Если в жизни человека нет искусства, то и жизни нет

Валерий: Жизнь, построенная на материальных ценностях, – такая маленькая, заскорузлая, узкая, особого интереса не представляет. Ни для того, кто ее проживает, ни для окружающих. Это, скорее, беда – прожить жизнь и не получить самого лучшего, высокого, достойного, что может быть для человека. Задумайтесь, почему кусок холста, измазанный краской полусумасшедшим Ван Гогом, не признанным при жизни, сейчас стоит дороже, чем огромная яхта или Тюдоровский замок. Объяснение только одно – духовное превыше материального. Бриллианты вечны, и многие думают, что в них можно аккумулировать состояние для потомков. Но на самом деле передается только духовное. Даже будучи бедными, люди духовные в трудные времена – годы войны или революционных потрясений – оставались на высоте и являются эталоном для подражания. Они, а не те, кто сладко ест и много спит. Любое произведение искусства значимее для человека, чем всякие вещественные ценности. С другой стороны, кажется, что Богом вдохновенные и одаренные люди могут творить, а простой человек, например, коммерсант, ограничен в таких возможностях. Это не так. Вспомните Третьякова, производителя ситцев, купца и мецената,  коллекционера произведений русского изобразительного искусства. Его имя и имя великого русского художника Серова – одновеличинные для мировой культуры. Или Медичи, которые понимали, что человеку нужен не только хлеб. Они собрали вокруг себя гениальных художников и обеспечили беспечную жизнь целого региона, «оплодотворив» высоким искусством Флоренцию и создав эпоху Ренессанса. Навсегда.

Анна: Искусство невообразимо много дает человеку. Невозможно измерить, насколько значимо оно в воспитании личности. Я выросла на книгах в семье архитекторов, рассматривая классические примеры искусства – художественного, музыкального. Это учит правильно воспринимать окружающий мир и сохранить то, что уже сделано творцами других эпох для следующих поколений.

Валерий: Простой пример – семья Михалковых–Кончаловских. С одной стороны, дед – величайший русский художник Суриков, с другой – знаменитый Петр Кончаловский. Мама Никиты и Андрона – писательница, отец – поэт, автор гимнов и басен. Как сложилась судьба Никиты? Первая же роль в «Я шагаю по Москве» сделала его популярным. Открылся талант, который уже был воспитан. То же касается Андрона Кончаловского – блистательного художника. Атмосфера, пронизанная высоким искусством, воспитывает лучше и правильнее, чем любые назидания и окрики. Кроме того, искусство – это эликсир долгой жизни. Мишенька Брусиловский ушел в восемьдесят шесть лет, Виктор Волович – в девяносто, Пикассо – в девяносто один. Господь держит больших художников на земле, чтобы они успели многое сказать окружающим. Стоит только завести небольшую галерею дома, повесить несколько работ достойных художников, как получаешь энергию творцов. Если хотите, это повод считать себя избранным, поскольку ты получил часть богатства, которое было сделано для всех, но не все им обладают. У кого есть работы Воловича, может считать себя другом художника, потому что обменял на деньги труд автора, в котором часть его души. Так человек становится звеном в цепи вечности.

Анна: Современное искусство для меня спорная вещь. Но бесконечно вдохновляет архитектура – совершенно потрясающая, благодаря новым материалам, технологиям. Мне нравится эстетика нашего промышленного города – кладезь памятников конструктивизма. Люблю эти сочетания плоскостей, линий, ритма и использую это в своих коллекциях. Есть четкая палитра, которой я придерживаюсь в течение всего своего восьмилетнего творчества – это конструктивистские принципы и цвета. А моя любимая книга – «Пионеры советского дизайна» Хана Магометова.

Валерий: Я бы не делил искусство по временам. Это единый поток. Новые взгляды на вещи могут быть. Но основные позиции – гуманитарность, очеловеченность – неизменны. «Искусство – это то, что приспосабливает человека к кошмарам современной жизни», – со словами Воловича не поспорить. Вопрос в том, цепляет ли человека искусство за тонкие струны сердца или нет. Контемпорари-арт, по большому счету, – тоже искусство, но спекулятивное, отличное от высокого. Как кутюр и прет-а-порте – это разные вещи. У меня есть пальто Gianfranco Ferre, купленное тридцать лет назад. Но я не выброшу его никогда. Ферре нет, а пальто есть. Это то, что освящено временем и талантом модельера. Отрадно, что люди все-таки дрейфуют от простого к высокому. Покупают недорогие картинки, носят утилитарную одежду, а когда появляется возможность, приобретают образцы высокого искусства и высокой моды. Это важный процесс, который не дает останавливаться, стареть, глупеть от обыденности.

Анна: Высокая мода в моей вере в нее, в моем представлении бессрочна и близка к искусству. В ней есть настоящее, честное, авторское. Несмотря на то, что само «мода» понятие искажено и дискриминировано фаст-фэшном. Я вдохновляюсь и напитываюсь парижскими показами от кутюр и привношу высокие идеи в прет-а-порте. И, в конечном счете, мода – это про будущее, некий прогноз, который можно сделать, только усвоив, пережив то, что уже было в истории. 

Текст: Наталия Каплун Фото: Евгения Улаз