Создатель сериала «Ликвидация», который называют лучшим среди российских множество его коллег, снова взялся за крупную форму. На этот раз за экранизацию романа «Тихий Дон», принесшего Михаилу Шолохову Нобелевскую премию.
Вы можете назвать себя телевизионным режиссером или вы просто режиссер?
Я просто режиссер, снимал кинофильмы. Они не были лидерами кассы, но получали какие-то призы на фестивалях, были чем-то отмечены. Я ушел на телевидение по одной простой причине: мне нравится, когда мои картины смотрит очень много людей. Телевидение — это сразу несколько миллионов зрителей. Кинопрокат может дать подобный эффект только определенным лентам. Кроме «Легенды №17» я даже не могу ничего больше назвать из того, что недавно пользовалось успехом в кинотеатрах, все остальное — эти кошмарные комедии. Работая над сериалами, я ничего в себе не меняю и при этом выхожу на широкую аудиторию.
Почему «Тихий Дон»?
Я считаю, что есть действительно настоящая литература, которая не устаревает, просто в силу всеобщего духовного обнищания она как бы выпала из поля зрения. Вспомнить о ней было бы неплохо. Кроме того, там есть замечательная история — история счастливой жизни, которая разрушается под воздействием обстоятельств. И поиски героя, поиски правды, поиски себя — это актуально и сегодня тоже.
А как вы бы описали то поколение, о котором пойдет речь в новой картине?
Герои «Тихого Дона» — это прежде всего очень свободные люди. Казаки не знали крепостного права, не платили налоги, работали на своей земле, а в нужный момент шли на защиту родины. Сочетание чувства долга, привязанности к земле и внутренней свободы — вот это и составляет суть казачества. Таких людей не осталось.
Совсем?
Конечно. Мы все немножко пришиблены жизнью. Но есть хорошие молодые актеры. Это можно сыграть.
Двадцатилетние сейчас и в начале XX века ведь совсем разные даже внешне?
Конечно, и это большая сложность: когда ты сталкиваешься с попыткой восстановить какую-то эпоху, тут же понимаешь, что поменялся типаж. Тем не менее нужные люди есть, и мы их находим. Талантливый артист умеет попасть в среду и выглядеть в ней органично. Те, кто снимался у меня в «Жизни и судьбе», картине о военном времени, очень похожи на тех, кого я вижу в кинохрониках.
«Тихий Дон» вы делаете для канала «Россия», как и сериал по роману Василия Гроссмана «Жизнь и судьба». И даже напрашивается аналогия: обе — адаптации больших книг, обе — про судьбы людей в непростых исторических обстоятельствах. При этом более популярная «Ликвидация» от этих работ заметно отличается.
«Жизнь и судьбу» с точки зрения профессии я считаю намного выше «Ликвидации», хотя та имела больший успех у зрителя. Понимаете, у каждого фильма есть своя судьба, и она часто предопределена выбранной темой. Очевидно, что сложный, многослойный, многофигурный, жесткий и разговорный роман Василия Гроссмана по определению не может пользоваться таким же успехом у публики, как легкая смешная детективная история. Есть беспроигрышные темы. Мелодрама в том или ином виде смотрится всегда. Детектив — тоже. А бывает большая удача, когда все сходится: хорошая группа, хорошие актеры, и тема, самое главное — тема. Таким фильмом оказалась «Ликвидация».
Какие еще есть правила успеха, помимо темы?
Хороший проект и успешный проект — это разные вещи, и смешивать их не стоит. Есть фильмы, которые набирают со временем. Я вижу, как меняется отношение к картине «Исаев», которую сначала основная часть зрителей не приняла. То же самое произошло с «Жизнью и судьбой». Важно делать так, чтобы было не в чем себя упрекнуть, расти в профессии, решать какие-то новые задачи, а все остальное — это попутная песня.
В работах последнего времени вы продолжаете исследовать разные эпохи XX века. Нет желания снять что-то о сегодняшнем дне?
Мне кажется, что в нашем нынешнем телевизионном отражении современные реалии обросли огромным количеством внутренних запретов: мы и об этом не говорим, и эту тему обходим. А в американских сериалах не боятся брать острые темы — например, наркотики или взаимоотношения с мусульманским миром. Самые чуткие люди понимают, что рано или поздно это неназывание вещей своими именами кончится. И к этому концу нужно быть готовыми. В той же Америке чем больше коммерциализируется кино, тем более серьезным становится сериальный контент.
Вам не предлагали снять адаптацию какого-нибудь западного сериала?
Предлагали — Breaking Bad. Мне показалось, что это тема не очень наша. В такой стране, как Америка, где есть жесткие законы, где грань между хорошим и плохим достаточно внятная, это может иметь место. А у нас история доктора наук, который бросает все и начинает заниматься производством метамфетамина, может быть довольно опасной.
Меняется ли установка в отечественном профессиональном сообществе, что сериалы — это какой-то низкий жанр?
Уверяю вас, что есть очень крупные артисты, которые не стесняясь расскажут о своей работе в сериалах. Володя Машков, Женя Миронов, Костя Лавроненко, Сережа Гармаш — они в основном снимаются в таких проектах, которые не стыдно снимать и не стыдно показывать
Так они, наверное, там еще и не стыдно играют?
Они не стыдно играют, потому что приходят к нестыдным режиссерам с нестыдным материалом. А есть — кошмар-кошмар, который идет каждый день по всем каналам, о котором говорить действительно неловко, потому что цель его — заполнение эфира.
Как вы до сих пор этого избегали? Продюсеры идут на какие-то специальные уступки вам?
Никаких уступок мне не делают. Есть предложение канала или какой-то компании — я могу сказать да, могу сказать нет. Если я его принимаю, то за этим следует ряд условий, которые обе стороны вынуждены выполнять: длительность подготовительного периода, артисты, которые нужны для этой картины, а не для рейтингов, и так далее. Если ты подписываешься выдавать в день десять полезных минут, то однозначно обрекаешь себя на халтуру. Четыре-пять минут — это максимуммаксимум. В виде исключения можно снять и больше, у меня были такие случаи, но лучше не надо. Если меня позвали — значит позвали зачем-то, например сделать большое кино. А оно создается другим способом, не тем, что я беру Пупкина, потому что он сейчас играет везде и очень популярен, да еще и поет. У меня будет играть актер, который годится для этой конкретной роли. Если тебе говорят: «Мы тут подумали, у нас есть возможность снимать Филиппа Киркорова в роли Григория Мелехова, это будет хорошо для всех для нас...»
Отказались бы?
Согласился бы, конечно. А Аксинью сыграл бы Николай Басков.
Интервью: Анна Грязева
Фото: Иван Кайдаш
Комментарии (1)