Дочь кинопродюсера Сергея Сельянова нашла себя в фэшн-индустрии, создав в Лондоне успешный бренд ZDDZ, коллекции которого с осени начнут продаваться в Москве.
О СЕМЬЕ Когда я была совсем маленькой, мы жили все в одной комнате на проспекте Обуховской Обороны. Папа всегда печатал сценарии на машинке до глубокой ночи, и я ежедневно засыпала под стук клавиатуры. Он всегда очень много работал, и я мало его видела. В возрасте пяти лет прозвездила три секунды в его фильме «Время печали еще не пришло». Сознательную жизнь в Петербурге я провела уже на «Ваське». Дома у нас тусовались Балабанов, Шевчук, Бутусов, Бодров. Они собирались на кухне, играли на гитаре. Сейчас я понимаю, насколько это было здорово, а тогда это были просто папины друзья. Мне нравились их визиты, потому что нам с братом разрешали не спать допоздна. Стандартный вопрос ко мне: почему я не стала актрисой. А я благодарна родителям, которые не заставляли меня делать то, что мне не по душе. У меня были свои интересы, еще в школьные годы я много рисовала, к иллюстрации у меня всегда был талант, но художественную школу не оканчивала. Сейчас я понимаю, что мне не надо было ничего искать, все уже было заложено внутри. Жить — значит научиться с этим работать. Моя мама очень хорошо рисует, может, это от нее передалось. Папа сейчас не совсем понимает, чем я занимаюсь, по его мнению, «Даша просто шьет вещи». Но он всегда готов дать мне совет. И неизвестно, может, я еще стану когданибудь художником по костюмам в кино.
ОБ УЧЕБЕ В школе я учила японский, думала поступать на восточный факультет или на филфак. Многие решения в своей жизни я принимаю интуитивным путем. Помню, как пришла в СПбГУ подавать документы, а потом увидела расписание шестого курса филфака и осознала, что не хочу сидеть часами, изучая буквы по отдельности. Тогда открывался новый факультет «Графический дизайн и визуальные коммуникации», и это смотрелось заманчиво — что-то свежее, художественное, нескучное. Туда я и поступила, но в итоге не окончила, вскоре уехав в Москву. Сделала попытку учиться в Московском художественно-промышленном институте. Там царил советский стиль обучения: мы по полгода вышивали стежки вручную. После семестра у меня на руках была увесистая папка со стежками и швами. Конечно, здорово так фундаментально подходить к пошиву одежды, но я явно не тот человек, которому это может приносить удовольствие. И тут я узнала, что в «Британике» — Британской высшей школе дизайна в Москве — открывается новый факультет дизайна одежды. «Британика» — это своего рода филиал Университета Хартфордшира. Все, от программы до системы оценок, скроено по английской методике обучения, и преподаватели — англичане. К ним я пришла с той самой папкой стежков. Портфолио состоял наполовину из живописи, наполовину из фэшн-скетчей. На сей раз это был осознанный выбор, поступила туда на графический дизайн и параллельно брала курс по рекламе. Мне все нравилось, мы там практически жили: у нас с девочками была своя маленькая комнатка со столами, швейными машинами и чайником, где мы творили. Это был волшебный вакуум, в котором мы просто воплощали свои безумные идеи, не задумываясь о коммерческом аспекте деятельности. Мы стали семьей, постоянно проводили вместе время, готовили еду, шили. Последний год нужно было посвятить финальной работе и доучиться в Англии. На курсе было шестьдесят человек, и наша русская компания из восьми человек оказалась самой ответственной и трудолюбивой. Когда ехали туда, боялись, что мы не на уровне, а оказалось, что шили лучше всех. Если говорить об отличии менталитетов, то русские — ярко выраженные стоики, мы гораздо больше адаптированы к жизни и к экстремальным условиям. Двумя сантиметрами снега нас точно не напугать. Я окончила «Британику» с отличием, наконец довела образование до конца. Виза позволяла нам еще два года оставаться в Англии — поучиться, поработать и вернуться на родину с полученным опытом. И эта виза держала нас в отличном тонусе: мы понимали, что надолго в Соединенном Королевстве не задержимся, поэтому надо было использовать время с максимальной пользой.
О РАБОТЕ С моей сокурсницей Зоей Смирновой мы создали бренд ZDDZ. Еще в университете мы участвовали в конкурсах бизнес-стартапов, и в нас сидела потребность делать свое дело. Название придумал наш друг за ужином, озвучив аббревиатуру ZDDZ: Зоя — Даша — Даша — Зоя. Нам казалось, что это не выглядит претенциозным, ничего не значит по сути и при этом запоминается. Основой концепта стала носибельность: мы создавали вещи, которые могли бы надеть сами. Это должны были быть простые вещи с яркими принтами и явным посылом в них. Выложили в Интернет лукбук, дали знать «Британике», и университет начал приглашать нас на семинары, содействовать развитию. Мы стали общаться с полезными людьми из индустрии. Человек встраивается в течение, даже если не знает, как он это делает. Тогда у нас было узкое представление о фэшн-мире: мы думали, что надо обязательно показаться на Неделе моды, и тогда что-то само случится. Но все пошло иначе: нас нашла в Интернете некая пиарщица, предложила бесплатную помощь в раскрутке. Она разослала лукбук стилистам, и нас начали заказывать. После первой коллекции Зоя пошла по своему пути, выбрав иллюстрацию и ритейл. Сейчас мне помогает Маша Баннова, тоже выпускница «Британики». ZDDZ располагается в небольшой студии в Ист-Лондоне, одежда шьется на фабриках в Англии. Мы поняли инфраструктуру производства, как с кем общаться. Теперь начинаем фокусироваться на продажах, в Москве, скорее всего, разместимся в универмаге «Цветной» и на Кузнецком Мосту. Шоу-рум в столичном центре дизайна Artplay уже почти готов, в сентябре состоится его открытие. Помимо Лондона и Москвы я планирую продвигаться в Японию — там налаженный рынок, в Азии есть интерес к принту. Сейчас героиня ZDDZ — это арт-девушка. Наши коллекции женские, но некоторые из них унисекс. Я сама предпочитаю стиль «одежды бойфренда», необязательно надевать платье с декольте, чтобы на тебя обратили внимание. Девушке нужно быть достаточно смелой, чтобы носить наряд, не делающий ставку на сексуальность. В Лондоне одежду моей марки часто приобретают музыканты и студенты модных институтов. Не уверена, что хочу иметь тот образ жизни, который приходит с миллионным производством, — мысль шить в Китае мне не симпатична. Будущее я вижу скорее в коллаборациях, нежели в массовом производстве и глобальном рынке.
Текст: Наталья Наговицына
Фото: Kirill Kuletski
Комментарии (1)