Елена Шейдлина: «Зачем делать выставки в Эрмитаже, если можно открыть свой музей?»

Медиахудожник из Петербурга с охватом больше, чем у Первого канала. Гордимся, что имя Лены идет в первой десятке миллениалов мирового совриска.

Когда мы увидим твою персональную выставку в Эрмитаже?

Зачем делать выставки в Эрмитаже, если можно открыть свой собственный музей и сделать Петербург столицей современного искусства? Как «Макдоналдс», но в сфере культуры, благодаря которому люди поймут, что искусство — это повседневность. Сделал цветные веснушки — и это уже произведение. Я мечтаю, чтобы моя одноклассница, которая великолепно рисует, выставлялась в Лувре. И приходили бы к ней, а не к Моне Лизе. Я верю, что все великое создается коллективно, мы часть одной творческой машины. Так что моя цель — придумать что-то для всех, просто под своим брендом, чтобы, приезжая в Петербург, люди ставили перед собой задачу сходить в Эрмитаж, в Кунсткамеру и музей Шейдлиной.

Как будет выглядеть твой музей?

Представьте несколько этажей. Первый — изобразительное искусство, сюрреализм, реальность, совмещенная со сном, где у посетителей будет создаваться ощущение, что они попали во временную трещину. Второй — виртуальный мир, сон внутри сна, праздник воображения, где будут материализовываться мысли. Третий — развлечения, интерактивные комнаты, только стенами они разделены не будут — никаких границ, никакого дискомфорта, только одиночество — в хорошем смысле слова. Четвертый — еда, магазины, ведь каждый хочет забрать себе частичку нового, унести с собой искусство в миниатюре. Пятый — театр, перформансы, шоу, то, что сможет тебя закрутить.

Несмотря на несколько персональных выставок в офлайне, максимально ты самовыражаешься все-таки в Интернете. Думала о том, что будет с тобой, если доступ к нему ограничат или он вовсе исчезнет?

В этом случае я, скорее всего, уеду, художники не любят границы. Я не стремлюсь на Запад, просто хочу сделать искусство глобальным. Если представлять, что Интернет исчезнет во всем мире, возвращаться к прошлому — к телевидению, газетам я точно не буду. Создам виртуальную реальность, к которой можно подключаться, как к вайфаю. Важно будущее, важно удивлять и удивляться. Вдруг я доживу до того момента, когда смогу полететь на Марс? И сделать там инсталляцию? Если же у нас в стране «Фейсбук» заблокируют, Петербург не станет центром искусства в ближайшие десять лет. Допустим, я захочу сделать из своего аккаунта страничку моего музея. И мне уж точно невыгодно, чтобы ограничивали свободу Интернета, — ведь это площадка, где мои работы видят миллионы людей, и не только русская аудитория. И мне будет жаль, если не получится показать красоту этого города всему миру.

Чем тебя вдохновляет Петербург?

Здесь искусство во всем! На небо смотришь — даже там искусство. Именно Питер сделал меня такой, какая я есть. Я тут влюбилась, покрасила волосы. Поняла, что важнее выглядеть стильно, а не модно, и секонд-хенд — это не стыдно. В Питере жить — это стильно. Полное расслабление! Приехав из Москвы, сразу могу пойти на съемку после тяжелого дня и при этом буду абсолютно нормально себя чувствовать. Тут такая жизненная энергия! Я здесь, потому что знаю, что в этом городе всегда буду пребывать в спокойствии. У меня есть с чем сравнить, я пыталась жить в Москве и создала там лишь пару работ, была выжжена и сломана.

Все упрекают новое поколение художников в нарциссизме, а готова ли ты в своем искусстве отказаться от селфи?

Конечно! В интерактивных выставках, например, я абсолютно отказываюсь от себя: в пространство из моих фотографий, которые я «распечатываю» в виде объемных инсталляций, может зайти любой зритель — и будет выглядеть очень круто. Конечно, все привыкли, что я снимаю автопортреты и они традиционно привлекают большое количество людей, но на самом деле я не люблю делать селфи или вызывающий макияж — я люблю вызывающие эмоции истории.

В последнее время ты начала обращаться к социальным проблемам.

Возможно, я выросла. Мне стало интереснее углубляться, дискутировать, читать, искать информацию. Последний проект такого рода был связан с вырубкой деревьев в Петербурге, а совсем недавно меня задела статья о насилии над детьми в Челябинске. Не могла отойти от шока два дня, у меня текли слезы без остановки. Я не понимала, что могу сделать. И после этого появилась фотография «Раздвоение личности». Получилось жутковато — так, когда что-то рвется изнутри. Взять Марину Абрамович — вот у нее перформансы с проблемами. Приходишь посмотреть ее работу, а уходишь как будто в дерьме. Но не так, будто тебя им облили, — это правильное, реальное дерьмо, в которое нужно окунуться, чтобы стать лучше. Однако мое творчество чаще всего все-таки позитивно: не хочется акцентировать внимание на проблемах, вокруг и так слишком много грязи.

Веришь ли ты в силу своих постов? Они могут изменить мир?

Не верю. Я могу мотивировать, помочь, но глобально ничего не в состоянии изменить. Здесь нужна сплоченность: аудитория, которая разбросана по всему миру, могла бы собраться, чтобы родился тихий бунт. Я должна призвать к этому тихому бунту через свое творчество. Это вербовка, как на войне.

Ты призываешь своих подписчиков к чему-то напрямую в постах?

Да, такое было с фондом Натальи Водяновой «Обнаженные сердца» — я участвовала в забеге, средства от которого пошли на лечение людей, в этом нуждающихся. И в этом году сделаю то же самое! Это ни в коем случае не коммерция, просто меня это затрагивает.

Как ты думаешь, чем будешь заниматься в восемьдесят лет?

А зачем мне что-то делать? У меня же будут галереи по всему миру! Буду рисовать картины, делать крутые коллаборации. Главное, чтобы в моем творчестве всегда оставалась я. Я — та Лена, которая сейчас дает это интервью.

«Собака.ru» благодарит за поддержку партнеров премии «ТОП50 Самые знаменитые люди Петербурга 2018»:

главный универмаг Петербурга ДЛТ,

Испанский Ювелирный Дом TOUS,

Nespresso