Актриса (и режиссер!) Валерия Шкирандо: «В кино не говорят, что Петербург — место, куда едут гулять, а не думать про Раскольникова с топором»

Вы уже представляетесь режиссером? Или пока только актрисой?

Конечно, я себя идентифицирую режиссе­ром — могу и диплом предъявить: в 2023-м окончила, на секундочку, ВГИК. До съемок «Саша и Питер» я ставила спектакли, были короткометражные работы — ими горжусь не меньше, чем сериалом.

Почему именно «Саша и Питер» стал вашим режиссерским дебютом?

Я долго искала материал, в котором была бы уверена. Наконец в руки по­пал драфт «пилота» «Саша и Питер», — сырой и далекий от того, что у нас по­лучилось. Дальше, как в любовных отношениях: видишь человека и сразу по­нимаешь — это твой будущий муж. Так и здесь: я поняла — вот мой первый се­риал. В голове сразу сложилось, как все должно выглядеть.

Режиссеры нередко дебютируют с ав­торским замыслом, с тем, что их по-настоящему волнует. «Саша и Пи­тер» — история жанровая, понятная всем. Есть ли тут что‑то авторское?

В том и суть, что это вроде бы всем понят­ное — на самом деле сугубо личное. Я там в каждом кадре передаю привет своим быв­шим. В каждой детали что‑то от меня.

Первое, что удивляет: как далеко го­това зайти героиня Аглаи Тарасовой, чтобы разобраться с чувствами: устро­иться в загс, чтобы поженить бывше­го. Сюрреализм! У вас в Петербурге так принято?

С одной стороны, да, это такой сказочный элемент, а с другой, я сорвиголова, отчаян­ная: даже не могу представить, как сама бы повела себя в подобной ситуации. У меня, правда, такой не было.

Даже в юности?

Конечно, я совершала безумства и подвиги ради любви. Мне кажется, в этом вообще суть жизни: поддаваться порывам.

У вас в соавторах сценария две актри­сы, Полина Филоненко и Алена Кон­стантинова. Ожидаешь актерского междусобойчика.

Случилось вот как: Алена Константино­ва — мы вместе играли в иммерсионном шоу «Вернувшиеся» — поделилась со мной своей идеей, показала наброски сценария. Мне понравилось, и мы стали этой исто­рией заниматься. Потом Алена перееха­ла в Париж, и к работе подключилась По­лина Филоненко, которая тоже оказалась на удивление талантливым сценаристом, что, в общем, для человека, не имеюще­го сценарного, режиссерского образования, неожиданно. У меня есть опыт работы про­дюсером, приходилось сотрудничать с раз­ными профессиональными сценаристами, которые, на мой взгляд, были гораздо сла­бее непрофессионального автора Полины. Сейчас мне даже приятно вспоминать, как мы спорили, ссорились, по несколько дней потом не разговаривали.

У вас был какой‑то график работы?

Был вполне конкретный заказ от продак­шна, сроки, работа с редактором, правки. Это не то что девчонки собрались, выпили просекко и давай писать.

Мне казалось, так и бывает. Нет?

(Смеется.) Нет, мы были в жестких рамках договора и честно ему следовали.

Понятно, что Петербург — ваш родной город. Но кажется, он играет едва ли не главную роль в вашем сериале.

Весь хай-концепт истории «Саша и Пи­тер» — показать Петербург таким, каким почему‑то его не любят показывать в нашей киноиндустрии. У нас любят драму, боль, это в нашей культуре — вскрывать язвы и бередить раны. Петербург у нас — город Достоевского. А то, что это красивейшее, романтичное место, куда едут, чтобы погу­лять, а не думать про Раскольникова с топо­ром, наша индустрия говорить не хочет.

А «Питер FM»? Или сериал «Надвое»?

«Питер FM» — да, это один из наших ре­ференсов, как и «Прогулка» Алексея Учи­теля. У нас Петербург — нарядный, бароч­ный. В хорошем смысле — открыточный. Город, не вызывающий сомнений и тревог.

Но не то чтобы я его не вижу дождливым, депрессивным. Нет, таким он тоже бывает.

Каждый режиссер-дебютант теряет­ся на площадке и не знает, что делать. В какой момент это случилось с вами?

Вообще не потерялась. Ни на секунду. Да, я злилась и истерила, когда нужен был ясный день, потому что персонажи едут на мопеде по городу, а шел ливень. Но эти ситуации рождали у меня не растерян­ность, а гипервключенность.

Актер и режиссер — разные по скла­ду характера люди. Один подчиняется и выполняет, другой принимает реше­ния. Что вам ближе?

Режиссерский опыт научил меня иначе вос­принимать какие‑то вещи в актерской ра­боте. Не в самой игре, а именно в том, как себя вести. Когда ты артист, ты не понима­ешь, почему нужно так или иначе. А у ре­жиссера есть этому вполне конкретное объяснение. Теперь я буду более чуткой и деликатной актрисой.

А вы вообще намерены актерскую де­ятельность продолжать?

Ну, мне все еще это интересно, не собира­юсь с актерской профессией завязывать.

Что‑то вы без энтузиазма говорите.

Мне не нужно сниматься, чтобы быть на плаву или деньги зарабатывать. Я ищу интересный материал, то же самое с режис­сурой. Важно, чтобы было по любви, меня пока жизнь не ставит перед выбором: ре­жиссура или актерство.

Помните момент, когда поняли, что те­атр и кино — это всерьез и надолго?

Это случилось органично, как все в жиз­ни: с детства занималась в студиях и круж­ках, поступила в ГИТИС, закончив школу экстерном. Но я была маленькая, не гото­вая учиться, поэтому бросила. Позже пере­поступила в Петербургскую театральную академию. Училась в школе Федора Бондарчука «Индустрия» на продюсировании. А потом пошла во ВГИК на режиссуру.

На каком кино вы росли?

Я недавно вспоминала — немножечко с удивлением, — как во время учебы в ака­демии записалась в театральную библио­теку. Атмосферное место, куда можно по­пасть, только если имеешь отношение к кино, театру. Пока однокурсники ходили по клубам, я сидела в библиотеке. Так вот посмотрю Бергмана и иду читать про него.

Слышал, у вас и рок-группа была.

Ой, господи, да всякое в юности было! Это ж еще в школе, а сейчас мне 35. Позже был электронный проект IDIOT, на Apple Music есть наш альбом «Предисловие» — послушайте, симпатичные треки, инди-поп. Сейчас уже не чувствую, что хочу этим заниматься. Но я по образованию ар­тистка музыкального театра. Поэтому му­зыка — что‑то, что всегда рядом.

Вы говорите, вам не близко делить жизнь на этапы. Это страх, что, на­чав новый этап, вы оставляете что‑то в предыдущем?

Понимаю, о чем вы говорите, но у меня действительно насыщенная жизнь. Если вдруг она сегодня закончится, то она уже была восхитительной. Профессиональ­ный опыт я не отделяю от жизненного. Вот я поднялась в Гималаи на шесть тысяч ме­тров — это новый этап или нет? А два ме­сяца путешествовала по Камбодже? И все это не менее важно, чем съемки сериала. Точно нет страха. Просто не хочется все это рвать на кусочки, резать на ломтики.

Текст: Андрей Захарьев

Фото: Дана Сапарова, архивы пресс-служб