Чтение: Фигль-Мигль «Эта страна»

Начнём, благословясь.

В мутный, мглистый февральский день секретного года президент Российской Федерации сидел в одном из своих кабинетов и обречённо изучал документы, собранные в трёх папках: в серой – отчёт о демографической ситуации в России (результаты переписи, графики, прогноз), в чёрной – служебная записка о положении дел на границе с Китаем, в гнетуще-красной – строго научный и при этом чудовищный доклад некоего Фёдорова «Философия общего дела». От всех трёх веяло апокалипсисом, но президент никак не мог решить, перевешивает в этом отношении красная папка остальные или наоборот. Он перевёл взгляд на главу президентской администрации, сосредоточенно обрывавшего герань в горшке на подоконнике.

– Расскажи мне об этом Фёдорове.

– Таких называют «одинокий мыслитель», – сказал глава, собравшись с мыслями. – Не замечен вообще ни в чём. Чтобы там по митингам бегать, о властях высказываться... Да у него даже аккаунта в «Твиттере» нет. Работает библиотекарем. Живёт на зарплату.

– Не доверяю я этим аскетам.

– Он никогда не носит шубу.

– Не носит шубу? – переспросил президент. – То есть она у него есть?

– Он считает, что человек должен восстановить свою власть над собственным телом... во всей его,гм, космической мощи.

– Подожди, – сказал президент, – ты меня совсем запутал. Если он не носит шубы, потому что у него её нет, так в этом нет ничего особенного. А если есть и не носит – –

– То это уже принцип.

– Высокомерие это, а не принцип. Герань не трогай.

– Фёдорова интересует не столько полнота лиц, сколько полнота поколений. Только нация в её полном... гм, объёме... сможет ответить на вызовы истории.

– Я тоже не ношу шубу.

– У тебя-то шуба есть?

– Не знаю. Если положено, то, наверное, есть... А что значит «полнота лиц»? В смысле поперёк себя шире?

– Никогда не понимал этого выражения.

– Так говорят, когда будка шире плеч. Вот эта, полнота лица.

– То есть «будка» как часть в целое «себя» уже не входит? Плечи отдельно, будка отдельно?

– Поперёк себя всего остального. Давай дальше.

– Фёдоров говорит, что пассивное отношение к жизни нужно заменить проективным. Ты знаешь,
что такое трудовой проект?

– Нанотехнологии?

– Нанотехнологии. Философ Фёдоров изобрёл способ воскрешать мёртвых.

– Ну да, я так и прочёл. Подумал, типа метафора.

– Это не метафора. Это активное преодоление неправды смерти.

– …
– …

– И это можно?.. Преодолеть?

– Можно, можно.
– И мёртвые воскреснут?

– Воскреснут.

– И вот он философией возьмёт и воскресит?

– Не только философией. Но да, главным образом.

– Я не понимаю, как это работает.

– Тебе и не нужно понимать. Ты будешь иметь дело с результатом.

– Ты сам-то понимаешь?

– …

– Что такое «активное преодоление неправды смерти»?

– А что тут непонятного?

– Ну, слова-то понятные. Но я не понимаю. Оставь в покое мои цветы.

– …

– Почему смерть – это неправда? Очень даже правда. Самое правдивое, что есть.

– Он под неправдой имеет в виду не ложь, а неправоту. – Глава президентской администрации исподтишка потянулся к герани, но передумал. – Впрочем, и ложь тоже.

– Но смерть не лжёт.

– Лжёт, лжёт. Смерти вообще нет.

– Ах, ну если ты в этом смысле...

– Для начала это будут жертвы репрессий в советское время. Расстрелянные и умершие в заключении. Так сказать, генофонд.

– А военные потери?

– Только те, что от своих рук.

– То есть власовцы?

– Почему сразу власовцы. От заградотрядов много людей погибло.

Какое-то время оба молчали.

– Что, – сказал президент, – всех-превсех? И Сталина?

– Нет, – сказал глава президентской администрации. – Если воскрешать Сталина, то какой тогда смысл воскрешать остальных? Я составляю список неподлежащих.

– А Троцкий-то!

– Не беспокойся. Списки тщательно проработают. Никаких пассионарных вождей.

– Тухачевского тоже не хочу.

– Хорошо.

– А самоубийц?

– Самоубийц воскресим. Мало ли по каким причинам им жить разонравилось. А если не понравится и теперь, они всегда смогут покончить с собой заново.

– Да... Тут уж какая судьба у человека. Никакой Фёдоров не поможет.

– Он так не думает.

– ?

– Фёдоров ненавидит судьбу. A amor fati считает вершиной безнравственности.

– Что так?

– Поставь себя на его место.

– Куда?

– Куда, куда. В библиотеку.

– Не сходится. Именно библиотекари своей судьбой должны быть довольны. Зачем иначе выбирать такую профессию?

– Он её выбрал ещё до смены эпох.

– При чём тут смена эпох? Библиотека – в любую эпоху библиотека. В углу за печкой. И вообще как-то странно... от цветов отойди!.. странно, что вот такой... и хочет вот такого...

– Это называется «одинокая мечта об общем деле». Сам сидит в углу, но хочет соборности.

– Вот-вот, с чего бы?

– Мы сейчас все её хотим.

– Все, кроме библиотекарей.

– …

– И почему он так упёрся в эту шубу?

– Извини, но в эту шубу упёрся как раз ты.

– Мне интересно.
Президент взял и просмотрел протянутый главой предварительный список неподлежащих воскрешению.

– А Кирова за что?

– Это личное.

– А царскую семью?

– А вот это – в интересах государства.

– Ладно, ладно. Сталина точно не будет?

– Исключено. И в конце-то концов, Сталин умер своей смертью.

– Гм, – сказал президент, – темна вода во облацех... А что Церковь?

– Церковь на словах сейчас против. А по факту куда ей будет деваться? Сто тысяч священников помимо прочего.

– Сто тысяч? Послушай, а у нас вообще-то есть какие-нибудь достоверные цифры?

– Ну что ты как маленький, какие достоверные цифры? Воскресим и посчитаем.

– А предварительно посчитать никак нельзя? Ведь существуют расстрельные списки.

– Существуют. По некоторым годам даже сводные данные есть. В 1930-м к высшей мере наказания приговорены 20 201 человек, из них тройками ОГПУ, за участие в крестьянских волнениях, почти 19 тысяч. В 1936-м – 1118. В 1937-м и 38-м – 353 074 и 328 618 соответственно. Если предположить, сопоставить и округлить, за все годы советской власти выйдет около миллиона.

– Вот видишь.

– Не вижу. Это только ВМН. А те, кто в процессе умер? Это троцкистов можно посчитать или писателей, а крестьян когда кто считал? Возьми хоть спецпереселенцев: с 1932-го по 1940-й через спецпоселения прошло 2 миллиона 176 тысяч человек. Умерло 390 тысяч, бежало и не найдено – до 600 000. А почему я сказал «с 1932-го», если ссылать начали в тридцатом? Потому что отсутствует за тридцатый и тридцать первый точная статистика. Раз уж учёт не был налажен, то что там было налажено вообще? Полюбуйся, что мне пишут: «Можно предположить, что число бежавших и умерших доходило до 50% от общего числа выселенных». А это, между прочим, миллион человек за два года.

– …

– А смертность в ГУЛАГе? А голод? Как голод считать? Пожалуйста: голод 1921–22 гг. Советская статистика даёт миллион погибших, самые радикальные современные историки – до восьми миллионов. Голод 1932–33: суммарно по СССР шесть миллионов. Из них Поволжье – один миллион человек, Казахстан – до двух миллионов, Украина – –

– Стоп-стоп-стоп! Давай-ка в существующих границах.

– Как угодно. Усвой одно: ты просишь цифр, а тебе дают и будут давать только расхождения в цифрах. Это не злой умысел. Такова природа всех подсчётов. Чем больше считаешь, тем сильнее запутываешься.

– Не злой умысел, как же. Почему со мной никто не хочет по-человечески? Считают, как хотят, а я получаю по вопросу все бумажки, кроме какой-нибудь окончательной. Сотни, тысячи и до фига. И всем подпиши... Сколько это примерно в миллионах?

– В миллионах примерно не меньше трёх, не больше десяти.

– К нам таджиков больше приезжает.

– Вот и вопрос с таджиками наконец закроем.

– …

– …

– А почему мы не берём погибших на войне?

– Потому что тех цифр не осилим точно.

– А если только Гражданскую?

– 7–12 млн. Плюс вероятность, что эта война немедленно возобновится.

– Я, вообще говоря, сомневаюсь, что троцкисты были таким уж генофондом.

– …

– И вот ещё что... Воскрешайте трудоспособное население. Ну и детей, конечно. Дополнительных пенсионеров бюджет просто не потянет.

– Да те-то, наверное, и не слышали, что бывают пенсии.

– А теперь по сторонам посмотрят и услышат. Не надо.

– Боишься, что возьмут судьбу в руки?

– Я про это смешную пословицу знаю.

– Я её тоже знаю.

– А Фёдоров не знает?

– Фёдоров философ. Его, если не хочет, знать не заставишь.

– То есть он знает, но игнорирует?

– Игнорировать – это когда знаешь, но делаешь вид, что не знаешь. Это простому человеку приходится игнорировать: тебе, мне... А философы плевать хотели на всё, что не входит в их картину мира.

– Но чтобы на что-то плюнуть, нужно знать, куда плюёшь.

– Ну да... Но это чтобы плюнуть и попасть. Они плюют так, в пространство. В котором нет ничего, ими не предусмотренного.

– Тогда и плевка нет?

– Плевок как раз единственное, что есть. Ты подписал?

– Некромантия какая-то, – сказал президент, опасливо разглядывая красную папку. – Не могу я. Давай пошлём запрос в Академию наук.

– А то мы не знаем, что Академия наук ответит.
Президент РФ не был трусом. Он не был даже тем лукавым и слабым властителем, каким любили его рисовать политические оппоненты.

– Может, всё-таки шарлатан? – спросил президент с надеждой.

– Он не шарлатан, – сказал глава президентской администрации сурово. – К сожалению. Ты вот это, про Китай, внимательно читал? Давай, подписывай.

И на докладе «Философия общего дела» появилась виза «к исполнению».

Отрывок из романа «Эта страна» предоставлен для публикации издательством «Лимбус Пресс». Приобрести книгу можно здесь.