Знакомьтесь, актер Юрий Насонов — мажор из «Майора Грома» и уличный боец в новом сериале «Колотушка»

Юра, 23 марта на Premier выходит сериал «Коло­тушка»! Драмеди-сага о двух братьях, которые участвуют в поп-ММА — уличных боях без пра­вил для любителей. Ты — младший Саня: по стечению непреодолимых обстоятельств должен драться за старшего, чтобы вернуть гигантский долг и свою семью. Опиши съемки в трех словах.

В четырех. Выживание, труд, терпение, самопроверка. (Смеется.)

Выживание? Даже так?

Я серьезно травмировался в самый разгар нашей киноэкспедиции в Беларусь — и это изменило мою бе­лорусскую жизнь! Свободное время проводил в отеле, чтобы не напрягать ногу. Если передвигался по городу, то на «бизнесе» — он в Минске дешевле, чем у нас минус-эконом.

Солидно. Как справился с нагрузкой?

Меня выручил каскадер! А еще съемочная группа при­думала офигенное устройство. Представь маршрутку с открытыми задними дверями, к которой на железной балке прикреплен стул. Вот на этом стуле я сидел со своей травмированной ногой и делал вид, что бегу. А в кадре все выглядело так, будто я изо всех сил тренируюсь. Дебилизм? Возможно. Но весело — жуть. На этом стуле я подпрыгивал, плыл, летел на метле. И вообще, травме своей я даже немного благодарен.

За что?

Думаю, кто‑то там наверху решил, что пришло время мне ненадолго успокоиться, выдохнуть, и нашел для этого такой интересный способ. Сказал мне: «Со­берись с силами, парень, дальше придется пахать». После съемок мне сделали операцию, и я на полтора месяца засел дома. Восстанавливаться, набираться сил. Я поставил себе установку, что вернусь в кино сильнее, чем я был.

Что тебе дали съемки в «Колотушке» — помимо интересной роли и опыта в единоборствах?

Наверное, я научился быть мужиком, как бы гром­ко это ни звучало. Травма меня закалила, нагрузки сделали сильнее физически. Сцены боя мы снимали на заброшенных заводах, и по ночам температура па­дала ниже нуля. Все в съемочной группе укутаны в три куртки, а актеры, по сюжету, в шортах. Единственная палатка для обогрева — и та стояла далеко, особо не набегаешься.

Как тебе Беларусь?

Красивая земля, художественная! Частично мы должны были снимать в Москве, но в итоге целиком снимали в Минске. Красоту Беларуси я сначала не за­мечал, весь в делах был, а потом КАК ЗАМЕТИЛ. Был момент переходный, из осени в зиму. Мы поехали туда, где снимали «Топи» — в Белорусский парк. Это масштабный кусок земли, практически лес дрему­чий. Очень крутая идея отдать его весь специально под съемки. А еще я нигде, как в Минске, так вкусно не ел — это гастрономическая столица мира. (Сме­ется.) Кафе «Бенедикт» — любой бенедикт берешь и медленно умираешь от великолепного вкуса.

Юра, какое у тебя амплуа?

В кино очень многое зависит от внешности, в те­атре — меньше, но тоже. У меня, как ты видишь, внешность героя-романтика, но, когда после мажора Гречкина в «Майоре Громе» мне стали предлагать сплошь смазливых пацанов, меня это немного испу­гало. На съемках «Грома» я в моменте был в восторге от своего гламурного образа, но одними красавчиками сыт не будешь. Хочется чего‑то большего, хочется расти в разные стороны. Амплуа — это слишком жесткие рамки.

Как ты относишься к пробам?

Как к неизбежности, это часть актерской работы. Первое время после каждых проб я дико дергался: понравился — не понравился, утвердят — не утвердят. Сейчас если знаю, что сделал на пробах все, что мог, то спокойно говорю «до свидания», выхожу на улицу и иду по своим делам. Ожиданиями себя не извожу. Если мое — то позовут, не мое — значит нет. Жизнь на этом не кончается.

Ты учился у Григория Михайловича Козлова — знаменитого педагога и режиссера, основателя театра «Мастерская». Дипломным спектаклем ва­шего курса был «Мастер и Маргарита», там тебе досталась роль Афрания, а мечтал наверняка о Мастере?

И о Пилате тоже. Но я понимал, что я не Пилат и не Ма­стер, мне их не дадут. Зато в «Ромео и Джульетте» я получил главную роль, романтическая внешность действительно сработала. (Смеется.) Но я не хочу становиться ее заложником — люблю острые реше­ния, и комедийность во мне есть, я это знаю. Обожаю импровизацию. Лучший пример — это то, что я устроил в сериале «ЮЗЗЗ». Но там спасибо режиссеру Стасу Иванову, он позволил мне нести в кадре отсебятину.

«ЮЗЗЗ» — сериал Стаса Иванова про Юго-Запад Ростова-на-Дону, криминальный район и его жи­телей, «реальных пацанов». Прослеживается тен­денция! Как ты попал в проект?

Влетел неожиданно. В сценарии был написан друг главного героя, баскетболист. А я в баскетбол играю, и Стас меня знал. Записал пробы — утвердили. На съемках в Ростове мне было очень легко. Лето, солнце, а я недавно встретил невероятную девушку, и все вокруг летало, сияло и меня вдохновляло. Играл веселого вертлявого идиота, и мне было в кайф.

Каскадер и балка со стулом — это, конечно, хоро­шо, но для такой роли тебе нужна была серьезная «физика». Как ты готовился?

Мне взяли тренера в Петербурге — респект ему. Вообще, я спортивный, но профессиональный удар поставлен у меня не был, вообще никакой технической базы. Мы начинали с основ. Делали разножку — пра­вильная постановка ног, бой с тенью, отрабатывали прямые и боковые перед зеркалом и на груше. Все было сложно, но очень интересно, поэтому быстро усваивал! Потом мы перешли на лоу-кики — удары ногами по нижней части — и занимались борьбой, по­ложениями в защите и выходами из захвата.

Продолжишь с лоу-киками после окончания съемок?

Я после «Колотушки» завязывать со спортом не хочу, буду и дальше тренироваться. Не для того, чтобы настучать кому‑то по шее — это не мое любимое раз­влечение, я вроде умею договориться.

Ты сам участвовал когда‑нибудь в боях? Дрался?

Никогда. В этом тоже был мой интерес — попро­бовать, что это такое, наполучать как следует, опыта набраться. Я же говорю: самопроверка. Хотя история с боями мне нравилась всегда — там, мне кажется, включаются «внутренние шахматы». Тоже надо просчитывать ходы и варианты, видеть «до­ску», правильно оценивать «позицию», развивать «фигуры».

Ты сказал «внутренние шахматы». Играешь в обычные?

Что‑то умею. (Смеется.) Меня в детстве дед шахма­там учил — это было одно из наших любимых с ним занятий. А на четвертом курсе мы с друзьями устро­или традицию: купили доску, принесли в аудиторию и начали играть. Шахматы включили сопернический дух — мы проходили мастер-классы, психовали, доски сносили, когда проигрывали, плакались. Это очень держало в тонусе. Сейчас я в шахматы играю, наобо­рот, чтобы успокоиться, когда между сценами есть минут двадцать-тридцать.

Юра, дай совет в духе «как поставить мат за три хода».

Главный совет — не забывай про защиту. Нужно играть и за соперника тоже, заниматься не только своими фигурами. Я в шахматах больше всего обожаю финал. Чтобы победить, иногда нужно чем-то жертвовать, поэтому не жалей фигур, если видишь потенциал в атаке!

Какие у тебя планы на грядущий год?

Планы — грандиозные. Я себя «варю» по­степенно для больших дел.

Где, кроме «Колотушки», можно будет тебя скоро увидеть?

16 марта выходит фильм Сарика Андреасяна «На солнце, вдоль рядов кукурузы» — про удачную аварийную посадку пассажир­ского самолета в кукурузное поле. Фильм, кстати, основан на реальных событиях — в 2019 году самолет «Уральских авиали­ний» столкнулся с чайками под аэропортом Жуковский, и пилоты чудом совершили посадку в кукурузное поле. Жесткую, но все выжили! У меня там небольшая роль пассажира, который редко общается с мамой, обделяет ее вниманием и не особо по этому поводу переживает. Катастрофа, которой чудом удалось избежать, застав­ляет его задуматься о том, что в жизни он делает не так.

Видела у тебя фотку с симпатичным псом, расскажи.

Это Коби, мать его! Мой маленький батончик «Сникерс». Небольшой пес породы пти-брабансон — он у нас по­явился год назад, мне его на 1 января подарила девушка. Я всегда хотел собаку, но завести не мог из-за аллергии. Самое классное, что аллергия прошла, как только мы его взяли. Организм перестро­ился. Сначала у меня руки волдырями шли от его слюней и лапок, но прошло время — и полегчало.

Похож на тебя характером?

Да. Придурок он, бешеный. Тасманский дьявол. Мы бесимся вдвоем, носимся по квартире, пока я не врежусь головой в лампу. Коби — кайфовый, мешок счастья и дурачества. Приятно, что в доме есть собака — это мощный антистресс и заряд чистой энергии. Ты ему всегда интересен. Конечно, если вкусняшка не лежит рядом.

Где тебя можно встретить в Петербурге?

Ну, пока только дома (Смеется.), я еще не до конца восстановился. В последнее время я сильнее полюбил Питер. Пока учился — не очень осознавал, где живу, все шло по схеме «учеба — дом — учеба». Сейчас люблю гулять по набережным. Очень красивый у нас город, правда. Жду лета — хочу ногу здоровую, бутыл­ку вина и шляться всю ночь по Петербургу с друзьями.

И все же где будешь?

Можно попробовать встретиться на Рубинштейна, это все еще моя любимая улица. Или в «Диво Острове» в очереди на «Бустер» — это гигантская штука, кото­рая крутится над озером.

Каким должен быть трек, чтобы попасть в твой плей-лист?

Любым абсолютно. Пока я песню слушаю на репи­те — это лучшая песня на свете. Сейчас фанатею по 10AGE.

Редакция «Собака.ru» совсем недавно делала ин­тервью с ним!

Офигенно. 10AGE — настоящий, он делает для души — то, что его торкает. Новый альбом его мне сначала не понравился. Потом уже я углубился и понял, что альбом — супер. Мне кажется, мы бы затусили!

Фото: Яна Давыдова

Текст: Алина Исмаилова

Стиль: Олег Ульянов

Груминг и волосы: Оля Змеюка

Свет: Дмитрий Суворов, Skypoint

Благодарим пространство «По По» за помощь в проведении съемки