Паулина Андреева: «Я не верю в концепцию счастья. Более того, она кажется мне довольно разрушительной»

Фиксируем у нашего друга Паулины Андреевой растроение личности. К первой, актерской, мы все уже привыкли: только этой осенью вышел и второй сезон «Метода» с Хабенским и «Цой» Алексея Учителя. Вторая — Царь-девица: да, серьезно, она общается с говорящим иноходцем в сказочном фильме «Конек- горбунок» продюсера Сергея Сельянова. Третья личность — сценарист: Паулина написала сценарий для романтическо-невротического сериала «Псих» Федора Бондарчука.

Раз такое дело, мы отвезли Паулину в лабораторию экспериментальной генетики высшей нервной деятельности Института физиологии им. Павлова. Уверены, Иван Петрович Павлов, франт и модник, одобрил бы и шубу Bottega Veneta из ДЛТ, и хайлай- тер Giorgio Armani Beauty, и нейрогуморальный уровень, и гомеостаз нашей героини.

Я сразу хочу предупредить, что мы будем делать НЕинтервью!

Многообещающее начало! Как это не интервью? А что же?

Задача классического интервью — вывести тебя на чистую воду, ну или просто поговорить ни о чем. А потом еще и согласовать с тобой текст! Тут на тебя надежды мало: ты мне все равно не расскажешь то, что взорвет интернет, а если и расскажешь, то ведь не согласуешь же потом! Поэтому ну его, это интервью. Нет больше сил. Поговорим о душеспасительных вещах, о литературе, психотерапии, а еще сыграем в киноигру «Три поросенка».

«Три поросенка»?! О боже!

Да! Но есть и плюсы: НЕинтервью точно НЕ будет начинаться так: «Серое ноябрьское московское утро, я сижу в кафе на Патриарших, и тут заходит она — в простой белой футболке и джинсах, обтягивающих ее идеальную фигуру» — и что там дальше по тексту.

Ну а про творческие планы-то ты спросишь?

Только не это! И как ты все успеваешь, меня тоже не очень интересует, потому что я не верю, что ты все успеваешь. Хотя, справедливости ради, стоит заметить: мы и правда в кафе на Патриарших.

Мне начинает нравиться эта твоя идея с НЕинтервью! Как-то раз во время интервью я заказала с собой еду — спешила на поезд — и в тексте журналист аккуратно перечислил все блюда.

Хотя ок, зайду по классике — есть новостной повод! Итак, «Псих»! Зависимости, сексопатология, социофобия — ты прямо drama queen, написала такой сценарий! Только вот у меня сложилось впечатление, что «Псих» — вовсе не драма, а комедия — как называется комедией пьеса «Вишневый сад». Не показалось?

Это четкое замечание! Сейчас я не могу смотреть сериал отстраненно — и не могу оценить результат адекватно. Но мне кажется, на бумаге было смешнее! Мы прямо-таки ухохатывались от некоторых сцен. То есть тебе было смешно?

Местами — очень! В «Психе» у тебя какая-то гоголевская галерея типажей: разочарованные психологи на веществах, светские блудницы всех мастей и пафосные бизнесмены, заблудившиеся в своей ориентации. В результате я то и дело узнавала в этих типажах своих знакомых, преимущественно из Москвы, правда. Как тебе, девушке из Петербурга, настолько точно удалось схватить московские характеры?

Мне даже немного жаль, что герои получились такими «московскими», это как будто сужает их палитру. В Петербурге, по моим ощущениям, люди действительно немного другие. И я в себе эту «гостью столицы» сохраняю изо всех сил. Да, я давно живу и прописана в Москве, семья моя в Москве — но у нас НЕ- интервью, а я НЕмосквичка.

А это случайно не снобизм?

Петербуржцы пестуют свою отдельность, даже иногда любуются ею. Здесь и снобизм, и гордыня, конечно, тоже. Но для меня важ- нее отстраненный взгляд наблюдателя, а не участника.

Так вот откуда у тебя всегда этот взгляд — как будто немного издалека?

Да, я не люблю быть участником: только с расстояния можно что-то по-настоящему рассмотреть, «лицом к лицу лица не увидать». Я исследую, даже препарирую своих героев через собственные чувства и страхи — ведь в конце концов ты всегда говоришь или пи- шешь о том, что волнует именно тебя.

Что объединяет твоих героев?

Одиночество, усталость, недолюбленность, глухота. Я имею в виду, что они друг другу что-то говорят, но никто никого не слышит. Наркотические, алкогольные, сексуальные зависимости — мне было интересно это исследовать в «Психе». Мне эта тема безумно интересна — вопреки, а может, благодаря тому, что я всегда ее очень избегала. Я тот человек, который настолько боится стать зависимым, что не станет ничего пробовать. Однажды я увидела пост: двадцатипятилетняя актриса сетовала на то, что с производства сняли антидепрессант и запасы его в аптеках подходят к концу. Она в ужасе спрашивала, как дальше жить и работать. Под постом — сотни комментариев, поддерживающих или советующих препараты со схожим действием. Я даже представить не могла, насколько людям стало тяжело справляться с жизнью, функционировать на собственном ресурсе. У всех у нас свои заглушки — кофеек, алкоголь, никотин, химические вещества. Но признаемся: нам всем сложно справляться. При этом формально у нас все есть: где жить, на чем ехать на работу, сама работа, в конце концов. А счастья, наслаждения, радости — нет. И ведь так у большинства.

Но все заняты поиском!

Если честно, я не верю в концепцию счастья. Более того, она кажется мне довольно разрушительной. Счастье, за которое нас все время агитируют, превратилось в инструмент маркетинга: купи блеск для губ — будешь счастливой, купи платье — будешь любимой! Все вокруг стали коучами и учат, как достичь счастья.

Уверена, на твой «Марафон желаний» записались бы миллионы!

Сама идея существования некоего абстрактного счастья делает тебя бесконечно уязвимым, погружает в сравнения: ты все делаешь не так, живешь не так, как те, кто этой цели достиг. Нам бесконечно кажется — спасибо социальным сетям! — что все вокруг счастливее нас, что у всех больше секса, что все красивее, умнее, больше читают и путешествуют. Все вранье! Все неправда! Уставшие, годами живущие без секса люди стали заложниками своей идеальной картинки. Из-за проблем с самооценкой у нас гигантское количество триггеров, которые цепляют и сбивают с толка, с баланса. Мы что-то кому-то постоянно доказываем и слишком навострились нравиться другим! И если кто-то говорит: «Мне все равно, я не хочу никому нравиться», — ерунда, хочешь!

А вдруг счастье существует — и это что-то совсем простое? Посадить розовый куст на даче и любоваться им на закате? Поймать состояние потока от какого-то творческого акта и испытать эйфорию?

Да, нам продают извращенную идею счастья, а мы тратим, тратим деньги и никак не можем его заполучить. Настоящее геройство сегодня — это проснуться утром и просто жить. Эта простота — очень сложная: жить, не уничтожая себя, не грызя, не обвиняя каждый день. И еще парадокс в том, что по-настоящему счастливыми моментами никогда не хочется делиться публично, настолько это хрупкое и интимное переживание.

Герой Константина Богомолова — практикующий психотерапевт — сам нуждается в терапевте. Местами кажется, что «Псих» — это антиреклама психотерапии.

Сериал «Псих» — точно не призыв к массовой психотерапии. Это вообще путь не для каждого, хотя это крутой опыт, который может сбить тебя с круга привычных мыслей и действий, полезен: переписать нейронные связи, разбомбить привычные паттерны. Наш герой Олег талантлив и профессионален, но полностью разбит. Здоровые люди вообще редко идут в психотерапевты.

Ты говорила, что идею «Богомолов — психотерапевт, который срочно нуждается в психотерапевте» тебе предложил Федор. Скажи, писала с натуры?

Наоборот! В работе над сценарием мне очень помогло то, что мы с Константином Юрьевичем не были близко знакомы. Дистанция давала мне свободу: меня не путали знания о нем, как о человеке, я его придумывала. Я писала сценарий, и Константин даже не представляет, что он год жил в моей голове, разговаривал, просто существовал — как и другие персонажи. Я с ними сроднилась, конечно.

Случился ли мэтч реального Константина и воображаемого Олега?

Константин — очень современный герой и замечательный актер, это даже удивительно, что он до этого никогда не снимался в главных ролях. В нем много боли, сложности, ума, с которым жить сложнее, чем без него.

А на съемках ты не рвалась что-нибудь срежиссировать?

Когда-нибудь я бы хотела себя попробовать в роли режиссера, но с «Психом» у меня не было такого желания. Я понимала, в чьи руки я отдаю сценарий, и я в этих руках была уверена. Я вообще не тревожилась, что мою идею переиначат, не так воплотят или испортят. К тому же Федор собрал блестящую команду — кудесник-оператор Юрий Никогосов, который работал над сериалом «Чики» и блокбастером «Холоп», петербургский композитор и мой друг Игорь Вдовин написал саундтрек, Анна Крутий — великолепный режиссер монтажа.

Одиночество — почему именно эта тема тебя сейчас заинтересовала?

Каждый из нас одинок — один пришел в этот мир, один ушел: эту тему интересно исследовать. Я интроверт. Мне необходимо проводить время в одиночестве, не зависеть от социума. Есть люди, которые даже пообедать не могут без компании. Я не из таких. Глобально я, наверное, грустный человек.

Но может, одиночество — это твое ресурсное состояние?

Однозначно да! Большое количество людей и контактов забирает у меня силы. Если я много болтаю — теряю. Устаю. В работе я предельно сконцентрирована, и может возникнуть ощущение, что я недружелюбна. А я просто направляю всю энергию туда, где она должна быть в этот момент, — в кадр.

Что ты делаешь, когда у тебя недобор энергии? Что тебя наполняет?

Мне не нужно забираться на Эльбрус, достаточно выйти погулять: по-настоящему меня наполняет природа — хотя это и дико банально звучит. Еще наполняет осознанность: мне не нравится сломя голову нестись к каким-то целям, а по пути забыть, что это, собственно, были за цели. Меня наполняет, когда я вдруг понимаю, что происходит и могу себя остановить. Всегда наполняет поездка домой, в Петербург. Обожаю любой самый стремный двор-колодец или сумасшедшего, идущего и бормочущего мне навстречу. Выхожу на площадь у Московского вокзала — и все, мне уже хорошо!

Вообще в Москве очень удобно быть петербурженкой: снимает многие вопросы!

Федя такие мои состояния называет «воронка СПб». Раз — и «воронка СПб» затягивает.

Кинематографичное определение! Или, можно даже сказать, «воронка СПб» накрывает?

Иногда я превращаюсь в воронку грустных или, наоборот, революционных настроений, но с таким фирменным петербургским тяжеляком. Не с московской легкостью и ... (разболтайством). В Питере нет легкости, ты там не порхаешь. Порхают в Москве!

Просто не все антидепрессанты уже доехали до Петербурга.

Питерский человек всегда тащит за собой какой-то камень, который гремит по поребрику. Избавиться от него невозможно, да и не хочется. Поэтому в Петербурге я себя чувствую на месте. Человек мыслящий прыгать от радости не будет, поводов мало. Но я бы хотела меньше грустить. Хотела бы быть проще, веселее. И точно полегче — я могу быть тяжелым пассажиром. Я не депрессивный человек, достаточно оптимистичный даже, но иногда мне очень грустно. Из серии: с утра задался вопросом о смысле жизни, не нашел его — и день пошел под откос. А на следующий день проснулся — и классно! Такая вот петербургская биполярочка.

Извини, а как ты вообще оказаласьв актерской профессии?

Сама не могу ответить себе на этот вопрос. Наверное, чтобы посмотреть в глаза своему страху. Я люблю быть на сцене — но там между мной и зрителем все равно есть барьер. А сценарное дело — вообще мечта, вполне угрюмое и одинокое. А еще усидчивое — что мне особенно нравится! Да, немного все это напоминает раздвоение личности.

Давай назовем это мультидисциплинарностью!

Звучит куда более оптимистично, согласна! (Смеется.) Но быть «мульти» — не моя история. Я кайфую от возможности заниматься чем-то одним, хотя может создаться впечатление, что я включаюсь во все на свете. Так только кажется. Я распределяю усилия. Сегодня для меня все ценнее возможность делать что-то одно, а не все вместе и параллельно.

Сценарный язык специфичен, как ты работала со словом?

Процесс написания сценария — не литература, это создание емкой и жесткой структуры. Сначала складывается основная канва и финал, а по пути ты ходишь разными структурными и сюжетными дорогами. Написав,
я проигрываю сцену в голове, учитываю речевые характеристики героев — они же все по-разному формулируют, говорят, словарный запас у каждого свой.

Дома по ролям не читали?

Нет, я сама с собой. (Смеется.) Наизусть знаю текст каждого персонажа. Я про моих персонажей вообще все знаю: биографию, чего боятся, чего хотят, чего стыдятся и так далее. Только тогда герой становится объемным и живым, и только тогда может начать «звучать».

Так, самое время сыграть в «Три поросенка». Эту киноигру когда-то придумала Яна Милорадовская, и мы развлекаемся ею в минуты отчаяния и восторга. Есть архетипический сюжет: поросята Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф строили каждый по отдельности свои хижины из сена и бумаги — и их все время сдувал серый волк, а потом они объединились, построили каменный дом, который волк не одолел — и зажили там счастливо. Смысл игры в том, чтобы придумать, как сняли бы этот фильм разные режиссеры — например, Линч. Как вариант: один поросенок великан, другой агент ФБР, третий карлик, а строили они, понятно, вигвам. А тебе я хочу предложить сочинить сценарии, фильмы по которым победят на «Оскаре», в Каннах, на «Кинотавре» и «Сандэнсе». Начнем с «Оскара»!

Итак! Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф — это друзья в поиске своей идентичности, которые осознают, что на самом деле они — полиаморная семья. В ложном стыде перед обществом поросята пытаются скрыться и начинают строить себе отдельные домики, якобы они не вместе, но все равно тайно встречаются. Обстоятельства жизни сдувают эти хлипкие постройки, ибо волк — метафора осознания и принятия для каждого, чтобы прийти к честности с самим собой и зажить открыто вместе. Что-то такое — дико толерантное!

Пишем сценарий для обладателя «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля!

Сюжет будет строиться на социальных невзгодах. Поросята-беженцы строят домишки из подручных материалов, но приходит бесчеловечный и безэмоциональный служитель закона, рушит их картонные дома и не признает их право на жизнь на территории Евросоюза. Тогда поросята — талантливые творческие единицы — вступают в борьбу с системой, находят работу, создают профсоюз, зарабатывают деньги, вырастают в социальном смысле и воздвигают каменный дом, где всем помогают.

Едем на «Кинотавр»!

«Кинотавр»... Та же компания. Давай это будут 1990-е, развал Союза. Поросята счастливы, что теперь смогут построить свои дома, а не жить в общежитии. Но ощущение свободы оказывается ложным. Снова волк — лицо первичного накопления капитала, которй громит их идеи и дома, навязывает собствен- ные правила. Перед поросятами стоит выбор: бороться или прогнуться под сильнейшими. И конечно, они будут бороться и победят. Построят дом капитализма!

И наконец, «Сандэнс»!

Главный герой остался без родителей, он сирота. И жить ему негде. Он начинает строить свой маленький соломенный домик, потому что ему холодно, одиноко и зима. Но приходит волк и уничтожает дом, потому что это его территория — настоящего злого волка. Бедный маленький поросенок бродит-ходит, пытается с кем-то подружиться и встречает поросенка, примерно в такой же ситуации, но у которого есть папа! Они такие бродяги, номады. Так они путешествуют втроем, пока не встречают на трансфестивале поросенка-гуру. Тот уверяет их, что они найдут возможности, найдут способ, найдут деньги на кирпич и на камень и построят свою крепость. Внезапно умирает папа-поросенок, потому что был уже старенький и не вынес тягот кочевой жизни. Они хоронят папу, но эта потеря дает им силы, чтобы кардинально изменить свою жизнь. Отец завещает им сделать все, чтобы им больше не грозила смерть от холода или голода. Смотивированные трагедией и направленные учителем, поросята находят возможности. Становятся миллионерами, строят большой дом, начинают дружить с волком, прикармливают его и прощают. Прощают ему все свои мучения.

Теперь, когда все призы наши, скажи, а стоит ли вообще прощать?

Конечно. Более того, прощать — необходимо. Если кто-то поступил по отношению к тебе плохо, обязательно нужно разозлиться, высказать все, что ты по этому поводу думаешь. Не сглаживать углы, а выявить конфликт! Возненавидеть, прокричать, дико разругаться, проговорить, но зато в финале — отпустить. Не остаться на серединке, не остаться на зле. Мы часто там застреваем, и этот груз нас разрушает.

Редкий петербуржец идет на прямой конфликт и проговаривание!

Да, и выявив конфликт, ты не можешь решить за своего друга, партнера, коллегу, как ему или ей быть. Но быть с ним дальше или нет, решаешь ты. Помнить зло, помнить обиду нельзя. Я всерьез уверена, что люди от этого болеют.

Понятно, что ты сама была в терапии. Рекомендуешь?

Я считаю терапию замечательной психологической гигиеной. Вот ты следишь, чтобы дома был порядок? Так ведь лучше, да, когда делаешь уборку? Так и в голове на какое-то время наступают понимание и ясность. Мне в свое время психотерапия очень помогла, да и как минимум, это интересный процесс. Вкладываться в изучение себя, в излечение себя — хорошая тенденция последнего времени. Есть и перегибы, конечно. Такое получается поколение с границами, с проработанными травмами: сюда не заходи, тут не тронь. Скучновато!

А у тебя были проблемы с границами?

Мне кажется, они есть практически у всех. Чем больше проектов, тем больше ты теряешь свою анонимность, что меня страшно раздражает, опустошает и расстраивает — ты становишься такой косточкой на столе чьего-то обсуждения, всем до тебя есть дело. Выматывающая штуковина.

Есть такая теория, что privacy больше не существует: при этом многие из нас маниакально стремятся сделать свою жизнь еще прозрачнее!

А у меня все наоборот. Я фанатично защищаю пространство, чтобы никто не совал нос в мою частную жизнь. Когда все делается ради траффика и люди работают над тем, чтобы быть кликабельными — ок, я не против, но это не мое. Это может прозвучать как кокетство, но я не хочу быть кликабельной. Это не моя работа, я зарабатываю деньги по-другому. Я плачу за услуги, за вещи, за свой отдых — чтобы никто не знал, где, с кем и в каком отеле я была.

Я прочитала смешную зарисовку в каком-то телеграм-канале, как перед «Кинотавром» на изумленных глазах публики ты несла платье Vauthier на кассу ЦУМа и даже собиралась за него заплатить. В кассу! Заплатить! Ну вообще приехали.

А одна дама на фестивале спросила меня: «Красивое платье, кто вам его дал?» Никто уже не верит, что ты можешь что-то купить, когда все можно получить бесплатно. Но ничего бесплатного не существует. Если ты не платишь, значит, товар — это ты. Конечно, у меня есть отношения с брендами, которые мне симпатичны. Но в моей жизни нет бартера. На мой взгляд, за бесплатный отдых, за подарки и спа-процедуры ты все равно платишь — и цену несоразмерную. Когда такие подробности становятся доступными, исчезает тайна. Ну не должен ты знать, в каких тапочках дома ходит любимый артист и что он ест на обед. Не должно быть быта! Как актер сохраняет красоту, у какого стоматолога или косметолога лежит в кресле — всего этого зрителю знать на самом деле не нужно. Это мое мнение, и я с ним в меньшинстве.

Но ведь сами звезды все это выкладывают.

Недавно я прочитала книгу «Цифровой минимализм», а следом посмотрела фильм «Социальная дилемма» — и в результате на месяц отказалась от всех соцсетей. Счастье незнания! Девяносто процентов абсолютно бесполезной информации исчезли из моей жизни. Совершенно лишние знания — кто где и с кем — перестали попадать в мою голову. При встречах с друзьями мне по-настоящему было интересно узнать новости из их жизни, появилась уйма свободного времени. Я отписалась от всех телеграм-каналов, поняла, что просто не хочу этого знать. Особенно анонимные! Сплетни людей, которые не несут никакой ответственности за сказанное слово, подслушивают, конспирируются, вынюхивают. Это подло. Мы потребляем слухи, возведенные в ранг новостей, а авторы телеграм-каналов соревнуются в обесценивании. Позитив не в моде. Добро не кликабельно.

«Сценарий писали литературные рабы»?

«Муж за нее все написал»!

О, повысили цитируемость! Если бы ты делала ужин и могла позвать на него семерых гостей из любых эпох, кого бы ты пригласила?

Федю! А еще Авдотью Смирнову, Игоря Вдовина, Костю Хабенского, Сергея Дягилева, Игоря Стравинского и Иосифа Бродского.

Текст — Ксения Гощицкая

Фотограф — Абдула Артуев

Визажист — Алена Моисеева

Стилист по волосам — Наталья Коваленкова

Стилист — Эльмира Тулебаева

Ассистент стилиста — Елизавета Кольмина

Продюсеры – Маргарита Саратова, Лима Липа

Свет — Скайпоинт

Благодарим Ирину Германовну Гавриленко, а также всю администрацию Института физиологии им. Павлова за помощь в организации и проведении съемки. Отдельная благодарность модельной школе LUKOVSKY MODEL ACADEMY за помощь в организации съемки.