«Статус: свободна»: Каким был феминизм в советском кино?

«Даже если вам немного за 30, есть надежда выйти замуж за принца», — пела мачеха в новогоднем телемюзикле нулевых «Золушка». Наступал 2003-й — время доллара по 30 и барбикора, еще не осознавшего себя барбикором. Экономика была готова к появлению героини, не мечтающей о принце, замужестве и половинке, так как чувствует себя целой. Да и вообще — в другой песне предупреждали, что «принцев мало и на всех их не хватает». Но, увы — Золушка, мачеха с дочерями и прочие женские персонажи новогодней сказки не ломали сложившийся стереотип. Они следовали паттерну: без брачного статуса, не будет ни «долго и счастливо» на иностранный манер, ни славянской интерпретации про «жить-поживать и добра наживать».

Впрочем, телевидение постмиллениума всего лишь использовало тысячелетиями воспроизводимую формулу — уже апробированную в миллионах вариаций. Глупо винить его за стремление к матримониальному как высшему благу для женского персонажа. Не оно это начало — его к этому долго готовили, в том числе и силами «Большого брата»: советского кино. В нем женщина с блестящей карьерой чаще всего была несчастной «мымрой», пока у нее на начнется «служебный роман» с тихим и невнятным подчиненным или ей не встретится в не верящей слезам Москве какой-нибудь слесарь Гоша, он же Гога, Жора и Юрий с замашками домашнего тирана. Вот тогда можно и пустить ту самую слезу и шептать ему: «Как долго я тебя искала».

Но были и счастливые исключения — героини, чья агентность выкристаллизовывалась как раз через отказ от брака. Не выстраданный как в «Истории Аси Клячиной, которая любила, да так и не вышла замуж» Андрея Кончаловского, а как сознательный выбор, идущий наперекор сложившимся представлениям о «так надо».

Среди этих героинь Лена (Евгения Уралова) — протагонистка «Июльского дождя» (1966, 0+). Фильм Марлена Хуциева устроен, на первый взгляд, очень просто. Вот камера равнодушно скользит по центральным улицам Москвы 1960-х. Она безэмоционально фиксирует ежедневный моцион жителей столиц, чтобы то вдруг увлечься погоней за грузовиком с лошадьми, то выхватить из толпы Лену — сотрудницу типографии, штампующей великую красоту полотен Возрождения в промышленных масштабах. Некстати начинается больше похожий на ливень июльский дождь, и незнакомец одалживает Лене свою непромокаемую куртку. Кажется, сейчас мы увидим очередную вариацию формулы «Девушка встречает парня» (или парень — девушку), но Женя, так зовут владельца куртки, в кадре больше не появится, переродившись в голос из телефонной трубки. А Лена на самом деле весь фильм будет наблюдать, как умирают ее чувства к жениху — прагматичному и «тугоплавкому, как металл» ученому Володе (Александр Белявский) с массой положительных качеств, про которого «не сможет объяснить родственникам, почему так и не вышла за него замуж». Между конформным браком и собой она выбирает себя.

Свой «букет не невесты», как эстафетную палочку, Лена передает Галине (Виктория Федорова) — реставратору в царскосельском Екатерининском дворце из картины «О любви» Михаила Богина (1970, 0+). Прекрасная, как херувимы, которых она восстанавливает, героиня размышляет, что лучше: согласиться на компромиссный для нее брак с кандидатом наук Митей (Сергей Дрейден) или остаться одной, потому что влюбилась с первого взгляда в счастливо женатого (и с детьми) инженера Андрея (Олег Янковский). Спойлер: Галина выберет статус single, чтобы тем самым остаться собой. И в ее финальной улыбке сквозь слезы в духе Кабирии-Джульетты Мазины видится не отчаяние одиночества, но внутренняя сила.

Еще одна сбежавшая невеста советского кино — адвокат Ирина Межникова (Галина Яцкина) из «Слова для защиты», дебюта культового сценарно-режиссерского дуэта Александра Миндадзе и Вадима Абдрашитова (1977, 16+). Героиня из эпохи «кинематографа морального беспокойства» глобально на самом деле, как это часто бывает в сценариях Миндадзе, про выключение из мира бытового и подключения к вечному хаосу. От выбора костюма жениху и стенки в общую квартиру — к осознанию безвозвратной утраты счастья и экзистенциальному одиночеству. Но механика этого перехода — снова через отказ от замужества. Защищая пытавшуюся отравить угарным газом партнера и покончить с собой Валентину (Марина Неелова), Ирина понимает, что не любит своего красивого и замечательного жениха Руслана (Олег Янковский). И уезжает в финале из-под венца на первом попавшемся поезде неизвестно куда, с которого решит не сходить.

Сознательный отказ от замужества Лены, Галины и Ирины — всего лишь один из поступков трех протагонисток. Это не то, что определяет их полностью, но то, что происходит в конце каждого из фильмов. И тем самым делает героинь свободными, в том числе от сложившихся стереотипных установок. Пусть лишь и условно — на время продолжительности финальных титров.