Back to the roots: как 10 художников России создали самую большую галерею граффити на отвесных скалах Северного Кавказа

История фестиваля началась еще в прошлом году: тогда юрист Руслан Гацалов, один из организаторов проекта, пригласил команду стрит-арт художников из Петербурга Hoodgraff на свою родину в Осетию. Ребята создали два арт-объекта: портрет Валерия Гергиева в центре города, на здании училища его имении, а также изображение актрисы Киры Найтли в образе воительницы в Кахтисаре. «Завершив рисовать, Артём Бурж и Илья Ис из Hoodgraff, глядя на звезды, мечтали о том, чтобы провести фестиваль стрит-арта в горах» — вспоминает Гацалов. Так и поступили в следующем году: Руслан нашел партнера в лице мецената и предпринимателя Кахабера Чибирова, а Артем взял на себя весь креатив.

«Я выбрал десять современных художников из разных регионов России, чтобы каждый из них мог представить свою уникальную культуру, — поясняет Артем. — Ключевая задача, которую я ставил перед ребятами: внедрить в эскизы национальный код своего региона. Очень хотелось обеспечить культурный обмен в таких необычных условиях».

Место проведения фестиваля — само по себе рукотворное произведение искусства. Дело в том, что в Кахтисаре искусственно создана дорога внутри отвесных скал. По особой итальянской технологии с помощью тросов тут спилили огромные части скальной породы и проложили маршрут. При спиливании образовались ровные поверхности камней — идеальные полотна для художников. «Сама дорога крайне важна, — отмечает Руслан Гацалов. — Именно она позволила за короткое время добраться из столицы Осетии в одно из крупнейших ущелий. Многовековая мечта здешних жителей была исполнена, а маршрут к туристическим объектам для гостей республики упрощен».

Для участников фестиваля разбили настоящий палаточный лагерь на склоне горы, куда украдкой время от времени заглядывали то табуны белых лошадей, словно из сказки, то вольные коровы с быками. Чуть ниже в ущелье расположили стихийный душ (холодный и бодрящий) и шатер с полевой кухней от уже ставшей легендой повара Залины (поверьте на слово, ее темперамент, помноженный на картошку с мясом на завтрак — веский повод бросить все и уйти обратно в горы). На территории дежурила скорая помощь и сотрудники левобережного отдела полиции. По вечерам художники собирались на «лобном месте» у костра, где обсуждали, как протекает работа и пели песни под гитару.

В один из вечеров участники фестиваля познакомились с человеком, который проложил эту дорогу — Валентин Базров, один из старших ущелья, в знак уважения к гостям совершил жертвоприношение барана. Осетины хоть и являются в большинстве своём православными, но есть ещё и та часть населения, которая придерживается традиционных, дохристианских верований.

«Далеко не для каждого гостя совершают такой ритуал, так как это не просто трапеза, а большая ответственность и сакральное значение. Валентин и его односельчане, совершая жертвоприношение барана, просили у Бога и Покровителей ущелья благодати для всех гостей» — поясняет Руслан Гацалов. Традиционное осетинское застолье отличается тем, что оно не про «поесть» — это ритуал. «Полагаю многие элементы нашего быта вызывают непонимание, но оно обоснованно с позиции той культуры, представителем которой является гость.»

Фестиваль завершился в Международный день дружбы — 30 июля состоялось открытие арт-объектов и презентация работ художников. Помимо гостей и журналистов на праздник прибыли старшие села Даргавс согласно традициям с тремя осетинскими пирогами и прочитали молитву. После гости обошли все работы и прослушали комментарии художников.

Рустам Кубик, художник-муралист из Казани «История о двух братьях»

Я создал персонажей, стоящих друг напротив друга: у них молчаливый диалог. Из-за темы «Назад к корням» я решил сделать одного персонажа с национальным татарским домиком с узорами и наличниками, а второго – городского, это универсальный образ, который понятен всем регионам. Эти два образа, два брата, встретились на нейтральной территории. Может, они давно не виделись и рассказывают друг другу новости: городской – о том, что творится в современном мире, а деревенский делится природными моментами. Точно так же, как мы, художники из городов, приехали сюда и делимся уличным искусством, которое родилось в городе. При этом мы здесь вдохновляемся природой, селами, которые здесь располагаются. Может быть, мы увезем с собой частичку вдохновения, идеи и реализуем это на холсте.

Я не часто использую национальные мотивы в своих работах, иллюстрировал татарские сказки до этого – мне эта тема близка. Было интересно через большое количество лет к этому вернуться. Но я стараюсь делать универсальные работы, чтобы меня не воспринимали исключительно как татарского художника: рисую на темы, которые понятны всем.

Андрей Калугин, художник «Нарратив»

Когда готовились к фестивалю, нам показывали локации на фото: решил, что скала небольшая, а в итоге она оказалась гигантская. Моя работа, пожалуй, одна из самых масштабных, высотой примерно в четыре этажа. Не скрою, было страшно, но дико интересно. Мне установили леса в 4 яруса, волонтеры держали их внизу, подставляли камни для равновесия, но чем выше я поднимался, тем неустойчивее была конструкция. На самый верх я даже не забирался, все делал с помощью валиков.

Девушка вяжет и «создает» эти горы — так иносказательно я описываю, как сельские люди привязаны к горам, а горы без них – это просто горы. Работа — про весь Кавказ, потому что везде есть сельские жители – это единое целое.

Вся прелесть, когда рисуешь в горах – не нужно выполнять идеальную работу, как под заказ. Природа рано или поздно внесет свои коррективы: со временем краска будет отшелушиваться, а изображение портиться от сырости.

Миша Либерти, художник, дизайнер

Обычно я занимаюсь паблик-артом – крупные уличные инсталляции для фестиваля Burning Man, трехмерные объемные скульптуры. Но тема проекта была посвящена возврату к корням, я решил использовать каноническую технику наскальной живописи и изобразил серию работ углем. Я не хотел создавать ничего перманентного, чтобы не оставлять свой след здесь. Мне кажется, во временности моей работы есть особая ценность. Это повод приехать сюда поскорее и изучить не только мою работу, пока вы ищете приз, охраняемый Королем Барсом, но и насладиться работами других художников.

Работа называется «Король Барс»: я сделал стрит-арт квест по мотивам игры «Король Лев», но в качестве главного героя взял барса – символ на гербе Северной Осетии. В своих работах я использую природные мотивы, большая часть из них посвящена животным. На этот раз этим животным стал барс.

Стрит-арт квест — это серия работ, главных героем которых является Барс. В игре «Король Лев» на Денди был силуэт молодого Симбы, когда добираешься до этого символа и сохраняется прогресс игры. Мои «Симбы» ведут к главной работе, которая, собственно, и есть Король Барс. Он расположен в интересном месте: огромный камень в центре водопада, где мы также спрячем игру – стрит-арт мемы.

Миша Мак (MIША MACK)

Как художник я начинал с сибирского фолка, поскольку сам родился и вырос в Екатеринбурге, но затем захотелось глобальность, сейчас развиваю собственное направление – фолк-ренессанс. Стараюсь актуализировать локальные исторические мотивы народных культур тех мест, где бываю.

Свою работу ЗВЕRIНЫЙ ZNАК я посвятил древней скифо-сарматской культуре, которая простиралась практически по всей Евразии. Осетины считают себя ее потомками, а в Сибири, откуда я родом, находят множество артефактов скифо-сарматской культуры. Я, вдохновившись этим, решил сделать классическую сцену терзания с кошкой и оленем. Именно этот сюжет часто изображали скифы в зверином стиле, создавая пластины из золота.

Текст на работе – цитата из алтайского эпоса «Маадай-Кара», с которым я и начал знакомство — за дружбу и объединение, все, как одна семья. Чтобы достичь необычного эффекта, я использовал золотую краску, она смотрится ярко. Моя работа расположена хитро: она видна во время подъема по ущелью, и именно золото «подсвечивает» ее на скале.

Константин Ужве, художник

У меня скандинавская фамилия Ужве, согласно семейным сказаниям, мои предки были викингами: завоевывали земли, были очень воинственными, жгли деревни и все такое. Именно это я решил отразить в своей работе: на ладье Эдвард Прекрасный – викинг, мой предок, который жил примерно в десятом веке. А горы – это дань Осетии. И викинги были мореходами, они плавали и завоевывали земли.

Собаки у меня нет, но на картину я решил ее добавить — одному викингу было бы совсем одиноко, а с собачкой — ее, кстати, зовут Оладушка — вроде как повеселее. Если бы викинг стоял один, еще и с черепом и мечом, работа выглядела бы слишком воинственно.

Миша Верт, художник и куратор Misha Vert

Я, наверное, единственный, кто приехал без эскиза – не люблю их делать и перерисовывать под копирку. Первые дни фестиваля проникался историей Осетии, листал местные сказания, нартский эпос, откуда я взял многие элементы, которые впоследствии стали частью моей работы.

Я скомпилированы национальные элементы осетинской культуры и добавил артефакты аланской, с которой осетины себя связывают. Они сделаны специально на белых подложках, как будто это иллюстрации из учебников. Это отсылка к изучению культуры, связи с коренным народом. Они останутся на белом фоне, будут нарисованы прямо как после раскопок, где были найдены. Часто археологи делают заметки, которые находят свой путь в учебнике. Я даже не знаю, где эти артефакты аланской культуры находятся и доступны ли они для осетин. Может, они в Британском музее.

Надписи, которые являются центральным элементом работы, переводятся с осетинского как «Кто мы?». Я и остальные художники задали этот вопрос себе, когда готовились к проекту. Изначально все ориентировалось больше на национальность, индивидуальность каждого участника. Я задавал себе этот вопрос и раньше, поскольку родом из Владивостока – места, где нет коренных жителей и все приезжие, где присутствует особая русскость в своей нерусскости. Все расплывчато, нет сильной национальный айдентики. Я также пожил за границей, где получил моральные и социальные скрепы, а сейчас – в Петербурге. По национальности я татарин-украинец, но не чувствую никакой родственной связи. Поэтому мне особенно интересно было погрузиться в местную культуру, изучить визуальный язык и инкрустировать его в свою работу.

Для меня он скорее риторический. Мой посыл прежде всего для зрителей. Когда на стене есть текст, он читается автоматом – это неизбежная функция текста и человеческого восприятия. А я имею возможность этот текст озвучить голосом зрителя в его голове и запустить мыслительный процесс. Это то, что мне нравится в искусстве, – возможность подтолкнуть зрителя к каким-то размышлениям.

Илья Ис, Беларусь «Аисты»

На работе, выполненной аэрозоль, вы видите девушку в традиционном белорусском костюме и еще один символ моей родины — василек. Я бы не хотел интерпретировать ее, чтобы избежать какого-то однозначного прочтения. Каждый зритель увидит в ней что-то свое — это и будет тот самый сакральный смысл, который есть в ней.

Александр Демкин, современный художник, Рязань

«Снег начнется»

Организаторы задали вектор слоганом «Назад к корням». Я сам из Рязани, и на этой работе представлена моя родная деревня Ирицы – это реальный пейзаж, наши дни. За основу взял фотографию, которая была сделаны зимой. Автомобиль завалило снегом, потому что зимой в деревне бывает сложно. Справа — гигантский лось. В нашей деревне недалеко от дома есть большой дикий сад, где можно встретить таких животных.

Натуральная текстура, неотесанный формат, естественность – это стало ключевым моментом, почему я согласился на участие в проекте. Поначалу немного демотивировала плохая погода, я поник. Да и в начале всегда есть сомнения из-за того, что может не получиться. Но когда готова половина проекта, ты уже более спокоен и расслаблен, начинаешь получать удовольствие от процесса.

Стас Баг, художник

Я готовил эскиз заранее, но когда оказался в горах Осетии, поговорил с местными, пожил в палатке, то решил полностью изменить концепцию. Эта работа стала для меня очень личной, она про мое ощущение себя в этом месте. Я понял, что мы все достаточно разные, приехали сюда каждый со своим опытом и бэкграундом, но сидя тут, вместе, мы понимаем, что мы все одинаковые. Я думаю, что горы Осетии и местные жители, которые стали нам крайне близки, все это значительно объединило нас. Потому и символ стула на моей работе — как знак того, что ты садишься, созерцаешь природу, общаешься с местными, которые еще вчера тебе были незнакомы.

Альберт Тогоев и команда «Портал», Северная Осетия

Более семи лет назад мы создали во Владикавказе арт-пространство Portal. Я мечтал о том, чтобы в Осетии проводились стрит-арт фестивали, – и, наконец, это происходит. Люди перестали ходить в музеи, и хочется, чтобы музей вышел к людям. Сейчас мы сделали две работы вместе с моими друзьями, с которыми организуем городское арт-сообщество.

Темболат Гугкаев — именно он работает под ником portalvl – изобразил черную лисицу, мистического персонажа из Нартовского эпоса осетин. Темболат разговаривает со зрителем новым, но понятным языком, языком сюрреализма. Сказания, которые передавались из уст в уста, породили тот эскиз, который здесь представлен. Теперь сказанные вещи из его уст оживают сквозь поколение. На носу лисицы можно увидеть человека, но в перевернутом виде, будто персонаж выходит в реальность.

Второй художник, Ацамаз Дауров, изобразил интерпретацию скифского орла. Ацамаз Дауров занимается тем, что интерпретирует национальный осетинский орнамент, видоизменяет и зашивает новый код со старыми смыслами. Люди, которые здесь живут, и есть живая культура, они должны интерпретировать то, что переходило из поколения в поколение.

Фото: Валентин Блох (@valentin_blokh)