Актер Федор Федотов: «Ум и интеллигентность должны победить грубую пустую харизму»

Федору Федотову — 28 лет, в 2016 году он окончил Театральную академию в Пе­тербурге и был принят в труппу ТЮЗа (а вообще-то должен был стать звездой отечественного хоккея, но судьба вовре­мя вмешалась). Юные зрители и их родите­ли (мамы особенно) регулярно устраивают солдауты на спектакли, где играет Федотов: «Алые паруса», «Страдания юного Верте­ра», «Ромео и Джульетта». В 2022 году Фе­дотов перешел в театр Ленсовета, где схо­ду начал играть главные роли в громких спектаклях: весной 2022 года вышел «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» в постановке Бориса Павловича, через год — «Обыкновенная история» Романа Кочержевского. Образ сияющего принца вокруг Федо­това слегка померк и сменился интересными ролями неоднозначных подонков. В кино Федор проделал примерно тот же путь: из слишком положительного Матвея в «Сере­бряных коньках» (на фоне убийственно при­влекательного бандита Юры Борисова!) в га­денького, но такого симпатичного Гошу из сериала «Мир! Дружба! Жвачка!».

Что касается январской премьеры «Преле­сти», то история провинциального города, где живет герой Федотова угонщик Леша Цыган, построена вокруг золота, а точнее аффинажного комбината, очищающего драгметалл. Именно на комбинате работал отец Цыгана, который пропал без вести, когда Леше было пять. Спустя 20 лет в город возвращается бывший директор комбината по кличке ЛМ (Олег Меньшиков) — так стартует сюжет с убийствами, автоугонами и жаждой мести, замешанной на шекспировской драме, право­славных заповедях и старых обидах. ЛМ рас­сказывает Цыгану, что отца его убили по по­ручению нескольких человек, сейчас они занимают важные городские посты, а глав­ный у них — нынешний директор комбината (Филипп Янковский). Желание разобраться с узаконенным беспределом объединяет быв­шего директора и автоугонщика, только цели у них разные: один ищет покаяния, другой — справедливости. Крепкий экшн с философ­скими заходами, отличным саундтреком и важным актерским составом: Олег Меньши­ков нечасто появляется в сериалах (да и вооб­ще на экранах), а в «Прелести» он составил с Филиппом Янковским буквально золотой дуэт. А Федотов не только не теряется в их сиянии, но органично входит в компанию, де­лая из дуэта трио.

Давай начнем с секса.

Наконец-то!

Чем ты зрителя цепляешь?

Не поверишь, но нет такой задачи. В кино вся сексуальность и харизма должны быть направлены не на зрителя, а на партне­ра в кадре. Вот если между актерами ис­кра пробегает и возникает тот самый секс, тогда уже зритель начнет подключаться.

Что сексуальней и лучше рабо­тает — брутальный образ или интеллектуальный?

Черт, я не знаю. Тот случай, когда обычно в скобочках пишут: «Смеется». Вот в ско­бочках можно написать: «Плачет».

Вообще непонятно, что действительно нужно тому или другому зрителю. Я смею верить, что ум и интеллигентность долж­ны победить грубую пустую харизму. Со­держательность внутреннюю не накача­ешь в спортзале.

Но ты же сам спортсмен!

Именно, поэтому верю, что есть сила тела и сила духа. Всегда нужно что-то сред­нее. Каким должен быть Гамлет сегодня? И брутальным, и харизматичным, и нервным, и интеллигентным, умным, начитанным.

Вот актер Александр Новиков, с ко­торым ты играешь в спектакле «Обыкновенная история» в театре Ленсовета. Полноватый, мешкова­тый, немножко помятый. А на сцену выходит — и весь зал верит, что он самый сексуальный мужчина в мире. Как это получается?

Его сексуальность в бесконечно остром уме, зашкаливающем уровне интеллекта и ин­теллигентности. Это как раз то, что нельзя натренировать. Но сколько Александр Мар­кович читает, смотрит спектаклей — такой способ нарастить свою внутреннюю при­влекательность доступен каждому.

А как с первого взгляда оценить глу­бокий внутренний мир?

Это видно в работе, в общении. К тому же многие талантливые артисты умеют соз­давать впечатление. Да, не всегда за впе­чатлением что-то стоит, но и на таком примере есть чему поучиться.

Как ты ловко обходишь острые углы. Ты вообще кажешься хорошим чело­веком. Это на самом деле так?

На самом деле я сложный. Актеру приходится все время играть роли, и только дома можно снять маску и выдохнуть — тут, конечно, обратная сторона актера открывается близким. Но я не пло­хой парень. Больше во мне хорошего. Ин­теллигентность и воспитание — это то, что мне дали мои удивительные родители и бабушка с дедушкой. Мама-театровед нас с братом все время водила по театрам, бабушка отвечала за музеи. Дедушка-профессор учил математике, папа — врач и писатель — занимался нашим физиче­ским развитием и языками.

Идеальный сын маминой подруги.

Боюсь, что да. Но я стараюсь слезать с крючка всеобщего одобрения, умень­шать ответственность. Силы и внимание, которые я тратил на то, чтобы быть хоро­шим для всех, направляю на самых близ­ких и родных.

И тут слышишь, как люди говорят, что ты вообще так себе человек.

И начинаю с этим сражаться сразу. Как же так, подождите! Я же… А потом, черт возьми, действительно, для одного я такой, а для другого я вот такой.

Какие черты твое­го сложного харак­тера уже надоело контролировать?

Непечатное не гово­рю? Хорошо. Например, я сужу других со своей колокольни, меряю своим мерилом и цензом, оцениваю и даже осуж­даю. Почему они не мо­гут понять того, что я объясняю, это же эле­ментарно? И моя му­драя жена мне часто го­ворит: «Они — не ты. Не надо людей все вре­мя сравнивать с собой и заставлять их жить по твоим идеалам».

Как думаешь, в ка­кой стадии звездной болезни ты сейчас находишься?

Да ни в какой. Я вооб­ще не болею звездной болезнью, она мне не­ведома. Я ее не чув­ствую совершенно. Я все тот же студент, который готов работать столько, сколько нуж­но, потому что меня так учили, и готов делать все что нужно для моих друзей и моей семьи.

Что, ни разу не слы­шал: «Да ты, Федор, зазвездился»?

Нет, честно говоря, нет. Может быть, я просто не с теми общаюсь?

Звездная болезнь, как я ее себе представляю, это взгляд сверху на тех, кто рядом с тобой. У меня этого нет. Я смотрю на своих партнеров как на людей с большим опытом, большим талантом, у которых я учусь. Это нам преподавала в академии наш мастер Лариса Вячеславовна Грачева. Да, иногда я ставлю кого-то на место, если вижу, что человек некомпетентен. Бывает, что слышу в ответ: «Да ты зазвездился». Но не впускаю в себя это, не трачу на это внимание.

Испытывал ли ты к себе предвзятое отношение, например, в том же теа­тре Ленсовета, придя из ТЮЗа и сра­зу на главную роль?

Труппа театра Ленсовета — очень друж­ная. Да, они великие, у них свой язык, своя история. Но ко мне как молодому ар­тисту они отнеслись очень бережно. На­пример, Александр Маркович Новиков — абсолютная звезда театра, одним своим появлением обеспечивает аншлаги спектаклям. При этом человек исключитель­ного такта, никогда не полезет со своим мнением без ощущения, что он имеет на это право. Так что мне этот переход в но­вый театр дался легко. Хотя я боюсь в чу­жой дом, в чужую компанию войти и про­быть там хоть минуту. Я очень-очень застенчивый человек.

Как тебе с таким характером во­обще пришло в голову поступать на актера?

Безумное решение, ко­торое было принято ис­ключительно из необхо­димости поступить хоть куда-то. И я вдруг приду­мал театральный инсти­тут. Потому что там пре­подает мама и, значит, понимает специфику и сможет мне помочь.

О чем с мамой догова­ривались на берегу? Ты сказал: «Мама, не комментируешь». Или мама сказала: «Эти роли не берешь».

Мама помогала гото­виться к экзаменам, но уже с профессией, сы­нок, разбирайся сам. Она смотрит мои спектак­ли по несколько раз: пер­вый раз как мама, потом уже как критик, как аналитик. Никаких табу, ни­какой запрещенки, всег­да в наших отношениях присутствует диалог. А что еще должно быть в театре? Диалог.

А кино с тобой она смотрит?

Конечно! И даже се­риалы — и они ей нравятся!

Расскажи потом, как с театроведческой точ­ки зрения она оценит «Прелесть». Судя по первым сериям, это настоящая GTA по ли­тературной и богослов­ской хрестоматии.

Я входил в эту историю готовый к тому, что это будет непросто, мрачно, темно. Так и было, но в итоге это для меня одна из важнейших моих работ в кино и огромный опыт, тем более в партнерстве с Филиппом Янков­ским и Олегом Меньшиковым.

Твой герой — он кто? То ли Робин Гуд, то ли Гамлет, то ли Фауст. А мо­жет быть, он вообще Фродо в поисках своей прелести — золота?

Я бы хотел сказать, что он простой парень Леша Цыган, но от архетипов мы все рав­но не убежим. Конечно, он входит в эту исто­рию как Робин Гуд из темного Шервудско­го леса, совсем не из мультяшного и даже не из романтично-героического. Но с того мо­мента, как он хочет разобраться, что же слу­чилось с его отцом, начинаются в том числе и гамлетовские вопросы: быть или не быть, смириться или разобраться до конца, мстить или не мстить.

По сюжету понятно, что Цыган — вор, но положительный. Он противо­поставляется отрицательным героям из власти. Такая робингудовская ро­мантика — она правда работает?

Да, сплошь и рядом! Положительный вор — звучит парадоксально, но Цыган скорее светлый человек, на стороне добра. Люди, которые узнали власть золота, они шагнули в темноту и продолжают шагать, потому что им уже не остановиться. Это не надуманный сюжет или фэнтези из россий­ской глубинки. Нет, это реальная история.

Текст: Юлия Суслова

Фото: Ада Дмитриевская

Стиль: Ника Владимирова

Визаж и волосы: Лада Романова

Ассистент стилиста: Рада Бойко

Свет: Михаил Ланцов, Skypoint