Сын своего отца

Вы родились в Риге, жили в Москве, потом переехали в Германию. Какой город вы считаете родиной?Даже не знаю. Мне сложно выбрать один город.

Тогда где у вас, что называется, родной дом?Наверное, все-таки во Франкфурте. Потому что там семья, дети. Но я одиннадцать месяцев в году провожу здесь. Вот как считать? Если по семье, то там. Если по работе - в Магнитогорске.

А по внутренним ощущениям?(Задумался.)

Вас называют космополитом. Согласны, что вы человек мира?Да, пожалуй, это наиболее точно. Я – человек мира. И человек работы. Я очень люблю работать, поэтому не придаю особого значения тому, где при этом нахожусь. Вот, наверное, после беседы с вами задумаюсь: действительно – где? (Улыбается.) Может, на льду.

Вы из настоящей хоккейной династии: отец сначала был хоккеистом, затем стал тренером, как и вы, младший брат Алексей тоже ведь занимается хоккеем?Да. Он помогает сейчас отцу в Петербурге. В команде молодежной лиги. У нас все немного помешаны на хоккее.

С мужчинами Воробьевыми понятно, а чем занимаются женщины в вашей семье?Женщины помогают. Это очень важно. Если бы такой поддержки не было, мужчины не добивались бы успеха.

Ваша супруга тоже всегда рядом?Дети взрослые, они учатся в Германии. Анна старается приезжать ко мне, а я - летать к ним. Сейчас, когда я в сборной России, это не очень получалось. Всего два дня за сезон был во Франкфурте.

Супруга ведь фэшн стилист или дизайнер?Она училась в свое время на стилиста, но так сложилось, что занимается домом и детьми. У нас двойняшки – Никита и Даниэлла, им уже по семнадцать. Сейчас они все здесь, приехали на праздник. Завтра будет чествование команды.

Интересно, в семье у вас на каком языке говорят?Все сложно очень. Немецкий, английский, русский. Какой-то микс непонятный.

Ваши дети также увлечены хоккеем?Это часть их жизни. Сыну очень нравится. Я его брал в прошлом году на предсезонку. Он сказал, что это было самое лучшее лето. В этом году тоже планирую, что он приедет на каникулах и будет рядом со мной все предсезонные сборы. Для него, как человека любящего хоккей, побыть рядом с Мозякиным, Кошечкиным, Зариповым очень интересно и важно. С нами в тренерской «повариться», послушать, что и как происходит.

Он занимается спортом?Были попытки, но - нет. Видимо, уже хватит с нашей семьи. (Смеется.)

Обсудили с домашними, где и как будете праздновать победу?Здесь, думаю, поедем на горнолыжную базу со всеми. Погода прекрасная стоит. А во Франкфурте соберем друзей, знакомых. У нас уже был такой опыт два года назад. Лига вручает нам по личной копии Кубка. Он сделан один в один, только намного меньше. Большой - не факт, что до Германии доедет, а свой маленький я точно привезу им показать, поставлю рядом с предыдущим.

Вы как-то сказали, что на льду участь «папенькиного сынка» вас миновала, отец был к вам едва ли не более строг, чем к другим игрокам. Вы принимали это как должное?Я-то своего отца знаю. Поэтому - да, хотя и злился, конечно. Пару раз чемодан собирал, чтобы уехать. Ребята остановили.

Сейчас, как тренер, смотрите на это по-другому?Я, как сын, сейчас на это смотрю по-другому. Это самое главное. Как тренер - это второстепенно.

Своего сына тоже воспитываете в строгости?Я, наверное, просто человек уже другого времени. Не скажу, что я мягче, скорее, гибче, чем отец. В советские времена принято было по-другому.

У вас были две тяжелейшие травмы. Не преследуют последствия?Живот если только. (Смеется.) Я активно спортом заниматься теперь не могу, а так все нормально.

Непросто заканчивать игровую карьеру, когда сил и желания еще много. Год-полтора провели вне хоккея, успели, что называется, соскучиться. Да-да. Было такое.

 Отец мне часто говорил в ответ на мои предложения:
«Ты сейчас думаешь как игрок, а надо как тренер». 

Когда брали себе в помощники Виктора Козлова, учитывали, что он в определенном смысле переживал схожий период в жизни и наверняка есть желание горы свернуть, чтобы остаться в хоккее? Это вы хорошо заметили. (Смеется.) Я даже об этом не думал. В тот момент как все происходило? Мне объявили, что принимаю команду, уже на следующий день игра. Мне нужен был помощник и срочно. Список кандидатов я написал буквально за десять минут. Показал Геннадию Ивановичу (Величкину - прим. ред.) то, как я это вижу. Он говорит, мол, набирай. Я позвонил Вите: «Хочешь?», он ответил: «В принципе-то, конечно, хочу. Сколько у меня есть времени обсудить с семьей? День есть?». Я говорю: « Нет, Витя, у тебя час». Через пятнадцать минут от него пришло смс: «Я готов». Вот и все.

Но это наверняка сыграло определенную роль. Для него ведь это тоже был переход в качественно другой уровень. И, я думаю, неплохой. (Улыбается.) Тем более, и Кубок Гагарина сразу завоевали. Это и для меня был отличный переход, и для него тоже. Сразу начать в таком клубе и добиться успеха.

То есть, не прогадали, ставя на «темную лошадку»? Судя по всему, не прогадал. (Улыбается.) Я Витю знаю очень-очень давно. Я знаю его человеческие качества, что он умный парень, но главное - любит работать. Игрок два-четыре часа интенсивно потренировался и пошел домой, а у тренера все только начинается. Я был уверен, что Витя - тот человек, который с этим огромным объемом работы справится.

Ваш тренерский дебют состоялся в клубе «Локо», где отец был главным тренером. Чья была инициатива – вы попросили отца или он позвал вас? Он позвал. Даже сделал это условием. При разговоре с президентом клуба сказал, что пойдет работать, только если возьмет сына в помощники, чтобы поучить.

С вами это обсуждал? Конечно. Как игрок, я выступать уже не мог, доучивался понемногу на тренера. Спасибо отцу, что поверил в тот момент в меня, поддержал. Спасибо клубу «Локомотив» и его президенту Юрию Николаевичу Яковлеву, что пригласили меня.

Наверное, это было важно - почувствовать подставленное вовремя плечо. Безусловно. Только в тот момент там была очень непростая ситуация: произошла трагедия с командой.

Понимаю. Шли в одну команду, а в связи с обстоятельствами пришлось вам с отцом заняться возрождением «Локомотива». При этом вам удалось совершенно «зеленую» команду довести до плей-офф. Первый круг мы даже выиграли, дошли до второго. Это надо понимать. Команда состояла из молодых ребят. Так что это был действительно неплохой результат.

Можно сказать, что именно тогда у вас  произошло изменение сознания игрока на тренера? Даже не знаю. Помню, что отец мне часто говорил в ответ на мои предложения: «Ты сейчас думаешь как игрок, а надо как тренер». Потом это как-то прошло со временем. Я то же самое поначалу Вите Козлову говорил.

Как вы попали в клуб «Металлург»? Было выбрано направление на северо-американского тренера. Геннадий Иванович пригласил меня, потому что я владею парой языков. Наверное, сыграло роль и то, что он меня знал хорошо. Поэтому получилось так, что меня уже пригласили, а главного тренера еще искали. Это необычно, ведь, как правило, берут главного тренера, а он набирает себе команду помощников.

Еще год назад начали ходить разговоры, что вы вскоре займете место главного тренера. Нет, я должен был приступить к работе только с этого года. Майк хотел еще год отработать.

Говорят, коней на переправе не меняют. Руководство клуба приняло неординарное решение, сместив Майка Кинэна и назначив вас главным тренером по ходу сезона. Меняют и часто. По десять раз, бывает, меняют.

После продления контракта с Кинэном Величкин говорил: «Илья Петрович копит кинетическую энергию. Как только она перейдет в энергию физическую, всем мало не покажется». Выходит, накопили? Раз цель достигнута, значит накопил. Мечта сбылась.

Вы, безусловно, обладаете аналитическим складом ума. Взвешивая все за и против, реально верили, что сумеете привести клуб к победе в Кубке Гагарина? Спасибо. Без веры в принципе нельзя работать. Я знал, что есть хороший шанс, но должно много чего срастись. Я часто привожу пример, что победа, как пазл из сотни частей, и все части в нем разные. Вратарь – это огромная часть. Мозякин – это еще одна. Понятно, что сложиться должно многое. Все ребята должны хорошо отыграть каждый свое, травмы не должны нас ослабить и так далее. Я понимал, что шанс есть, но нам надо в некоторых аспектах перестроиться. Потому что хоккей изменился в последние полтора-два года. Я ребятам очень благодарен за то, что они поверили – надо меняться. Играя в тот хоккей, который я называл «бразильским», - мы забьем на одну шайбу больше, в такой хоккей мы бы не выиграли. 

Надо было играть от обороны? Не в этом дело. Мы ведь забили больше всех в регулярном чемпионате. Надо играть в две стороны, в том числе солидно в обороне.

Сложно дебютировать в новой должности, имея такую звездную первую пятерку. Как у вас с субординацией в команде? Авторитетом игроки не давят?Нормально все. С некоторыми я играл. С тем же Сережей Мозякиным, с Данисом давно знакомы. По поводу субординации, ну, они меня зовут Петровичем, но на ты. Мне это не мешает. Когда выигрываешь, все прекрасно. (Улыбается.)

По ходу чемпионата спортивные обозреватели отмечали, что «Металлург» перестаивает свою игру. Значит, команда поверила в вас как в наставника и лидера? За что я им безмерно благодарен.

Если говорить о пазлах, главный тренер - это тоже часть пазла? Конечно. Только так Кубок и выигрывается. Особенно в финале у ЦСКА.

Я – человек мира. И человек работы.
Я очень люблю работать, поэтому не придаю особого значения тому, где при этом нахожусь. 

Вам довелось работать с самыми прославленными тренерами -  Петр Ильич Воробьев, Пол Морис, Майк Кинэн, а еще раньше – играли и переводили у Дэйва Кинга. Что сумели перенять у каждого из них? Да, мы, англоговорящие игроки, помогали Дэйву с переводом, но это было одиннадцать лет назад. Одно дело, когда ты игрок, другое – когда работаешь в тренерском штабе. Если говорить о тех, у кого я учился, то основную базу, конечно, взял у отца. Я ему за это очень благодарен. От Пола я научился очень интересным тактическим вещам. Майк – прекрасный психолог и мотиватор.

Майк говорил мне, что лучший способ мотивации игроков – дать им самим принять ответственность за себя и результат. Вы придерживаетесь той же психологической настройки? И да, и нет. В зависимости от ситуации, от команды. Вот в этой команде – да, надо разделять. В другой было бы по-другому. Нет универсального рецепта, подходящего всем. Это зависит от команды, от игроков, лидеров, их мастерства, от характеров и так далее.

Вы какие качества игрока больше всего цените? Может, я ошибаюсь, но тренер, как шахматист, знает, какие у него есть фигуры на доске. Шахматные фигуры, наверное, не вполне корректное определение по отношению к людям. А качеств много. Я считаю, что нужно стараться из каждого вытащить лучшее. У кого-то это огромное мастерство, у кого-то желание и самоотдача. С каждого игрока ты должен спросить так, чтобы он играл на своих лучших качествах. Тогда, показывая свою сильную сторону в каждой игре, он будет работать на общий успех команды.

Разве каждый игрок не стремится стать звездой? Наверное, стремится. Это в советском хоккее было так, что играли несколько звеньев, и все как бы делили славу и успех. Сейчас пришла северо-американская школа, сейчас есть ролевые игроки. Есть такое понятие «качественное игровое время» - это большинство, когда у нас играют Мозякин, Зарипов и Коварж. А есть игровое время, когда ты пашешь на команду - это меньшинство, и у нас блокируют броски Тимкин, Платонов, Осала. Я про защитников сейчас не говорю, это и так понятно. По очкам они, возможно, не станут мега-звездами, но без них мы бы никогда не выиграли. Все выполняют свою часть работы.

Финальная серия началась с разгромного проигрыша. Как удалось настроить команду на борьбу? Это финал, тут особо настраивать никого не надо. Надо просто «сопли в руки» и дальше, только вперед. Да, нас смяли в первой игре. Я помню, зашел в раздевалку, сказал: «Ребята, ну, все бывает. Забыли, проехали». Только так. Если станешь голову себе забивать или они начнут это делать, ничего хорошего не выйдет. Я привел им пример со «Львом» в 2014 году, когда мы проиграли также разгромно в первом матче и – ничего, собрались же тогда. Сказал, что сделаем видео, разберем все моменты. В технической и тактической части все проанализируем и к следующей игре будем готовы.

То есть, вы считаете, надо переводить все в конструктив? По-разному. В зависимости от ситуации, от того как мы, тренеры, это видим.

Но ведь каков был эмоциональный фон вокруг финала! Кажется, о победе ЦСКА не говорил только ленивый, ну, и, пожалуй, болельщики «Металлурга». Ну, и хорошо, что говорили. Победа ведь все равно за нами.

В победе мелочей не бывает, значит, такие приемы, как мотивирующие девизы, которые Кинэн любил развешивать в раздевалке, тоже срабатывают? Что, кстати, там было написано? Кое-что я убрал. Например, там было «Мы работаем и выигрываем вместе». У нас был иной мотивационный принцип, я его озвучивал ребятам. Сейчас подумываю сделать его наглядным. Также, если видели, у нас была такая лестница из шестнадцати ступеней. Каждая ступень – игра, последняя – Кубок Гагарина. После каждого выигранного матча мы прикрепляли три шайбы – вратарь, который играл, игрок, забивший победный гол, и лучший игрок, по мнению команды. Еще у нас есть такой красивый комбинатовский шлем лучшему игроку. Это самая настоящая рабочая каска, только расписанная. С одной стороны - «Лучший среди равных», с другой - «За вклад в победу». Этот переходящий шлем первым получил Данис Зарипов, потом дальше пошло. Они сами определяют, кто был лучший. Тот, кто его получает, должен что-то сказать команде. Это было интересно, что-то новое для ребят. Такая вот мотивация. Сейчас он хранится в тренерской, и лесенка там же - на память.

Такие психологические штуки от Майка? Да я, вроде, и сам уже немножко чего-то знаю.

Если вспомнить советскую школу хоккея, в частности вашего отца, то тогда делался большой упор на физическую подготовку игроков. Сейчас в штаб клуба взяли тренера на это направление. Ранее этот функционал ведь был у Майка Пелино? Мы все этим понемножку занимались. И я, и Витя, и Пелино.

Пелино остается в клубе? Да, конечно. Мы все остаемся. Неофициально Сергей Петрович Киприянов уже помогал нам во время плей-офф. Во всех клубах такой специалист давно есть, мы как-то справлялись своими силами, но перед плей-офф взяли и не пожалели.

То, чем он будет заниматься, полностью его прерогатива? Ответственность-то все равно на мне. (Смеется.) Прерогатива его, но если что-то мне не нравится, приходится вмешиваться. Как говорится, решающее слово за мной.

У вас в команде много молодых игроков, и при этом ведущее звено, как бы сказать… очень опытные игроки. Одни на мастерстве играют, другие на выносливости? Ну, так не скажешь. Те, которые на мастерстве играют, тоже пашут, дай бог. Это нормальное явление, я считаю. Есть хорошая канадская поговорка - «Нет старых и молодых, есть хорошие и плохие». Про Теему Селянне так говорили, когда ему был сорок один, а он все играл. Я придерживаюсь того же мнения.

Правда, что отец не приходил на стадион смотреть финальные игры из спортивного суеверия? Да. Они раз с мамой и братом сюрприз сделали - прилетели в Уфу, где мы играли, и мы проиграли тот матч. Потом на ЦСКА пришли, как раз на первую игру. Потом смотрели уже только по телевизору.

Вы тоже суеверный человек? Ой, у нас с этим все так запущено. Правда, я видел и хуже. (Смеется.) У всех свои тараканы.

У вас есть свои ритуалы? Есть, хотя не так много, как я видел у других. Но это мои ритуалы, я не буду рассказывать, какие. (Улыбается.)

Один общий для всех я знаю: не бриться в конце сезона. В плей-офф. Да.

Вам, кстати, борода к лицу. Думаете? Но вот моя жена так не считает. (Смеется.) Мне уже говорили об этом, но пока не могу супругу убедить. Помню, в 2014 году приехали в Прагу, а дочка заявляет: «Это не мой папа. Верните мне моего папу». (Улыбается.)

У «Металлурга» есть своего рода традиция делать какие-то зароки на победу: Величкин сбривал усы два раза, он же и Федор Канарейкин обрили головы наголо после победы … Ваш зарок побрить пол-лица– ребячество или есть в этом тайная сила? Когда хорошо все кончается, можно и подурить немного. Не знаю, в традициях это или нет. Мы между собой в тренерской обсудили, что будем делать. Пришли к мнению побрить половину лица. Там были разные варианты – татуировки и прочее, но остановились на том, что поскромнее. (Улыбается.)

Перед финальной игрой с ЦСКА было предчувствие, что выиграете? Вы выглядели очень спокойным, да и ребята тоже. Это кажется. Была битва. После первого периода, если не ошибаюсь, у нас было девятнадцать бросков, у них два. Вдумайтесь: мы блокировали тридцать четыре броска за седьмую игру! За всю серию с «Автомобилистом» мы сблокировали около двадцати бросков. То есть, мотивация у ребят была предельная. Была она и у ЦСКА, но у наших, видимо, немного больше. Плюс немного больше мастерства, умения играть седьмые матчи, вратарского мастерства и так далее. Но такой уверенности - нет, не было. Просто ребята выходили и работали.

Когда сравняли счет армейцы, сердце не екнуло? Да екало-то оно часто. На седьмую игру выходишь с настроем «сегодня или никогда». С одной стороны, ты уже все отдал, с другой – у тебя есть только эти шестьдесят минут. Или да, или почетное второе.

У игроков есть шестьдесят минут, а у тренера - секунды на принятие единственно верного решения. Игроков вы настраиваете на игру, а себя? Адреналин прет с такой силой. Надо, скорее, сдерживать себя, чтобы не сделать ошибку за доли секунды и правильно выпустить игроков.

Такие вещи заранее готовятся на все возможные случаи развития ситуации? Частично - да, но смотришь по ситуации. Насколько хорош игрок в этот день, что у него получается, что нет. Решения принимаются на лету. Тут и интуиция, и логика – все важно.

Вспомните, кому позвонили первому после победы? Отцу, конечно. Поначалу не до телефона было. Потом - президенту клуба Виктору Филипповичу Рашникову.

Что они вам сказали? Отец, что гордится мной и командой. Виктор Филиппович тоже поздравил.

В Магнитке в это время творилось просто что-то невероятное. Это очень приятно. Такую встречу в аэропорту нам устроили. Огромное спасибо болельщикам за поддержку.

В «Металлурге» много лет выстраивают собственную школу. Вы присматриваетесь к юниорам клуба? Я смотрю каждую игру «Стальных лис», когда мы дома. Уже четвертый год мы проводим сборы с перспективной молодежью. По-модному это называется «Лагерь развития молодых игроков». Ведь одно дело смотреть игры, другое – когда сам держишь их в руках. У нас много воспитанников, которые претендуют на что-то. Я считаю, направление, которое мы еще четыре года назад выбрали, оно правильное.

Есть в перспективе новый Малкин? Такие редко рождаются. Хотелось бы. Будем искать. (Смеется.) Было бы неплохо, если кто-то из ребят разовьется до нового Малкина.

Что-то можете сказать о составе на новый сезон? Костяк команды остается. Подписали братьев Казионовых, молодого, перспективного Берестенникова из Высшей лиги. Будем подтягивать молодежь в защиту. Есть у нас несколько ребят под два метра, очень интересных. Будем смотреть, как подготовятся. Процесс перехода из детского хоккея во взрослый - сложный, не у всех получается.

У «Металлурга» уже есть опыт послекубкового «похмелья». За два года сумели выработать антидот? Я очень надеюсь. (Смеется.) Но также прекрасно понимаю, что сезон будет сложный. Посмотрите на Питер в этом году. Каждый соперник настраивается на игру с чемпионом. Будем стараться.

Тренер по психологической подготовке не нужен на такие сезоны? Был такой разговор, но пока, вроде, сами справлялись с этой задачей.

Завтра чествование команды. Силы праздновать остались? Ну, да. Если только скромненько. Если бы я вам сейчас сказал, что не устал, я бы соврал. В мыслях одно: еще два дня и все.

Какие планы на отпуск?Доехать до Франкфурта, поиграть с собакой. Я бы даже сказал - познакомиться. Взяли в этом году лабрадора, он видел меня от силы два дня. А там посмотрим: может, съездим на Майорку на несколько дней. В начале июля уже на работу.