«Трагедии неизбежны при нынешней системе образования»: учитель о подростковой агрессии

Обязательное школьное образование имеет свои плюсы — от грамотности зависит уровень нашей жизни. Но неочевидны проблемы, которые из него вытекают. Поделюсь мыслями человека изнутри системы. Мне 25 лет, работаю в общеобразовательной школе Выборгского района учителем истории и обществознания. Я не успел попрощаться с максимализмом, но перестал бороться с ветряными мельницами. 

Вспомните, что такое школа: миниатюра общества, где в одном классе собрались его грани и оттенки. Ребенок не выбирает учебное заведение, класс и руководителя. Девять лет он обязан провести вместе со своими «коллегами по несчастью». Из этого вытекает очевидная вещь:

Насилие в школах существует.

Оно появилось тогда, когда образование стало обязательным. Мы все протирали штаны и юбки за школьной партой. Мы знакомы с типом, который был в каждом классе — задирой, что не признает авторитеты, прогульщиком и завсегдатаем кабинета директора. Когда я хожу по школьным коридорам, то вижу, как парни бегают, толкаются, изредка дерутся. В младших классах, в старших. Все, везде.

Я бы сказал, что это ненормально, но скажу другое — это неизбежно. Каждый примеряет социальные роли, добивается своих целей, возникают конфликты, которые надо решать. Опыт, который ребенок приобретает в школе — болезненный, но самый полезный.

В школу порой попадают люди, неприспособленные к учебе — бывает, они потенциально опасны для общества. Есть два варианта решения проблемы. Первый, фантастический — индивидуальный подход. Выявить особенного ребенка и предоставить ему подходящие условия. Новый образовательный стандарт берет курс на «инклюзивное» образование. Индивидуальное обучение, перевод в специальное учреждение, способы есть. Одна беда — сами родители боятся идти на этот шаг. Их пугает аттестат из спецшколы, отметки в личном деле, походы к психологам. Чаще получается второй вариант — ребенок обучается наравне со всеми. Сидит в классе, общается на переменах, не вписывается в коллектив, испытывает стресс. И так из года в год.

Это данность: общеобразовательная школа как социальный институт не способна предоставить надлежащие условия для всех. Виновата ли она в этом? Не думаю. Мы, учителя, что есть сил стараемся помочь таким ребятам. Сидим с ними на переменах, даем индивидуальные занятия, остаемся после уроков. Но благополучие и душевное здоровье детей в руках родителей, школа — лишь помощник.

Но есть те, с кем общий язык найти невозможно.

Дети, которым плевать на образование. Это не их вина, это их беда. В неблагополучных семьях редко встречаются самородки, которые действуют вопреки. Примерам родителей следуют. У меня есть ученик, который обучается индивидуально. До четвертого класса он был хорошистом, а к пятому что-то в нем сломалось, и я перестал его видеть. Причину я узнал много позже: по слухам, его отец занимался противозаконными делами и ушел из семьи. В то злосчастное лето он принял решение — можно и нужно жить как отец. Забить на школу и жить «реальную жизнь», тусоваться на районе, не признавать авторитеты.

Но что делать с теми, кто подрывает образовательный процесс? У нас нет рычагов давления. Школа не может исключить ученика, пока он не окончит девять классов. Что делать, если самим родителям все равно на свое чадо? У меня есть ученица, девятиклассница, которая ни разу не появилась с сентября. Видел ее в торговом центре посреди учебного дня в компании «правильных ребят».

Что делает школа?

Администрация приглашает в школу родителей, ее саму, проводит профилактические беседы. Потом обращается к правоохранительным органам. Все упирается в родителей. Ребенок проводит в школе 6-7 часов в день, но живого, человеческого общения из них мало: семь перемен по 15 минут, которые хочется потратить на общение с друзьями, а не беседы о вечном с учителями.

Как работают с проблемными учениками?

Мы ставим в известность родителей, но бессильны что-то поменять при их попустительстве. Школа не может оградить остальных учеников от него. Образование в нашей стране доступно и обязательно для всех. Даже перевести ученика на индивидуальное (домашнее) обучение невозможно без определенных действий со стороны семьи. Какова вероятность, что ей не плевать на таких детей?

Да, охрана виновата в том, что школьник из Улан-Удэ принес на уроки зажигательную смесь и топор. То, что случилось — безусловно трагедия. Но она была неизбежная для системы образования, которая есть в настоящий момент.

Есть позитивная сторона: общественный резонанс. Благодаря социальным сетям об инциденте узнали тысячи людей. У каждого сформировалось собственное мнение на этот счет, мало кто остался равнодушным. Большой прогресс по сравнению с эпохой 90-х, когда насилие в школах было нормой.

Оно принимало формы драк «двор на двор», с поножовщиной, тяжкими травмами и нередко летальным исходом. Отличие в том, что тогда на это смотрели сквозь пальцы. На фоне бардака в стране проблема школьного насилия стояла далеко. Под записью о нападении в Улан-Удэ на «Пикабу» я читал не один десяток комментариев с описанием леденящих душу историй. О драках, стрелках, похоронах в 14 лет — все это осталось в памяти очевидцев. Все это воспринималось как отражение «духа времени».

Заслуга современного общества — количество внимания, которое уделяется инциденту. Значит, нам не все равно и есть шанс изменить общество к лучшему.

Проблема, к сожалению и счастью, не в школе как таковой, она в людях. Если мы будем чаще смотреть по сторонам, то научимся не строчить комментарии в интернете на тему «какой ужас!», а предотвращать подобные инциденты.

Меня удивляет Твиттер Мизулиной:

Госпожа Елена, вы правы. Нужно смотреть системно на общество, в котором стыдно быть не таким, как все. В котором вину можно свалить на интернет, а не на родителей, которые игнорируют свои обязанности. И в котором чиновник хочет перекрасить острое, чтобы оно стало мягким.

Общество — это мы с вами. Давайте не закрывать глаза на то, что нас окружает. Не сразу, но жизнь вокруг изменится к лучшему. Будет меньше школьников с оружием в руках и глупых законов.