Денис Мацуев: «Яркие искорки в 9 лет гениально играют Шопена, а в 15 растворяются в общей массе»

Вы ведь с раннего детства на сцене. А почему далеко не все вундеркинды становятся зрелыми артистами?

Слово «вундеркинд» напрягает меня, хотя сегодня я возглавляю поддержавший меня в юности фонд «Новые имена», который продолжает великое дело его основательницы Иветты Николаевны Вороновой по поиску дарований. Есть много причин того, почему яркие искорки, которые в девять лет гениально играют Шопена или Листа, в пятнадцать растворяются в общей массе. Очень часто родители или педагоги отбивают у ребенка тягу к инструменту, заставляя его играть по десять часов в день. Мой папа, пианист, с которым я занимаюсь с детства и до сих пор — он сопровождает меня во всех поездках по миру, — вывел такую методику, которая сделала процесс обучения исключительно продуктивным: я никогда в жизни не репетировал больше двух-трех часов в день. Наличие таланта у ребенка — это еще не все, может быть, важнее талант воспитателя. Как только я родился, вся семья занялась моим образованием — я даже не знал яслей и детских садов. Бабушка развила во мне разносторонний музыкальный вкус, любовь к джазу, киномузыке, оперетте. Все мои родственники владели каким-нибудь инструментом, и я тоже волей-неволей научился играть на скрипке, аккордеоне, саксофоне, на ударных — дедушка был барабанщиком в оркестре. Отсюда у меня способность к импровизации, а ведь непредсказуемость, в хорошем смысле слова, — это то, ради чего публика и приходит на исполнителя. Причем родители растили меня как абсолютно нормального человека: я выходил во двор, где был заводилой, и часами гонял с ребятами в футбол или хоккей.

В 1991 году родители ради вас даже переехали в Москву?

Да, и они бросили все в Иркутске, где на них строилась музыкальная жизнь города: папа был и композитором, и заведующим музчастью в театре, а мама — ведущим педагогом игры на фортепиано. Бабушка продала квартиру, чтобы мы первое время могли снимать жилье в столице. В Москве мы обитали в однокомнатной квартире на первом этаже, где с одной стороны была шахта лифта, а с другой — сосед-пьяница. Он заказывал мне песню из кинофильма «На семи ветрах» и, услышав ее, засыпал, а я мог спокойно заниматься даже по ночам на своем стареньком, разбитом пианино «Тюмень», на котором репетировал вплоть до победы на Международном конкурсе имени Чайковского в 1998 году. В такой обстановке я выучил весь основной репертуар концертирующего пианиста, и это было самое счастливое время в моей жизни.

Валерий Гергиев, Юрий Темирканов, Зубин Мета — дирижеры, с которыми вы выступаете регулярно. Что вам дает общение с людьми много старше вас?

К этому списку я бы добавил Мариса Янсонса, Пааво Ярви, Михаила Плетнева, Владимира Федосеева. Я не чувствую никакой разницы в возрасте с ними, по своей энергетике многие из них моложе меня. Для объяснения этого феномена мы с Владимиром Спиваковым даже придумали термин «сценотерапия». Был случай: я прилетаю в Австралию, после двадцати часов в самолете все атрофировано, я почти не спал, а через сорок минут нужно играть с оркестром, без репетиции. При этом в зале сидят три тысячи человек и с концерта ведется прямая трансляция. И почему-то все получилось: пальцы забегали, появился драйв, и после выступления я чувствовал себя заново родившимся. Но самое главное, такая энергетическая волна имеет терапевтический эффект для публики, ведь классика — лучшее средство для вдохновения и очищения.

Как вы представите нашей публике оркестр «Вена— Берлин»?

Я считаю, что это музыкальный бриллиант, беспрецедентное явление. Только представьте себе, коллектив состоит из лучших музыкантов двух ведущих оркестров мира: по десять человек от Венского филармонического и Берлинского филармонического. Каждый оркестрант— топ-мастер мирового уровня и мог бы при желании исполнить сольный концерт в Карнеги-холле, у многих инструменты работы Гварнери и Страдивари — получается рафинированное, высочайшего уровня звучание. Впервые оркестр собрался в таком составе десять лет назад, а затем стал устраивать гастрольные туры раз в три года — чаще это невозможно в силу занятости его участников по основному месту работы. Они играют без дирижера, приглашают выступать с ними солистов уровня скрипачки Анне-Софи Муттер или тенора Йонаса Кауфмана, а на этот раз выбрали меня. Мы проводим совместный мировой тур по двадцати городам и записываем диск на самом известном лейбле классической музыки «Дойче Граммофон». Когда на карте тура я не увидел России, то понял, что это какое-то недоразумение, — в итоге мы выступим в Петербурге, Москве, Казани, Екатеринбурге и Оренбурге. Программа концерта символична: в Большом зале Филармонии имени Шостаковича мы исполним Первый фортепианный концерт Дмитрия Дмитриевича, затем в честь 175-летия Чайковского прозвучит его Серенада для струнного оркестра, а в завершение — изысканнейший десерт в виде Маленькой ночной серенады Моцарта.

Народный артист России Денис Мацуев возглавляет Общественный совет при Министерстве культуры РФ, ежегодно в сентябре проводит в родном Иркутске фестиваль «Звезды на Байкале», гости которого после бани погружаются в прохладные воды озера, — традицию не нарушили Зубин Мета, Владимир Спиваков, Елена Образцова, Юрий Темирканов, Юрий Башмет и многие другие. С юности музыкант дружит с композитором Эндрю Ллойдом Уэббером.

Текст: Виталий Котов
Фото: Алексей Костромин

18 мая, Большой зал Консерватории
19 мая, Большой зал Филармонии