Оксимирон месяц интриговал ответом на вопрос «Когда альбом?», выпустив за это время довольно бесцельный микстейп «Смутное время» (в нем всего два трека из 36 оказались свежими). Вскоре он все же объявил дату выхода пластинки, но вышла она не в начале дня 1 декабря, как это принято, а почти под его конец. И вот игры кончились, Мирон Федоров (ака Oxxxymiron) все-таки показал первый за шесть лет лонгплей. Редактор «Собака.ru» Даша Гладких, никогда особо не следившая за рэпером, за сутки ознакомилась со всем его наследием и рассказывает об остросоциальном альбоме рефлексий «Красота и уродство». А еще — кто убил Марка? Или все-таки Мирона?
Мирон Федоров сделал все за меня, объяснив, что представляет из себя «Красота и уродство», в вошедшем в него же треке «Рецензия»: «Некогда яркий новатор безнадежно застрял в 2010-х, […] это псевдоинтеллектуальный хип-хоп. […] Артист не обращал внимания на то, что игра давно не та, будто специально избегая сдвиг эпох». Признаться, до того, как сесть за свою рецензию, я планировала привести текст трека построчно — и на этом закончить. Иронично, в духе Оксимирона, который что в 2021 году, что в 2012-м «Песенкой Гремлина» насмехался над собой сам. А за одно и над всеми вокруг.
Обращаясь к «Рецензии», нельзя не согласиться с тем, что Оксимирон намерено закрывает глаза на то, «как поменяли звук Young Thug и Travis Scott». Но и ругать Мирона за несгибаемую приверженность своему классическому звучанию не стоит. В альбоме есть и «Партизанское радио» — максимально неоксимироновский, почти поп-трек о любви, напоминающий по звуку релизы Монатика или каждого второго американского лирик-рэпера. Это шаг вперед для человека, который 10 лет назад заявлял, что «в клубе на Малой Бронной блюет под Ивана Дорна».
Шесть лет молчания, и неожиданно Оксимирон выпускает «Кто убил Марка?» — титанический трек на десять минут. Это тотальная инсталляция и грандиозное признание, в первую очередь себе самому, в уязвимости. Что десять лет назад Мирона Федорова «поставил на колени Рома Жиган» — «запретная тема, но секрет Полишинеля» — вспомнить хотя бы иронизирующий скетч Джарахова или Versus Battle с Джонибоем, где Мирон сетовал: «И будут упомянуты в который раз лещи».
Успехи и достижения не смогли компенсировать травму: все эти годы Мирона преследовал «страх, что я не мужчина», внутри него поселилась «неуверенность младенца». Он стал «тенью себя», бросался из крайности в крайность («Я все игнорирую, но боль не уходит. Я качаюсь до блевоты, курю до крови в мокроте»), покинул лейбл Booking Machine, чтобы «команду не зацепило», пошел в психотерапию — потребовалось десять лет, чтобы простить всех и себя.
«Кто убил Марка?» — экспликация, интро к «Красоте и уродству», без которого разбирать альбом не имеет смысла. «Дико, но весь кипиш из-за пары секунд, что ты в начале клипа видишь. Со школы боялся, что меня станут стебать. 2021 — я *** [задолбался] убегать. Сколько себя помню, я дрожал над репутацией, но чтоб стать свободней, нужно не бояться обосраться. Я так не хотел стоять десять секунд на коленях, что в итоге стоял на них десять лет».
На третьем полноформатном альбоме нет лирического героя вроде Марка, ставшего рассказчиком на концептуальном предшественнике «Горгород». Кто же его убил? Кровь на руках самого Оксимирона — а уже потом Ромы Жигана и других фигурантов дела. Мирон снимает с себя маску. Герой ему больше не нужен, он наконец может говорить сам за себя. «И каждый свою роль отыграл тут, пока мы ставили сценки. Я был жертвой, но только своей низкой самооценки. Может меня простят те, кого ранил, любя, но главное, что сегодня я прощаю себя».
«Красота и уродство», действительно, «не прозрение в духе Yeezus’а» Канье Уэста — альбома-протеста против музыки, враждебного, резкого и намеренно отталкивающего, экстраординарного и провокационного, провозглашающего Йе самим Богом.
«Красота и уродство» — более выверенный и эмоционально стабильный в сравнении с «Вечным жидом» и «Горгородом» альбом из открытых рефлексий, который показывает «мастер-класс по тому, как выйти из кризиса», созданного не без помощи самого Оксимирона: «Внутренний родитель грузит и опасен — булли, буллит, газлайтер, абьюзер, харассер. Слышь, не ведись на чушь, иллюзий басен, чтобы критик изнутри кабины в лужу из говна сел».
Сам Оксимирон говорит, что построил диптих, выпустив «"Вечный жид"-2 десять лет спустя». Нагромождение аллюзий и аллитераций, как в треке «Лифт», и бесконечный неймдроппинг. Далеко ходить не надо — в открывающей «Хоп-механике» есть и Азат Мифтахов, осужденный на 6 лет за разбитое окно в офисе «Единой России», и американский писатель Джон Гришам, и шахматист Бобби Фишер, и немецкий художник Йозеф Бойс. Если имя дизайнера Balenciaga, проект Gorillaz и трек Girls'n'Boys группы Blur средний слушатель по палате еще считает, в остальных случаях останется не у дел. Продолжается все, например, Геннадием Айги в «Агенте» и заигрыванием с фанатами хип-хопа в «Мы все умрем» (там все — от Mobb Deep до Кендрика Ламара), а еще есть Ури Геллер в «Окно в Париж» и даже предприниматель-эмигрант Евгений Чичваркин в «Празднуй».
Оксимирон использует отсылки, чтобы выстроить пространство. На деле же оказывается, что оно может восприниматься и без них: кто знает, тот поймет, кто не в курсе, то и не надо. Это хороший баланс. Большая часть упомянутых имен и даже брендов дает знать: все это время Мирон не отсиживался в бункере, а следил за повесткой. В перерывах между рефлексией он читает о том, что «у нас каждый год новый 37-й», «слева рестик, справа арестик» («Празднуй»), «Путин носит Celine, Лукашенко — Margiela» («Окно в Париж»), называет себя иностранным агентом («Агент»). Как россиянин, почти 20 лет проживший в Лондоне и вернувшийся на родину, он имеет право на такое сравнение. Правда, оно все равно звучит абсурдно на фоне высказываний от депутатов Госдумы о том, что сегодня только Оксимирону и Басте не грозит судебное преследование за тексты.
Сыпля аббревиатурами, Оксимирон противопоставляет хип-хоп-группу СТДК инди-коллективу СБПЧ, а ЕСПЧ — перестроечному ГКЧП. Отходя от политической повестки, он отправляется в социальную и рассказывает о «непрожитых» жизнях, состоящих из упущенных возможностей, зарытых чувств и глупых страхов. «Она уезжает из этих мест уже год как — просто билетов нет, тысяча дел. Да и как же без нее девчонки с работы, куст в окне, перекуры с хохотом, МУЗ-ТВ, Nescafé». А чтобы выжить «среди этой смертной любви», советует держать руку на пульсе, не превращаясь при этом в пульсометр: «Завтра суды, митинги, выборы. Бог дал тебе тот зад — двигай, двигай им. Afterparty в автократии, маски-шоу, диджей-сеты от Росгвардии. Но надо мною лишь небесный президент, а! Это всемирный день любви к себе».
«Красота и уродство» — это баттл Versus «здорового человека». Оставив в прошлом злость и браваду, Оксимирон трезво смотрит на вещи и открыто говорит о себе, тебе и России. Общается со своим телом, как провинившийся перед любимой («Улет»), бесконечно рефлексирует и признает, что повторяет путь кумиров молодости и становится для публики «рэпером, который был хорош в прошлом» («Эминем»). Его диссы на фрешменов — его константа. Мирон на рефлексе парирует агрессивными панчами в сторону рэперов и параллельно демонстрирует свое превосходство: «В личке — Моргенштерн с непрослушанными голосовыми, сорян. Ваше мнение очень важно для нас, вам перезвонят».
Мирона Федорова можно назвать отечественным Канье Уэстом, которому абсолютно плевать, как изменилась музыка за шестилетку и какого релиза от него ждут. «Один твит — все школьники штудируют Genius». Один твит — и все начинают искать скрытые смыслы и по-новому прочитывать его микроблог 2018 года. Он может молчать сколько угодно и по возвращении оказаться главным инфоповодом месяца. Его никто не может вычеркнуть из истории, кроме него самого. Он в игре 20 лет и уже занял свою нишу. Ему уже не надо подстраиваться под время, что-либо доказывать коллегам по индустрии и слушателям. Об этом еще десять лет назад читал Смоки Мо: «Художник должен быть голодным! Не спорю, но только в начале. Голодный художник по жизни — это печально!»
Комментарии (0)