Леонид Парфенов о еврейском вопросе

Три нации в определенные исторические этапы «уходили в русскость»: грузины, немцы и евреи. Это иллюстрирует и питерская триада: Лев Абрамович Додин, Алиса Бруновна Фрейндлих и Олег Валерьянович Басилашвили – великие русские, каждый из которых по происхождению своему из этих трех народов. Но реализовали они себя как деятели петербургского театра. Мы их любим не за окончание -швили или -лих. Алиса Бруновна Цвейга читает в подлиннике, но она русская актриса, и это самое главное. В этом широта культуры, в которую приходят люди разного происхождения и становятся в ней своими.

Грузины, кстати, недовольны тем, что цикл начался не с них, а с евреев. Просто между разговором и делом у них очень короткая дистанция оказалась. Надеюсь, никто не обидится. Даже немцы, что называется дольше запрягают. Про грузин и немцев предполагается по два фильма. Это в большой степени вопрос телегеничности. Традиционная претензия тех евреев, которые продолжают себя гордо называть евреями, а не русскими евреями, почему фильм про ассимиляцию? Потому что слово «русский» стоит раньше в названии, чем слово «еврей». Вообще, это неисчерпаемая тема, но нас интересует наш вопрос – те, кто «уходили в русскость».

Это первый фильм из цикла про русских евреев, он охватывает этап до революции 1917 года, вторая часть – с 1917 по 1948 годы, третий эпизод – с 1948 и до массовых выездов. Вторая и третья серии готовы будут в декабре, но мы не станем под Новый год их выпускать. Когда праздники пройдут, покажем в Москве и Петербурге. После этого можно говорить, будет ли трансляция по телевидению или нет.

Проект живет примерно два года, но сказать, сколько снимали точно, нельзя. Особенность документалистики в том, что на экране всегда должно быть лето. Так устроено восприятие зрителя. Мы сняли часть сцен осенью, а потом до весны взяли паузу.

Фильм про удивительную пластичность вхождения в другую культуру, желание приобрести иную судьбу, порвать с заветами родителей. 17-летний мальчик решает, что он больше не Лазарь Вайсбейн, а Леонид Утесов и проживает потом 70 лет Утесовым. Специфично, что это происходит не на протяжении поколения, а внутри одной жизни. Вдруг в 20 лет человек решает: зачем меня гоняли в хедер (начальная еврейская школа —прим. ред.), буду русским с придуманной фамилией и ждет меня другая судьба.

Лично для меня никаких открытий при подготовке картины не было. Удивился, может быть, только тому, что в Одессе на пляже Ланжерон утес, глядя на который Лазарь Вайсбейн решил, что он будет Леонидом Утесовым,  ровно каким был, таким и остался. Можно приехать туда спустя 104 года, а реквизит оставлен в первозданном виде, как нам Леонид Осипович завещал.

Чаще всего сталкиваюсь с тем, что люди в лучшем случае что-то слышали, например, про «дело Бейлиса». Даже только что посмотрев фильм, умудряются ничего не усвоить. Я привык, что со зрителем надо обращаться примерно так: «Дружок, дай ручку, помнишь, было то-то, давай я тебе расскажу, как именно оно было». Главное для меня – это как сделать некую известную истину более доступной массам, как ее показать.

Особенность этого фильма в том, что мы использовали новую технику – фейс-трекинг. У нас «оживают» старые архивные фото и портреты. Мы делаем это первыми в мире и это полностью заслуга режиссера Сергея Нурмамеда, с которым мы вместе делали «Цвет нации», «Птица-гоголь» и другие проекты. Мы долго занимались игровыми реконструкциями и поняли, что больше этого не хотим. Может, зритель был бы готов, чтобы опять ходили актеры, как в блокбастерах, но если ты замечаешь, что это надоело тебе, это надоест и другим. Лучше перестать, пока этого не произошло.

Композитор Анна Друбич – дочь Татьяны Друбич и Сергея Александровича Соловьева — написала музыку к проекту. Мы с нашей командой при подготовке фильмов давно уже работаем с оригинальными дорожками, потому что знаем, что на саундтрек будут обращать внимание.