Панк-принты: футболки, за которые вас выведут из приличного заведения

_{Товарищ Сердце}

 Один раз, в начале весны, мне заказали футболку с Венедиктом Ерофеевым, попросили привезти на квартиру. Открыл дядя в очках, с знакомой физиономией, забрал пакет и дал мне 500 вместо назначенных 350 рублей (эту сумму я тогда считал неоправданно высокой). Я заглянул в ближайшую гастрономию, купил кефира и булок, и только ко второй булке сообразил, что моим благодетелем был Сергей Мавроди.

Я родился в крошечном городке на западе Беларуси. Кажется, в 7 лет я был поражен грустью, помню, что была осень, мать перешивала одежду старшего брата, которая ему была мала, а для меня еще слишком велика. Желтый клён за окном, дождь, возникло ощущение, что так будет всегда, этому не будет конца. Это была осень 1992 года.

В Москве я жил в пустой квартире, которую собирались продавать. Ни компьютера, ни телевизора, ни газет. Еду и книги приходилось воровать, ну еще нашел на помойке магнитофон, в котором работало только радио. Так получилось, что круг моего общения состоял из всех этих замечательных потерянных людей, чьи книги я читал: Буковски, Ерофеев, Селин, Хантер Томпсон. Первые футболки я делал с их портретами.

Я учусь процессу печати у человека, которого зовут Серега, это печальный пропащий человек, воспитывающий дочь в одиночестве. Познакомились мы на швейной фабрике: в первый свой визит я заглянул в открытую дверь, где оказалась мастерская по шелкографии. Мешая работе, я расспрашивал человека, которого там обнаржуил, что к чему, и через полчаса мы начали печатать уже в его мастерской. Вечером же мы с ним выпили.

Не хотел бы продавать свои футболки, как делаю сейчас. Все должно придти к обмену. Мне уже платили пакетом винограда, книгами, а на днях товарищ выдал кроссовки в обмен на свитер «Гражданской обороны», мои как раз порвались. Я вообще стараюсь практиковать обмен. Как-то пытался пройти на концерт за фотоаппарат, но люди были не готовы. Пошел домой, а по пути пытался совершить обмен этого же фотоаппарата на яблоко. Женщина из овощной лавки выдала мне яблоко, но фотоаппарат не взяла.   

Я участвовал в двух группах: назывались «Свора» и «Расправа». Я вообще не мог слушать такую музыку, если это так можно назвать. Мы сыграли по два концерта и разошлись. Музыку мало слушаю, только с удовольствием посещаю концерты московской команды Hellspin. Мой товарищ назвал их новым «Коловратом», советую. Красотка Люси сведет вас с ума, и истекая слюной вы будете маршировать»

_{Григорий Ющенко}

 Майки начал делать в 2005 г., где-то через полгода как вообще стал искусством заниматься. Мне показалось, что художнику правильно ходить в собственноручно расписанной майке, чтобы всем было видно, что он вообще и как рисует. Странно, что почти никто больше так не делает.

Расписываю футболки акрилом (обычный акрил лучше кроет чем тот, который «по ткани»). Нерасписанного места на майке почти не остается. Кроме того, весь фон я делаю флюоресцентными красками, так что если придти в такой майке в какое-нибудь заведение с флюшными лампами, начинаешь сиять.

Каждый сюжет делается в одном экземпляре (а сюжеты на майках не копируют сюжеты моих картин). Я все думаю — может, напечатать наконец тиражных? Но вдруг напечатаю, а покупать никто не будет, придется все раздарить. Но все-таки когда-нибудь напечатаю.

По пьяни бывает, что с кем-нибудь меняюсь майками, поутру нахожу себя в чьей-то чужой тряпке.

В основном покупают, увидев в интернете. Сначала знакомые были, сейчас уже чаще люди, которых лично я их не знаю. Пока в магазинах моих маек нет. Только соцсети — контакт, фэйсбук, жж. Цена 3000 руб. С учетом ручной штучной работы, подорожания красок и того, что мои картины стоят в 20 раз дороже, это уже не очень много, хотя многие пеняют на высокую цену. Но дешевле мне просто нет смысла делать (как, впрочем, и дороже)».