Знакомьтесь, Ирина Паутова — ученица Табакова, звезда сериала «Контакт» и черный пояс по карате

Как Табаков пугал студентов и почему Паутова не ответила Стычкину, когда режиссер пригласил ее на кастинг

Ваш курс в Театральной школе Таба­кова был последним, который набирал любимый и легендарный артист, худрук МХТ?

Верно, Олег Павлович приходил на третий тур и выносил финальный вердикт — брать или нет. Мы все с улыбкой вспоминаем, как он на встречах с нами постоянно что‑то ел, то пирожки, то кексы, то раков — и это было очень мило. Еще был случай, как он вошел в нашу аудиторию, стал что‑то го­ворить и вдруг схватился за сердце, осел на стену. Мы дико испугались! А он засме­ялся: что, поверили? Разыграл нас.

Только ты выпустилась из школы — и сразу главная роль в большом се­риале двух уважаемых продюсерских компаний: «Контакт» — это коллабо­рация «Среды», авторов «Пищебло­ка» и «Метода», с Good Story Media, запустившими «Вику-ураган», «Оль­гу» и «Мир! Дружба! Жвачка!». Обыч­но молодые актрисы начинают с эпи­зодов, второстепенных ролей. А у тебя что пошло не так?

Наоборот, все пошло именно так: благода­ря роли в «Контакте» я осознала, что верно выбрала свой путь!

А были сомнения?

Сомнения были у папы: «Дочь — актри­са? Ужас! Только МГУ, только хардкор!» Но тут без вариантов: в детстве я была та­кая смешная, гиперактивная, все говори­ли: «Ну она же артистка!» Вот я и ходи­ла на разные кружки, забивала на школу и не задумывалась о будущей профессии от слова «совсем». А перед девятым клас­сом встал вопрос: чем, собственно, я хочу заниматься? Я — без понятия. Единствен­ная мысль: обидно бросать все, что делала в кружках — я занималась современными танцами, училась вокалу, играла на форте­пиано и гитаре. Вот где у меня были боль­шие успехи — везде, кроме школы. Тог­да мама сказала: «Давай подумаем, как все эти сферы соединить?» И меня как пронзи­ло: «Может, актерство?» А сестра Роксана подсказала, что в Москве есть Театральная школа Табакова, куда поступают после де­вятого класса.

И папа так просто сдался?

Папа у меня консервативный — по крайней мере, был. До моего случая. Нам, своим четверым детям, он так сказал: «Поступаем в хороший вуз в Москве или Петербур­ге, получаем образование, а дальше де­лайте что хотите». Что ж, мои старшие се­стры окончили МГУ, младший брат учится на айтишника. Но я все-таки договори­лась с папой, что если не возьмут в Теа­тральный, то ладно, откладываю творче­ство в долгий ящик, берусь за учебу, иду в 10-й класс и в универ. А в итоге подго­товилась к поступлению за год: мне по­могала мамина знакомая из Ярославско­го ТЮЗа. Приехала на экзамены в Москву, смотрю — все со стопками талмудов в ру­ках, все по семь лет ходили в театраль­ные кружки. А у меня — басня, проза, два стихотворения и точка. И поступила — с огромным конкурсом! Случай на милли­он, я считаю.

У тебя самой есть объяснение, как это у тебя получается?

Я убедилась: чем проще к ситуации от­носишься, тем легче все складывает­ся — это во-первых. А во-вторых, если я чего‑то хочу, то получаю. Из-за этого ро­дители с детства считали меня очень упря­мой: бывает, отговаривают меня, но я‑то знаю, как мне лучше! С кино так и вы­шло: я как поступила, сразу маме сказала, что план такой — через два курса найти агента и идти сниматься. А мои однокурс­ники все поголовно хотели в театр, толь­ко и разговоров было, что сцена важнее кино. Но я чувствовала: мне на сцену надо не сейчас, позже. Так и случилось: в театр меня не взяли, зато на третьем курсе, как я себе и представляла, меня позвали в «пи­лот», сразу утвердили и через год начались съемки первого сезона «Контакта».

Говорят, режиссер «Контакта» Евге­ний Стычкин нашел тебя в соцсетях.

Воистину! Приходит сообщение — мол, Ирина, здравствуйте, не хотели бы прий­ти на пробы? Смотрю — аккаунт называет­ся «Стычкин». Ну я не знала, кто это такой (Женя, прости!). И закрыла нафиг! А в кол­ледже ко мне подбегает Ваня, мой приятель со старшего курса: «Ир, тебе не писали, на пробы не звали?» Да, говорю, какой‑то Стычкин. И Ваня такой: «Ты дура?! Ответь сейчас же».

Да уж, почтальон звонит дважды!

В общем, оказываюсь я на студии, вижу — что‑то прямо серьезно все. Думаю: ни­чего себе. Женя спрашивает, готова ли я. «К чему?» — «Сцену играть». — «Так у меня текста нет». Оказалось, мне забы­ли сценарий скинуть. Дают текст — и пять минут на подготовку! А это, на минуточку, эмоциональная сцена с отцом, огромный монолог на высоком градусе. Представь: папа — бывший опер, его выгнали с ра­боты, потому что он выпивает, и бросила жена, оставив на руки меня, нервную дочь-подростка. И любое наше общение — это как в сериале «Наследники», лютая жесть. И все это надо немедленно сыграть!

Сыграла?

Знаешь, у меня есть жирный плюс для ак­трисы — память. Хорошая, но короткая! Я ее в школе натренировала: прямо перед уроком наскоро запоминала то, что могли спросить, а после благополучно забывала. Отыграла я монолог и пошла восвояси.

И что, тебе сказали на прощание: «Спасибо, мы вам перезвоним»?

Представляешь, да! Было как в кино — во всех смыслах! Так что я решила к этой исто­рии серьезно не относиться. А на следующий день звонит Женя Стычкин: «Буду рад, если вы сыграете главную роль в моей картине». Только положила трубку — и меня уже на­бирают костюмеры, менеджеры. Сижу — бе­лый шум в ушах, что это вообще было? А че­рез три дня я стояла на площадке!

Почему тебя выбрали, ты сама поняла?

Думаю, зацепило именно мое поведение: я пришла, как пацанка, в толстовке, без макияжа, волосы в хвост собраны. Пока­зала свою сущность: «Ничего не знаю», «Отстаньте уже от меня». Сыграла сце­ну просто, от себя — и, видимо, совпала с вайбом моей героини Юли, такой холод­ной, отстраненной, непонятной. Пред­ставь, это ведь были мои самые первые пробы — опять повезло, как в лотерею! Будет ли мне и дальше так везти? Вот не факт. Не то что вышел сериал — и те­перь у меня все на ближайшие годы рас­писано. В некоторые проекты меня не ут­верждают. Но опыт съемок в «Контакте» дал мне веру и силу. И я очень его ценю: осознаю, что должна полученной возмож­ностью правильно распорядиться.

Как сериал «Контакт» стал тренингом по отношениям для зумеров

Какие истории из «Контакта» про твою жизнь, а какие — совсем не про нее?

Я тоже была аутсайдером в классе! Но к школе относилась гораздо менее резко и негативно. И одноклассники мои совсем не такие жестокие.

Почему нам всем надо посмотреть сериал?

Во-первых, там классный каст: мой экран­ный отец Павел Майков, невероятная Рав­шана Куркова, «образцовый злодей» Сер­гей Гилев. Во-вторых, красивая картинка и классный саундтрек — от Depeche Mode до Mia Boyka и группы «Электрофо­рез». Ну и в-третьих, я правда считаю, что это будет полезно всем — и подросткам, и взрослым. Считайте, что это инструкция «как не надо» общаться друг с другом.

События второго сезона происходят спустя месяц после первого. Что изме­нилось для твоей героини, кроме цве­та волос?

Юля за это время стала более взрослой и самостоятельной. Отец отправил ее в Гер­манию к матери, но она сбежала. И те­перь, хотя и совершает по-прежнему глупо­сти, готова нести за них ответственность. Юля стала больше раскрываться, говорить о своих болячках. И еще важно: во втором сезоне мы постарались показать, что для того чтобы найти контакт с близкими, ты должен в первую очередь разобраться сам с собой.

Второй сезон «Контакта» еще глубже погружается в тему отношений поко­ления X и зумеров. Можешь сформу­лировать, в чем конфликт?

Как обычно — в отсутствии до­верия. Взрослые думают, что их чада — еще не сформировавши­еся детишки, а на деле это уже вполне себе зрелые личности со своим мнением. Юля часто говорит вещи, которые застают старших врасплох: вдруг оказы­вается, что человек ее возраста может трезво мыслить. Но при этом не умеет договариваться. И начинается!

Дай экспресс-мастер-класс: что и главное как ска­зать, чтобы родители тебя услышали?

Ну смотри! Спокойно так гово­ришь: да, я вас понимаю, слы­шу ваше мнение, но считаю, что именно мой подход к ре­шению вопроса будет для меня лучше. Я осознаю все последствия. И беру на себя ответственность. Только так ты можешь выйти на другой уровень разго­вора, в котором можно избежать острого столкновения.

«Контакт» в очередной раз напомнил мне, что почти все поступки в отношении своих детей родители совершают из любви. Да, сложно, но нам всем надо принять это как факт. Тогда станет теплее и проще.

В русском кино тебе перепали все тя­готы Зендеи и Кирана Калкина: в сен­сационном «Нулевом пациенте» о старте эпидемии ВИЧ в СССР ты опасаешься строгого и консервативно­го отца, а в детективном сериале о се­мейных тайнах и сгущенке «Сладкая месть» мы наблюдаем сразу несколько поколений. Как получается, что твои героини вечно в шторме конфликта поколений?

Тема вечная, но и актуальная! Неспроста сейчас такой всплеск сериалов про под­ростков — «Уэйн», «Эйфория». И когда появилась роль в «Контакте», мне захоте­лось почувствовать, что это такое — дух бунтарства. Почему меня к этому тя­нет? У нас в семье хорошие отношения, без Шекспира. Классно играть пробле­му в кино, а в реальной жизни, наоборот, уметь договариваться с родителями: мы же семья, должны ценить друг друга. Кста­ти, к этому приходят герои и в «Контакте», и в «Нулевом пациенте», где отец, узнав о том, что произошло с дочерью на самом деле, понимает, что она не предала рели­гию, традиции, репутацию семьи, а просто хотела любить и была готова сделать все правильно, но с тем человеком, к которому у нее чувства. В «Сладкой мести» то же са­мое: несмотря на все трудности, семья пы­тается держаться вместе.

Может ли интроверт Паутова втащить?

Как тебя позвали в «Нулевого пациента»?

Это забавно. В каждую новую работу Жени Стычкина я попадаю на озвучке предыду­щей. На съемках «Контакта» Женя видел меня с разноцветными волосами, а когда настало время озвучивать фильм, я при­шла брюнеткой — вернулась к своему цве­ту. Женя тут же говорит: «Забыл, что ты темненькая! Придешь на пробы?» Так я по­лучила роль девочки-даргинки (дагестан­ки) в «Нулевом пациенте». Хотя у меня нет восточных корней, внешность позволила.

Ты вообще легко идешь на контакт с людьми?

По жизни я дикий интроверт и домосед! Но попадаю в свою профессиональную среду, и во мне будто просыпается другая личность. На площадку или интервью при­хожу заряженной, энергичной, не устаю.

Есть качества, которые тебе для ак­терской профессии пришлось в себе прокачать? Или все, что нужно, было у тебя изначально?

Да, по дефолту предустановлено. (Смеет­ся.) Знаешь, пришлось научиться слышать других людей! Допустим, режиссер или педагог пытаются мне что‑то сказать, но у меня же на все свое мнение, я сама знаю, как надо. А мне бы послушать, что от меня хотят. Что ж, пришлось этому учиться в Театраль­ной школе, потому что даль­ше без этого было уже никуда. Так что когда пришла на площадку «Контакта», сразу сказа­ла себе: «Ира, отключи голову и слушай». Только потом, уже разобравшись в процессе, стала предлагать что‑то от себя, сама думать, как сделать лучше.

Сама — это зрело. Когда ты почувствовала себя взрослой?

Думаю, это случилось в шест­надцать, с переездом в Москву. Несмотря на то что у студентов Театральной школы Табакова полный пансион и за ними при­сматривают, я быстро поняла: родители далеко, теперь я сама принимаю решения и несу за них ответственность. Я была морально готова к отъезду — папа давно говорил, что надо уезжать из Ярославля. Не то что это плохой город, просто мне там стало тесновато. Оказав­шись в Москве, я поймала себя на мысли: «Ну все, я на своем месте». А выпустилась — надо где‑то жить, что‑то есть и как-то зарабатывать. И все сама, сама! Хорошо, что к выпуску у меня уже был один проект, при­ближался другой, и я смогла себя обеспе­чить, нашла жилье — в общем, устроилась.

Наши стилисты решили протестиро­вать на тебе мермейдкор, но, кажет­ся, романтичной русалочкой тебя не назовешь.

Я поступала в Театральный с выбриты­ми висками, короткой стрижкой, такая вся пацанка. И на курсе мне решили объяс­нить, что это такое — быть хрупкой девоч­кой. Учили носить платья, на каблуках хо­дить. Меня это все коробило. Бесило, когда мальчики не разрешали мне стул донести до аудитории. Но прошло время, и я поня­ла, что надо учиться быть разной. Летом после второго курса взялась за себя, надела каблуки, макияж, решила, что все — буду леди. Возвращаюсь на третий курс, и тут эта история с «Контактом», где надо играть лютую пацанку.

Откуда у тебя такой пацанский характер?

С детства росла с братом: компания маль­чишек, все эти велосипеды да гаражи. Плюс ходила на карате, где была един­ственной девочкой. Тренер говорил: «Всем по пятьдесят отжиманий, а Ире можно тридцать». А я думаю: «Чего это тридцать‑то? Я тоже могу пятьдесят».

У тебя черный пояс?

Да.

Можешь втащить?

Могу. Правда, тренер предупреждал, что выгонит, если узнает, что мы где‑то вне зала подрались. Зато благодаря ка­рате у меня всегда есть чувство: со мной не надо ссориться.

Текст: Андрей Захарьев

Фото: Sasha Mademuaselle

Стиль: Даша Нецветок

Ассистент стилиста: Екатерина Шумилова

Визаж и волосы: Алиса Казакова