Почему Айвазовскому нужно дать второй шанс?

Масштаб юбилейной экспозиции в Русском музее, которая открывается 22 декабря и соберет свыше 120 полотен мастера, красноречиво говорит о знаковости Ивана Айвазовского для нашей культуры: выставка займет оба крыла корпуса Бенуа, хотя в последние годы это пространство единолично не отдавали никому. Народная любовь к главному отечественному маринисту очевидно конвертируется в ажиотаж и очереди: в Третьяковской галерее, где выставка Айвазовского шла четыре месяца, продлевали время работы музея, увольняли сотрудников за спекуляции c входными билетами и отпускали по шесть штук в одни руки. Петербург ожидает примерно то же: будем стоять на воде замерзшей, чтобы посмотреть на воду живописную.

Долгоиграющий спрос на Айвазовского — результат отличного брендинга, за который отвечал он сам. В свое время — середина и вторая половина XIX века — академик и почетный член Императорской Академии художеств был поп-звездой живописи. Подобно Энди Уорхолу Иван Константинович приветствовал растиражирование и, по его собственным подсчетам, написал шесть тысяч полотен. При этом у него не было армии подмастерьев — он заканчивал холсты молниеносно, за два-три часа, что охотно демонстрировал молодым художникам. Как гений мерчандайзинга Дэмиен Херст, Айвазовский не отпускал гостей мастерской без сувениров — миниатюрных открыток, которые создавались и вовсе за пару минут. Их можно было унести с собой, как сверкающий стразами миниатюрный череп, законсервированную в пластике акулу или карточку с супом Campbell's из музейного магазина. Александр Бенуа, принадлежащий к следующему поколению русского искусства, был свободен от чар многоуважаемого академика и высказывался достаточно резко: «…Он разменял все свое большое дарование и истинно художественную душу на продажный вздор. Он перешел даже в этом размене, подобно Клеверу, через все границы приличия и сделался прямо типом „рыночного“ художника, имеющим уже, скорее, что-то общее с малярами и живописцами вывесок, нежели с истинными художниками».

Слава к амбициозному армянину (настоящее имя мариниста Ованнес Айвазян) пришла в двадцать один год, когда его полотно «Десант отряда в долине Субаши» приобрел император Николай I. Его китчевая патриотическая любовь к Черному морю позже не давала покоя меценату Павлу Третьякову. В переписке он буквально умолял «дать ему его волшебную воду», чтобы пополнить свою коллекцию. Продавая работы, Иван Айвазовский старался не продешевить — отсюда уорхоловские тиражи и поистине херстовские цены. Это едко высмеивал критик Владимир Стасов: «Призраки моря, неба, облаков, воздушных паров, написанные этим художником, многочисленны во дворцах; употребленный труд — ничтожен, вытребованная цена — громадна».

Чтобы популяризировать себя, живописец совершил еще один ловкий пиар-маневр: открыл собственную пинакотеку в родной Феодосии — эгоистичный храм одного автора вроде московской галереи Ильи Глазунова. К 1880 году он уже накопил достаточное состояние, чтобы создать третий на тот момент художественный музей в Российской империи. Айвазовский с помпой представил публике залы со своими полотнами в свой собственный же день рождения — 17 июля. Почти полтысячи картин и сейчас хранятся там. Если Крым и вправду наш, то увидеть сотни марин можно, преодолев всего лишь одну очередь — на переправу.

Благодаря плодотворности Айвазовского даже при всем его желании не все полотна художника осели в музейных собраниях. Те, что похуже, уходят с аукционов за тысячи и миллионы в иностранной валюте, оказываясь пригвожденными к стенам особняков по всей России. Айвазовский понятен и бесспорная инвестиция — этим он и подкупал прямолинейных и конкретных криминальных персонажей из 1990-х.

Юбилейная экспозиция в Русском музее — возможность без миллионов в кармане вдоволь испить морских пейзажей, за однообразность которых — «одинаковые голубые моря, лиловые горы, розовые и красные закаты и вечно дрожащий лунный свет» — художника бранили критики. Стоит признать: Айвазовский был настолько последователен в своем самоповторении, что сумел убедить всех, что он тут главный. Его предприимчивая дальновидность очевидна, на выставке останется понять одно: действительно ли он так хорош, как сумел себя подать. И продать.

Выставка «Иван Константинович Айвазовский. К 200-летию со дня рождения». Русский музей, с 22 декабря по 10 марта

Фото: архивы пресс-служб