Цены на продукты достигли максимума за 60 лет. Почему все так дорого? Когда это кончится? Разбираемся со специалистом!

Говорят: цены не просто растут, а бьют рекорды. Это правда? 

К сожалению, да, цены на продовольствие в мире этой осенью действительно растут очень сильно. Тенденция зародилась еще год назад и в целом устойчиво набирала силу на протяжении всего 2021 года. По данным Food and Agriculture Organization (Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН) мы наблюдаем самый высокий с 2011 года индекс цен (он отражает их динамику) на продовольствие. Так, по сравнению с октябрем 2020, цены в среднем выросли более чем на 31%. Основными драйверами такого роста являются цены на зерновые культуры и растительные масла. Но дорожает также и молочная продукция, и сахар. Неслучайно прошлой осенью мы наблюдали такой резкий рост цен на растительные масла и в России.

В то же время мы можем видеть, что есть примеры относительной стабилизации и даже снижения цен. Так осенью стабильно начали падать цены на говядину и свинину. Хотя мясо птицы в связи со вспышками птичьего гриппа в Европе и ростом цен на корма, дорожает.

Почему так происходит?

Все дорожает ввиду того, что заметно дешевеют денежные знаки. Правительства большинства стран в 2020 году сильно поддерживали бизнес и граждан, прямо или косвенно компенсируя выпадающие ввиду локдаунов и иных ограничений доходы. Это позволило сохранить многие виды бизнеса, избежать социальных проблем. Прибавьте к этому отложенный на полгода-год спрос, который в начале и середине 2021 года выплеснулся на рынки. И учтите, что поставленные на паузу производства за время простоев сбились со своей нормальной ритмичности работы и отгрузки продукции.

Как итого — относительный дефицит товаров с одной стороны и относительный переизбыток денег — с другой. Плюс к этому — ажиотажный характер спроса в ряде сегментов экономики в период снятия и смягчения запретов и ограничений. В мире стало слишком много не обеспеченных товарами денег, поэтому теперь повсеместно за возможность потребления реальных благ приходится уплачивать их в большем количестве, наблюдается высокая инфляция.

А как же магазины? Они себя тоже не обижают? 

То, что называют «жадностью продавцов» — стремление максимально заработать и использовать удачную конъюнктуру. Это по сути — врожденное свойством капитализма. Сложно его в этом упрекать. Другое дело, что это следствие очень заметной консолидации, укрупнения, объединения игроков в ритейле, происходившего год за годом на протяжении последних 15 лет.

Нас сегодня повсюду окружают сетевые игроки. Магазинов много, но они, за редким исключением, сетевые, и цены устанавливаются централизованно. Уровень реальной конкуренции достаточно низок. Сети долго стремились получить контроль над рынком, они его получили, было бы странно, если бы они этим механизмом не пользовались в своих интересах.

Если мы посмотрим на финансовую отчетность всем нам хорошо знакомой «Ленты» за III квартал 2021 года, сравним с аналогичной за III квартал 2020 года, то увидим, что рост цен для потребителей — это, в том числе — рост чистой квартальной прибыли на 90%, то есть в 1,9 раза год к году. Хотя справедливости ради, замечу, что за 9 месяцев 2021 года она в целом сократилась. В аналогичной квартальной отчетности X5 Retail Group (торговые сети «Пятерочка», Перекресток», «Карусель») рост чистой прибыли — 56%, а рост чистой прибыли за 9 месяцев 2021 года — почти 31%. Соотносим это с субъектными ощущениями от роста среднего чека в этих сетях и видим: насколько претензии к ценовым манипуляциям сетевиков обоснованы, а насколько — нет.

Почему данные инфляции расходятся с тем, что мы видим на ценниках?

Показатели инфляции учитывают усредненную динамику цен на потребительском рынке. Несоответствие субъективных оценок и объективных данных Росстата связано не с тем, что Росстат намерено искажает результаты, а с тем, что каждый из нас имеет собственную относительно стабильную корзину товаров и услуг, и она не советует той усредненной, по которой еженедельно и ежемесячно рассчитывают уровень удорожания потребления.

Так еженедельные данные для расчета инфляции собираются по 106 товарным позициям, а ежемесячные — по 556. Это продовольственные, непродовольственные товары, а также услуги. Что-то за отчетный период дорожает, что-то — нет. Что-то может и подешеветь. Рассчитываемый показатель усредняет эту разнонаправленную динамику. Кроме того, доля продовольствия в еженедельной потребительской корзине составляет 42%, в ежемесячной — 24%. Цифры эти основываются на усредненных данных о распределении компонентов в структуре совокупного спроса, учитывается все, что потребляется относительно часто в стране в целом. Поэтому если ваши расходы на продовольствие оказываются регулярно выше этих нормативных долей, скажем они на уровне 40-60%, то более высокие темпы роста цен продуктов питания в гораздо большей степени влияют на субъективную оценку общей инфляции.

Изменить методику можно, это вполне живой процесс, но объективно сложно достоверно усреднять потребности жителей Заполярья, Москвы и Дагестана, ввиду того, что структура доходов и расходов граждан как по объективным, так и по субъективным причинам весьма сильно различается. А Росстату приходится усреднять все это по всем 85 субъектам РФ.

Можно ли что-то сделать с подорожанием?

Конечно можно, но, если говорить кратко, то это очень непростая задача с высокой инерционностью в реакции системы на принимаемые решения. Многое делается, но, вероятно, нужно делать еще больше. Теоретически, можно прейти к директивному регулированию цен. И некоторые политики к этому призывают. Но тогда уже через пару недель есть риск столкнуться с дефицитом товаров или услуг, цены на которые будут искусственно занижены относительно рыночных. Никто к этом у не готов. Сразу возникнет «черный» рынок, цена на котором будет еще выше, чем нынешняя, наблюдаемая на полках магазинов. В целом это бессмысленно, это мы уже проходили.

Можно запретить экспорт продовольствия, древесины, металлов и тому подобных товаров или ввести очень высокие заградительные пошлы. Да, цены внутри страны упаду очень быстро, но мы потеряем долю в мировом экспорте. Замечу, что многие наши соотечественники, занятые в экспортоориентированных отраслях, сейчас чувствуют себя очень неплохо, но в этом случае они потеряют свои высокие зарплаты и премии, а владельцы акций этих компаний столкнутся с падением стоимости компаний и регулярных дивидендов. В целом стратегически страна скорее проиграет, чем выиграет, особенно в долгосрочной перспективе.

Правительство проводит активную политику, направленную на недопущение устойчивого роста цен. Эффективны ли эти меры? В какой-то степени — да. Но поскольку цены продолжают расти, то, очевидно, здесь есть над чем работать. Отмечу еще тот факт, что растущие цены на конечные товары и услуги в той или иной степени, но отражается и на доходах наемных работников, и на прибылях собственников. Кроме того, это дает реальные стимулы для расширения масштабов предложения растущих в ценах товаров.

Надо также четко понимать, что не менее 50% от сегодняшней инфляции — это так называемая «импортируемая» инфляция. Она приходит к нам из-за границы, где также совершенно нетипично высока. Без этого импорта мы обходиться не можем, но чем он становится дороже, тем, опять же, больше возможностей для импортозамещения, шире становятся ценовые ниши, окно возможностей для отечественных производителей и фирм увеличивается.

Но когда-нибудь рост цен замедлится? 

Здесь все очень неоднозначно. Слишком нетипичен нынешний кризис и его масштабы. Есть надежда, что ситуация стабилизируется весной, ближе к лету 2022 года. Но требуется полноценный «выход» из пандемии, восстановление и рост основных производств, хороший урожай сельхозпродукции, восстановление мировой логистики. Единственное, что может утешать: потенциал роста инфляции ускоренными темпами в ряде отраслей заканчивается. Если не произойдет никаких внешних событий, принципиально ухудшающих нынешнюю ситуацию, то уже во второй половине-конце 2022 ситуация в целом может начать стабильно улучшаться.