Манижа: «Сейчас невозможно стать знаменитым, используя только один свой талант»

Самобытную певицу Манижу знают больше 180 тысяч подписчиков благодаря «Инстаграму», в котором она выкладывает 15-секундные музыкальные клипы в стилях джаз, соул, R'n'B, ставшие ее визитной карточкой.

Манижа, у вас очень необычное имя — где вы родились?

В Душанбе, уже после распада Советского Союза, когда в Таджикистане началась гражданская война и обстановка была страшная. Помню, как снаряд залетел в нашу квартиру и от нее ничего не осталось — дыра в доме. Мы переехали в Москву, я тогда совсем не говорила по-русски. Пошла в детский сад, и только через полгода начала контактировать с людьми. У меня пять родных братьев и сестер — я средняя. Меня невозможно было загрузить делами по дому: мне их передавали старшие, а я перекладывала на младших. (Смеется.)

Откуда любовь к музыке?

Мама пела с детства, но в молодости сорвала голос, а папа просто был музыкальным фанатиком. Они в юности были настоящие хипари и модники, косили под Джона Леннона и Йоко Оно, собирали пластинки — Pink Floyd и Queen у нас были как иконы. Когда мама была мной беременна и первое время после родов слушала Виктора Цоя, я засыпала исключительно под его песни. Недавно поймала себя на мысли, что слушая «Кино», засыпаю. (Смеется.) В пять лет я пошла в музыкальную школу, мне неправильно поставили руки и через год выгнали. Затем были прослушивания в хоре, где меня определили на второй голос — тогда я не знала, что именно «вторые» имеют слух, — расстроилась и ушла. В первом классе на День учителя я пела My Heart Will Go On — в то время «Титаник» произвел на меня колоссальное впечатление. И вот пою, а все плачут, и у меня в голове: как же я ужасно пою, что все рыдают. После этого случая я долго не выходила на сцену. Затем лет в одиннадцать внезапно начала писать песни.

Вот так внезапно?

Конечно, были внутренние надломы, проблемы в семье. Меня отправляли на всевозможные конкурсы по пению, но я долго не воспринимала это всерьез. Поступила в Российский государственный гуманитарный университет на психолога — моя бабушка психолог, а мама психиатр. И если в школе я была белой вороной — когда все пили и тусовались, я пела, — то студенческие годы вспоминаю с теплотой. Многие сокурсники ушли в рекламу, пиар, музыку — все были творческими людьми. Я тогда вела двойную жизнь, мои одногруппники понятия не имели, что я выступаю. В университете появлялась редко, а английский язык сдавала весело — пела. Преподавательница оставляла меня последней, я «заваливала», и мне назначали пересдачу на кафедре. Когда я приходила, там уже все преподаватели сидели с чаем и печеньем — а я пела им по-английски. (Смеется.)

Как в вашей жизни появился Петербург?

У меня очень строгая семья, меня никогда никуда не пускали с одноклассниками. Я дружила с музыкантами группы «Ассаи», и когда мы познакомились с их солистом Лешей Коcовым, он предложил спеть у них на концерте. Предполагалось, что я исполню одну песню, но я пропела весь концерт. Леша убедил мою маму разрешить мне поехать в Петербург на запись альбома «Ом». Помню, прилетела рано утром: май, суббота, Невский проспект, залитый солнцем, редкие выползающие из клубов люди и тишина. В тот же вечер ребята вытащили меня гулять, и когда я подошла к Неве — возможно, сказался недосып, — поняла, почему так много творческих людей черпали вдохновение именно тут. Нева была густая, прямо как нефть. Я влюбилась в Петербург, и буквально за год город меня «забрал». Многие люди думают, что я из Петербурга. Да и я сама так считаю — большую часть своих любимых песен я написала здесь.

Как начал складываться проект Manizha?

После «Ассаи» я пела в группе Krip De Shin, но из-за разных взглядов на творчество покинула коллектив. Мне был двадцать один год, и я поняла, что больше никаких групп — только сольное творчество. Мне встретились люди, которые в меня поверили, и я провела два года между Петербургом, Нью-Йорком, Москвой и Лондоном, создавая музыку. В ближайшее время вы ее услышите.

И на помощь пришел «Инстаграм»?

Во время работы над материалом я поняла, что большие лейблы в моем случае не работают, а «Инстаграм» — пример того, как можно продвигать себя самой и ни от кого не зависеть. Тогда у меня уже был аккаунт, и я раз в пару месяцев записывала акапельный кавер на известную песню, делала коллажи. Я не думала что это кому-то нужно, но меня поддержал мой друг художник Антон Рева, который заставил выкладывать ролики регулярно. Я вообще не понимала, кому это может быть интересно. Начала, когда у меня было семьсот подписчиков, через месяц их стало уже пять тысяч! Потом десять, тридцать, пятьдесят, сто тысяч — росли в геометрической прогрессии.

Что вы поняли благодаря «Инстаграму» про себя и своих слушателей?

У людей больше нет времени смотреть клипы: за двадцать-тридцать секунд понимаешь, интересно тебе или нет. Сознание стало очень избирательным, мы постоянно «скроллим». Феномен соцсетей заключается в том, что мы не можем посмотреть пятиминутный клип, но понравившееся в «Инстаграме» видео пересматриваем по двадцать раз. Механизм популярности теперь работает по другим законам. Почему все говорят, что у нас нет второго Майкла Джексона? Во-первых, потому что он уникален, а во-вторых, потому что в наше время уже невозможно стать знаменитым, используя только один из своих талантов. Нужно быть блогером, фотографом, оператором и еще много кем. Настало время дикой гонки.

Как вы планируете развиваться?

К нашей команде проекта «Манижа» присоединился уже ставший мне другом кинопродюсер Алексей Алексеев (фильмы «Хардкор», «Майор», «Елки 1914»). Мы знакомы давно и ждали возможности работать вместе. Сразу по окончании съемок своего последнего фильма он прилетел из Лос-Анджелеса помочь мне с идеями для видео и их реализацией. Но так вышло, что мы нашли гораздо больше точек соприкосновения и вместе создаем весь проект Manizha. Мы экспериментируем с «Инстаграмом» — будем выпускать песни и видео, используя в основном эту площадку. Моя аудитория пока сосредоточена в «Инстаграме», поэтому запуск релизов будет производиться оттуда. Кроме того, мы начинаем цикл концертов в красивых местах: первый прошел в конце мая в оранжерее Таврического сада в Петербурге, следующий — в Москве.

Текст: Михаил Стацюк
Фото: Наталья Скворцова
Стиль: Таша Алакоз