Знакомьтесь, Анар Халилов — актер из «Этерны», которого все зовут «российским Шаламе»

Анар, в «Этерне» ты сыграл изгнанного по­томка правящей династии. Прямо как Ти­моти Шаламе в «Дюне», Анар!

Скажи мне, только честно, я когда-нибудь избавлюсь от сравнения с Шаламе? (Смеется.) Были пробы, и я просто сказал режиссеру: «Вы же понимаете, что это моя роль? Вы никого лучше не найдете». Но! Такая железная уверенность не всегда со мной. Все думают, что я самоуверенный, а я просто объективно оцениваю свои возможности. Роль Альдо исполнить мог только я, но с остальными ролями у меня часто нет такой уве­ренности. Особенно когда роль на сопротивление.

«Этерну» снял Александр Симонов — тот самый оператор, что отвечал за картинку в фильмах «Морфий» и «Груз 200» Алексея Балабанова. Что думаешь про проект с ви­зуальной точки зрения?

«Этерна» не похожа эстетически на русский фильм. Например, у каждого из нас в команде нетипичные лица. Юра Чурсин, Денис Нурулин, Паша Край­нов, Сережа Гилев — красивые люди, но не с точки зрения модельных канонов. Это авторская красота, караваджийская, венецианская. Оператор этим кру­то воспользовался. Ну и мы не облажались, как арти­сты, я считаю.

Еще по поводу «Этерны»! (Сериал в жанре фэнтези был создан по мотивам романов Веры Камши и снят в павильо­нах «Ленфильма», где выстроили декорации с оммажем шумерской и византийской ар­хитектуре. В центре сюжета война за престол выдуманного мира под названием Кэртиан, наследником которого является Альдо Ра­кан. — Прим. ред.) Мы как-то разговаривали с Сережей Горошко, твоим коллегой по «Этер­не», насчет внимания, которое обрушилось на него после выхода «Майора Грома». Вре­менами ему было тяжело, а тебе как?

Тяжело? Я создан для популярности. В семь лет я ходил по улице и думал, как странно, что меня не знают про­хожие. Я никогда не был «не готов» к успеху. Мама утверждает, что я постоянно говорю «Я». (Смеется.) «Этерна» — огромная вселенная, у которой есть гигантская фанбаза, поэтому к моменту релиза поклон­ники уже писали нам письма, отправляли рисунки. Я это обожаю. Мне от славы не тяжело. Мне тяжело, что она пока не так масштабна, как я хочу.

Признавайся, смотрел перед репетициями «Гардемарины, вперед!» и «Три мушкетера»?

Смотрел в детстве, но уже ничего не помню. Но я смотрел перед съемками зарубежное кино. Я реаль­но думаю, что иностранные актеры лучше меня, любопытнее. (Смеется.) Я смотрел фильмы, разы­грывал сцены параллельно с артистами, со стороны, наверное, странно выглядел. Меня спрашивают: «Анар, ты не играешь в театре. Как ты живешь без актерских тренингов?» Я считаю, что тренинги ты сам можешь придумать, если наблюдательный и знаешь свой актерский организм. Для этого не обязательно играть в театре.

Почему именно такие референсы?

Я очень много смотрю зарубежных сериалов, по­тому что активно учу английский. Нужно максимальное погружение в язык, и сериалы для этого идеально подходят. Из русского кино я особенно люблю сказки! Например, понравились «Сере­бряные коньки». Русская сказка. Я посмотрел и кайфанул, специально познакомился потом с актрисой Соней Присс и высказал ей свой восторг.

Анар, ты родился в Баку, но ваша семья вскоре переехала в Краснодарский край. Как проходило детство?

Я жил до 15 лет в маленькой станице под городом Ейском. Это была практически деревенька. Ходил в школу и цирковую студию, занимался баль­ными танцами. Работал в цирке со своей мамой. Сначала продавал какие-то хахаряшки перед вы­ступлениями, потом был клоуном и ассистентом мамы — кидал в нее ножи, у нас был совместный номер. Заработал таким образом на первый кассетный плеер. По этим словам легко понять, сколько мне на самом деле лет, да? Потому что все думают, что мне 20. Кринж!

Уверена, сейчас все пойдут гуглить, сколько тебе на самом деле. Расскажи, как тебя воспитывали.

Я рос с мамой и бабушкой. Бабушка меня балова­ла, разумеется. А мама выступала в роли кнута. Но мне ничего не запрещали. Я поздно приходил домой, делал что хочется, говорил, что хочется. Рос свободным, и эта свобода не перетекла в рас­пущенность. Я не пью, не курю, не принимаю нар­котики — душный в этом плане! Не ем мясо, сахар, занимаюсь спортом. Тотальное отсутствие запретов оказалось идеальным методом воспи­тания. Мне если запретить — я это сразу сделаю.

Расскажи про один (идеальный) день Анара в Москве.

Я просыпаюсь, стою в планке минут семь–восемь… Я ре­ально душнила получаюсь, да? (Смеется.) Пока варится каша с ягодами и медом, отжимаюсь, растягиваюсь, завтракаю, выхожу из дома. Даль­ше — хаос из съемок, встреч, примерок, репети­ций. Домой вваливаюсь в полночь и обещаю себе наладить режим. Но это невозможно.

Есть такой странный эпизод в твоей био­графии: ты учился на ландшафтного ди­зайнера! Что это было?

Сам не понял. Я только-только переехал в Москву и поступил учиться на дизайнера, на бюджет. Подумал тогда: «Вау, Москва меня приняла!» И спустя год в ужасе осознал, что делаю что-то не то. Я публичный парень, люблю вспышки ка­мер, выступления на сцене. Поэтому я быстренько бросил дизайн и поступил в Щукинское.

Недавно ты стал сотрудничать с Dior! (интервью было взято до 24 февраля — Прим.ред.) Во-первых, поздравляю, во-вторых, как это было?

Увлекательная история. Сидел я, значит, ел бутер­брод с сыром, запивая его чаем с ромашкой, как дед. Включил ролик Vogue про 24 часа с Робертом Паттинсоном — он там поехал в Париж, чтобы об­судить с директором Dior выпуск нового аромата. Сижу смотрю, и на четвертой минуте мне звонят представители модного дома и приглашают со­трудничать. Я готов был для них камеру переклю­чить и показать, что прямо в ту же секунду смотрел про них ролик. До сих пор в шоке от совпадения.

Про что тебя в интервью не спрашивают?

Меня не спрашивают про что-то умное. Про то, что касается интеллектуальной стороны вопроса. В глазах многих я просто сладкая карамелька.

И как тебе в таком амплуа?

Просто супер. Я не претендую на место Шуль­ман или Познера, но знаю, каков на самом деле. Мне нравится в середине диалога ляпнуть что-то неожиданное и умное. У людей случается шок, это весело. Они слышат то, чего от такого парня, как я, не ожидают. Людей сбивает моя внеш­ность, и я это принимаю. Серьезно относиться к своему интеллекту — скучно.

Говорят, у тебя непростой характер.

Характер непростой, да. Потому что я вспыльчи­вый, особенно в работе из-за повышенных требований от себя и, как следствие, от окружающих. Я жутко вспыльчивый. Но во мне много любви! Я могу наорать, но в этом не будет зла. Обниму и поцелую, если не прав. Всегда!

На встречи с тобой лучше не опаздывать?

Ага. Если человек опоздал на 5 минут, для меня он опоздал на 20. Я всегда приезжаю заранее. Кстати, перед съемками я обычно читаю интервью людей, которые уже добились успеха, и правила их жизни присваиваю себе.

Это читерство!

Я читаю формулу их успеха, проверяю, работает ли правило в моей жизни, и дальше решаю, оста­вить себе или отказаться. Из последнего запомнил «никогда не общаться с людьми, у которых не го­рят глаза». Не помню, чья это фраза. Но она класс­ная, потому что ты можешь реально выбирать тех, кто тебя окружает. С волками жить — по-волчьи выть. Вот это все, понимаешь? Какой бы ты силь­ной и независимой личностью не был (да-да, я про себя!), на твое подсознание, на твою речь, даже на твое интонирование влияет окружение.

Работает такой подход?

Да. Все мои друзья — избранные, немного сумас­шедшие. Ты общаешься с человеком, вроде нормально-нормально, а потом понимаешь, что он на грани нервного срыва. Я обожаю таких людей! Они ходят по тоненькому лезвию и вокруг меня собираются, остаются.

В производстве сейчас сразу два россий­ских проекта с твоим участием — «Ма­скарад» и «Наследие». Что за проекты и в каких ролях нам тебя ждать?

«Маскарад» — классика по Лермонтову, которая происходит в наши дни. Я там с прямыми волосами, представляешь? Играю князя Звездича, кото­рый по пьесе вообще персонаж отрицательный, мстительный, ходит по балам и разбивает женские сердца. В центре «Наследия» — антиутопия и апокалипсис! В мире происходит катастрофа и остаемся только мы, выжившие. Съемки про­ходили в Абхазии, у проекта получился очень красивый визуал — снимал Антон Зенкович. По трейлеру невозможно поверить, что это русский бренд. Картинка почти нетфликсовская.

Текст: Алина Исмаилова

Стиль: Иоан Белый

Ассистент стилиста: Мира Шу

Визаж и волосы: Полина Еланская