что бы ты из своих театральных работ посоветовала посмотреть тем, кто тебя не знает?

Моноспектакль «Йелэна», конечно! Наше совместное детище с режиссером Федей Павловым-Андреевичем и художником Катей Бочавар, которая придумала декорацию в виде механического яйца. Мы много сил в эту постановку вбухали. Получился аттракцион по рассказу Петрушевской: люди смеются, а я их целый час развлекаю как могу. В апреле снова буду играть его в «Практике».

Фильм «Хрусталь» в прокате с 13 декабря

Текст: Андрей Захарьев

Фото: Саша Сахарная

Стиль: Ангелина Лорецян

Визаж и прическа: Ольга Глазунова