Саундчек: «Окуджав»

Интонации и звук, которые запоминаются сразу и навсегда, странное название «Окуджав», клип «Цирк» с навороченным в духе Лагутенко текстом песни и плясками в траве — это трио явно метит в разряд «модных» и «нестыдных».

Катя Павлова, Вадим Королев и Даниил Шайхинуров

Когда и почему вы начали заниматься музыкой?

Даниил Шайхинуров: Я занимаюсь музыкой с семи лет. Стал ходить в музыкалку, но через два года бросил, потому что началось сольфеджио и я стал прогуливать. Потом нашел дома гитару, научился на ней играть и стал петь, записывать какой-то рэп на компьютере. Потом все закрутилось посерьезнее.

Вадик Королев: Я не помню, с какого возраста начал заниматься музыкой, но точно помню несколько событий, которые на меня повлияли. Прежде всего, выход песни Олега Газманова «Эскадрон моих мыслей шальных». Я не понимал там практически ни одного слова, но что-то меня в этой песне привлекало, я все время ее пел и танцевал. Еще примерно до семи лет и потом после двадцати я думал, что танцую лучше всех. Я до сих пор пребываю в этом заблуждении. И я думал, что нужно танцевать быстро, поэтому «На недельку до второго» (она мне тоже очень нравилась) ставил на быстрое проигрывание и очень быстро двигал всем, чем умел.

Катя Павлова: То, что я артистка, я особенно остро чувствовала примерно года в три и еще в последние три года. А между этим была музыкальная школа, вот это все. Там я не особенно чувствовала, что я артистка.

Что для вас «Окуджав» по сравнению с вашими предыдущими проектами?

Вадик: Для меня «Окуджав» очень связан с Катей. Когда я ее встретил, у меня произошло внутреннее изменение. Мы увидели друг друга, сели на подоконник и оба осознали: есть еще один человек такой же, как ты. И у меня произошло принятие многих вещей в себе. Главное, что я понял: никогда не надо бояться и никогда не надо стараться. В принципе, «Окуджав», наверное, в том числе и об этом. В этой группе нет старания. В предыдущей группе, «Пилар», мне приходилось многие вещи делать через силу, то есть там была какая-то борьба. А в «Окуджаве» если есть какое-то напряжение, то оно совсем другого характера.

Катя: Если сравнивать с «Обе две» и продолжать мысль Вадика, то у меня в «Обе две» были старания, связанные с отношениями с коллегами по группе. «Окуджав» я обожаю, потому что тут нет вообще такой штуки, как «отношения». Мы просто все живем, дышим в какую-то одну сторону. У меня есть старания другого толка: мне надо учиться играть на бас-гитаре. Это же почти как музыкалка. Я понимаю, что если я неделю не позанималась, то все.

А ты заранее знала, что, поскольку остаешься солисткой в «Обе две», то в «Окуджаве» тебе петь не надо и нужна другая роль? Ты поэтому начала играть на басу?

Катя: Мы не договаривались с Вадиком, кто будет петь, а кто играть. Просто так случилось, что бас стоял, Вадик ходил, а я лежала. Я взяла бас потому, что он стоял. С басом у меня связано личное прошлое: я была замужем за басистом почти пять лет, и я это впитала.

Даниил: В этой группе я понял, что можно общаться всегда по-доброму, а достигать того же, чего люди иногда достигают путем зла.

Вадик: Но один раз я все-таки сделал зло Даниилу: я положил ему в суп вместо ложки вилку, чтобы посмотреть, понравится ему или нет. Он зачерпнул вилкой суп, мы очень радовались и еще больше полюбили друг друга.

Такое ощущение, что вы вместе живете.

Катя: Поскольку Даня живет в другом городе, мы активно работаем в дни его присутствия в Москве. Поэтому да, мы живем вместе в Москве, когда Даня приезжает.

Даниил: Начиная с Нового года мне кажется, что я живу в Москве и просто уезжаю иногда в разные города, а не наоборот.

Удается ли зарабатывать музыкой на жизнь? У вас есть дополнительная работа?

Даниил: Я до последнего времени занимался дизайном и медиапроектами в рекламном проекте табачной компании, заработал и накопил денег. До этого работал в студии звукозаписи. Еще раньше были разные работы, вплоть до промальпиниста. А вообще, по образованию я архитектор, но не работал по специальности.

Вадик: Я по специальности юрист. Служил в прокуратуре, еще когда жил в Перми. В Москве, как только переехал, работал в «Ашане» младшим сотрудником юридического отдела. Потом понял, что я так не могу жить, и решил, что больше никогда не буду работать юристом. Сейчас я работаю на складе Dolce & Gabbana и других дорогих и красивых фирм. Смысл выбора такой работы был в том, чтобы не думать головой и не быть юристом. Кроме того, я курирую одну из программ Московского Пасхального фестиваля.

Катя: Я тут обнаружила, что уже три года иждивенка. И счастлива. У меня образование историческое, университетская выпускница. Ну, я когда-то продавала бетон, была педагогом в доп образовании, и там надо было всерь ез объяснять детям, почему нельзя курить. Но мы-то все знали друг про друга. Потом я переехала в Москву и перестала работать. Правда в «Обе две» я зарабатывала больше, чем на всех предыдущих местах. Сейчас, когда Alpha Beta (еще одна группа Павловой. — Прим. ред.) гастролирует, она хорошо зарабатывает. Если бы Alpha Beta ездила все время, наверное, мы бы уже купили две машины. Но мы же живем для счастья, а не для денег. Нам для счастья что нужно? Проводить много времени вместе, иметь возможность сочинять песни и выступать. А чтобы делать первое или второе, нужно, чтобы было что поесть и где поспать. Поэтому, пока гастроли у групп не слишком стабильные, приходится некоторым из нас работать.

Расскажите про другие ваши музыкальные проекты.

Катя: «Обе две», я считаю, один из самых успешных проектов в мире, однако на деле я не успела это никому доказать, в том числе и себе. Но я до сих пор считаю проект действующим, потому что песни туда пишу, и петь их планирую, и все предыдущие песни петь планирую. Alpha Beta — это группа, которая должна выступать по ночам. Мы вчера выступали в клубе «Мастерская» у Алексея Паперного, дело было за полночь, было много народу, и все танцевали.

Даниил: Изначально у меня была группа Red Delishes: я плюс ударник. Что-то вроде инди-поп-рока. Но в последнее время это не особо активный проект. Максимально активный сейчас, помимо «Окуджава», La Vtornik. Я сравнил бы его с Alpha Beta, тоже танцевальная электронная музыка. Мне этот проект очень нравится: можно прыгать в толпу, в кучу людей, с ними вместе скакать, петь — прямо одно удовольствие.

Что вы чувствуете, когда вашу музыку называют хипстерской?

Катя: Я не люблю пустую болтовню. Чаще всего все, что связано с хипстерами, употребляют без какой-либо смысловой нагрузки.

Вадик: Самый классный пример причисления себя к какой-либо субкультуре — это пример Чарльза Буковски. Буковски относят к битникам, при этом он сам все время орал, что никакой он не битник, он — писатель, а все они там — «тусовочка». Но у нас другой случай. Если меня будут так называть, я не буду с этим бороться. Если Буковски реагировал, значит, он какое-то отношение имел, хотя бы анти. А мы просто играем музыку.

Даниил: Если каждый первый будет говорить, что мы хипстерская группа, ну и фиг с ним.

А какими вы видите своих слушателей?

Катя: Мне кажется, это должны быть очень нормальные люди.

Вадик: Меня искренне расстраивает, например, когда мне звонит бабушка и говорит: «Ну, мы вас послушали по радио, но это, конечно, не наша музыка, мы в ней ничего не понимаем». И я горюю, потому что я ведь к бабушке отношусь с любовью и уважением, я считаю, что она может воспринимать все новое. С ее стороны было бы намного честнее сказать, например: «Чувачки, это отстой!»

Текст: Наталья Зайцева
Фото: Макс Морев