Станислав Швец

Уроженец Екатеринбурга, солист «Геликон-опера», приглашенный солист крупнейших театров мира исполнил на сцене Екатеринбургской Оперы одну из сложнейших партий басового репертуара «Летучего голландца» (в одноименной опере Рихарда Вагнера). Её исполняют не более десяти певцов во всем мире.

Где мне больше нравится работать? Там, где мой чемодан».

Когда и почему вы уехали из Екатеринбурга в Москву?

Я окончил школу № 37 с углубленным изучением немецкого языка, – в будущем это оказалось сильным подспорьем при подготовке и исполнении немецкого репертуара. Затем поступил в Уральскую Консерваторию и проучился один курс. К сожалению, мой первый педагог уехал в США, и я решил попытать счастья в Москве. В приемной комиссии была Нина Львовна Дорлиак, супруга Святослава Рихтера, которая сказала: «Он здесь будет учиться».

Почему именно опера?

Я всю жизнь любил музыку. В восемь лет спел партию Паука-Злодея (смеется) в детской опере «Муха-Цокотуха».

Как складывались ваши отношения с окружающими, когда вы приняли решение построить карьеру оперного певца?

Окружающие подсмеивались, но мне было на это наплевать.

Какие партии вам интересны сейчас?

Партии из итальянского и немецкого репертуара. Обожаю Верди и Вагнера.

Как-то вы говорили, что существуют партии, которые могут исполнить лишь несколько человек во всем мире. Какие?

В операх Вагнера самые сложные в вокальном отношении партии, нужно обладать в прямом смысле марафонской выносливостью, чтобы исполнять их.

В одном из интервью вы отметили, что, за последние несколько лет благодаря нынешнему директору Екатеринбургской оперы Андрею Шишкину театр расцвел. По-вашему, что именно он сделал?

До появления Андрея Геннадьевича Шишкина ситуацию в театре можно было охарактеризовать следующими словами: караул и тихий ужас. Этот человек не побоялся рискнуть: обновил репертуар, привлек в театр «свежую кровь» – дирижеров, постановщиков и певцов, привил публике интерес к современной режиссуре и выиграл. В театр стало невозможно попасть. Подобную «революцию» совершил Владимир Абрамович Кехман в Михайловском театре.

Есть ли планы продолжить сотрудничество с нашим Оперным театром?

Пока планов нет, но буду счастлив вновь сотрудничать с Екатеринбургским театром оперы и балета.

Творческая жизнь солиста оперы продолжительнее, чем у артиста балета, и все же – вы размышляете о том, чтобы в какой-то момент закончить петь и взять другую планку?

Размышляю об этом периодически (улыбается). Буду преподавать или пойду актером в «Коляда-Театр». На мой взгляд, это лучший драматический театр в нашей стране.

Как вы можете описать театр «Геликон-опера» человеку, который ни разу в нем не был?

Мое знакомство с этим театром произошло практически с самых первых дней его существования. На одном из музыкальных фестивалей я познакомился с его основателем Дмитрием Бертманом. Он стал приглашать меня на спектакли в качестве зрителя, и я влюбился в этот театр. Когда я спел в «Геликоне» партию Банко («Макбет» Джузеппе Верди – прим.ред.), меня пригласили в труппу. И вот уже девять лет «Геликон-опера» – мой театральный дом. Это уникальный ансамблевый театр с потрясающей труппой.

Что вас связывает с Екатеринбургом сейчас?

Моя семья.

Как проводите свободное время в Екатеринбурге?

Хожу в «Коляда-Театр». Это то, что мне приносит радость как человеку и актеру. Там я забываю обо всех своих проблемах.

Приходится ли жертвовать семьей ради искусства?

У меня замечательные родители, брат и сестра. Что касается меня самого, то я много лет один, привык к этому и надеюсь остаться в этом статусе. Ни на что не променяю свое личное пространство и независимость.

Текст: Екатерина Дорохова.