Андрей Курпатов: «Либо феминистки нам врут, либо сами не ведают, что творят»

Гарвардские психологи обладают специфическим чувством юмора. Вот уже пару десятилетий они регулярно проводят один и тот же эксперимент. Юноша или девушка подходят к представителю противоположного пола и говорят: «Я давно заметил/заметила вас в этом кампусе и нахожу вас очень привлекательной/привлекательным…» После чего озвучивается одна из двух концовок: «Не хотите ли вы переспать со мной?» или «Не согласитесь ли вы на свидание со мной?»

Ирония исследователей состоит в том, что какими бы ни были на дворе времена — Буша-старшего, Клинтона, Буша-младшего, Обамы, Трампа, — респонденты всегда отвечают одинаково, и значение имеет только их пол.

100% женщин, понятное дело, решительно отметают предложение немедленного соития. Но не потому, что все эти мужчины им не нравятся. В противном случае каждая вторая не согласилась бы на свидание, а именно этот процент фиксируется в случае концовки номер два. Мужчины, разумеется, реагируют иначе. Если девушка предлагает им секс «here & now», то 70% мужчин отвечают «да». Тоже, казалось бы, предсказуемо. Изумляет другое: на свидание, однако, соглашается только половина мужчин. То есть меньше на целых 20%! И можно быть практически уверенным, что статистика в Петербурге оказалась бы очень схожа с американской, какими бы ни были на дворе времена — Григория Романова, Анатолия Собчака, Владимира Яковлева, Валентины Матвиенко или Георгия Полтавченко. Есть ли у вас объяснение этому загадочному феномену? Правильный ответ, думаю, поразит ваше воображение…

При более детальном исследовании обнаружится, что мужчины соглашаются на секс чаще, чем на свидание, потому что боятся показаться немужественными. Да, они вынужденно симулируют сексуальное желание. То есть налицо самый настоящий харассмент! Который, конечно, обнаруживается и за границами кампусов: мужчины считают, что они не вправе отказывать женщине, если она первой говорит «да». Назвался мужиком — полезай в кузов. Стоит ли предполагать, что петербургские мужчины захотят показаться менее мужественными, чем американские? Мне кажется, не стоит.

Теперь представим, что мы все в той же Америке — в самой феминистской стране мира. Давайте спросим у среднестатистической американки, должна ли женщина что-то с собой делать, чтобы привлекать мужское внимание? Бьюсь об заклад, что она скажет: «Нет, конечно! Это пережитки старого патриархального мира!»

Окей. Тогда давайте посмотрим, какие деньги граждане США тратят на улучшение своей внешности. Годовой бюджет равняется одиннадцати миллиардам долларов. А теперь — бинго! — 92% этой суммы приходится на представительниц слабого пола, то есть в большинстве своем на красоту для привлечения мужчин. Итак, перед нами дилемма: либо феминистки нам врут, либо же сами не ведают, что творят. Отвечает на этот вопрос профессор маркетинга Кристина Дюрант. Она провела исследование, пытаясь понять, повлияет ли фаза гормонального цикла на то, какую одежду будут выбирать женщины. Оказалось, что влияет, и со страшной силой.

В фазу овуляции женщины, и американские, и петербургские, одеваются так, словно их стилистом выступает Гарик Сукачев: «У нее голубые корсет и подвязки, а на шее атласный бант!» Если же фаза женского цикла далека от овуляции, офисный стиль — наше все.

Осознают ли женщины свое желание выглядеть прекрасными и доступными, находясь в фазе овуляции? Нет, что доказывает еще одно исследование: выяснилось, что стриптизерши, сами о том не подозревая, зарабатывают в фазу овуляции в два раза больше чаевых, чем в обычные дни.

Как видите, дело одними подвязками и бантами не ограничивается. Женщины соблазняют мужчин на подсознательном уровне, а на сознательном отчаянно продолжают быть феминистками, отказывающимися от роли «объекта мужской сексуальной похоти». Это вообще в духе женской сексуальности: почувствовать себя жертвой… пятидесяти оттенков серого. Так что в самом феминизме, надо признать, скрыто что-то глубоко чувственное — способность увидеть во всех мужчинах потенциальных насильников. Богатая фантазия! «Проблема» в том, что большинство мужчин такими не являются.

Что ж, теперь переходим к самой сути. Вы никогда не задумывались о том, почему женщины любят одеваться поярче, а мужчины построже? Честно говоря, это самое настоящее, свойственное лишь нашему виду (если убрать за скобки каких-нибудь пауков) извращение.

В природе же все ровно наоборот! Посмотрите на самцов павлинов и рыбок-гуппи, львов и бабуинов, а затем добавьте сюда бороды, бивни, рога, общие размеры тела и тому подобные отличия именно мужского пола. Почему эта пуб­лика одевается столь, прошу прощения, вызывающе?..

Дело в том, что в природе, как правило, не самец выбирает самку, а самка самца. Как это происходит, например, у тех самых павлинов? У каждого самца-павлина своя небольшая территория, на которой он и токует — раскрывает свой пышный хвост и крутится во все стороны. Его конкуренты делают то же самое, но уже на своих квадратных метрах. Дальше появляется блекленькая, как моль, неприметная самка и наблюдает за происходящей демонстрацией мужской прекрасности. Чья прекрасность произведет на нее наибольший психологический эффект, на те квадратные метры она и отправится. Понимаете, что происходит?.. Биологически так устроено, что самца выбирает самка: последствием брачного выбора станет потомство, так что риски самки очевидно выше — вот у нее и приоритет.

Впрочем, в мире людей-человеков все точно так же: женщина выбирает мужчину. Она должна сказать ему «да», а иначе мужчине — тюрьма и цугундер.

Что ж, подведем итоги — ясные и строгие. Встречаясь друг с другом, одинаковое количество женщин и мужчин (по 50%) готовы рассматривать друг друга в качестве потенциальных половых партнеров. То есть тут полное совпадение! Женщины нуждаются в сексуальности тогда, когда они в ней нуждаются, что определяется гормональным циклом. Логика природы — надо уважать. Что компенсируется тем, что именно женщина выбирает себе партнера, а не он ее (если речь не идет о тех, кого традиционно направляют на цугундер).

Вот и вся драматургия, примитивная донельзя. Но сколько вокруг этого понаделали шума… Да, феминизм был важен на определенном историческом этапе, но сейчас у него просто нет предмета.

Попытки нейробиологов найти хоть сколько-нибудь внятные отличия мужского мозга от женского закончились эпическим провалом. Да, чего-то больше, а чего-то поменьше, что-то помельче, а что-то покрупнее, но все это сущая беллетристика. Теорию, по большому счету, делать не из чего. Но, как малые дети, мы продолжаем играться в ролевые игры и культурные стереотипы, включая наболевший, поседевший и вышедший в тираж феминистический дискурс. В общем, все в этой культурной «скрепе» напутано и поставлено с ног на голову (не удивляйтесь, что у многих «голова болит»).

Действительная же проблема в том, что мы до сих пор не понимаем, а потому не можем ни принять, ни проявить толком собственной сексуальности. Пора уже посмотреть на нее беспристрастными глазами науки, а не через мутные стекла уродливых (и уродующих нас) дискурсов, которые все еще почему-то считаются гуманистическими.

Рисунок: Екатерина Селиверстова