Наследник известной театральной семьи (и композитор!) вернулся в родной Петербург из Москвы пять лет назад — и за роль в первом же «домашнем» спектакле «Сирано» получил «Золотую маску»! С тех пор все постановки с актером — автоматически зрительские хиты, играет ли он страдающего царя-освободителя Александра II в гротескном «Один восемь восемь один» Валерия Фокина о движении по кругу в российской истории, депрессивного бизнес-консультанта Лабруста в «Серотонине» по Уэльбеку или шекспировского Яго в «Отелло». Иван Волков — лауреат премии «ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга» — 2023 в номинации «Театр».
Иван Волков возник в петербургском театральном пространстве несколько лет назад, возник вдруг — и сразу крупным планом, в роли Сирано де Бержерака в Александринском спектакле Николая Рощина — режиссера, с которым они прошли долгий студийный путь в Москве, да и вообще — друзья с первого курса. Роль Сирано принесла Волкову «Золотую маску».
Откуда он возник? Ответ может быть длинным. В индивидуальности Ивана Волкова фантастическим образом переплетены папа и мама — однофамильцы. Николай Николаевич Волков, протагонист театра Анатолия Эфроса, игравший всю жизнь в Москве, и Ольга Владимировна Волкова — легендарная ленинградская травести «нашего, только нашего» ТЮЗа, эксцентрическая клоунесса Театра комедии и БДТ 70-х. Иван родился и вырос в Ленинграде, потом вместе с мамой перебрался в Москву, окончил ГИТИС. Теперь снова живет в Петербурге.
В этом сезоне он сыграл царя Александра II Освободителя в спектакле Валерия Фокина «Один восемь восемь один» и Яго в «Отелло» Николая Рощина (оба спектакля в Александринке). И был номинирован на «Золотую маску» за главную роль Флорана Клод-Лабруса в спектакле «Серотонин» («Приют комедианта», режиссер Андрей Прикотенко). Критика считает эту роль выдающейся вне зависимости от того, получит ли номинант «Маску».
Иван не только актер, но и композитор — автор музыки к десяткам спектаклей и фильмов.
Иван, вы как‑то ощущаете в себе папу и маму? Кого больше?
Буквально — нет. Но один раз мой брат Коля Волков снимал во ВГИКе свою дипломную работу. И мы с Митей Волковым — другим братом — играли «В ожидании Годо». Когда я посмотрел материал, я увидел, как пластически и физически похож на папу брат Митя. Но вдвоем мы просто давали папу с голографическим эффектом. Да, походка, говорят, у меня похожа, и расслабленность, и манера посмотреть-подумать… А темперамент включается мамин: папа не работал такими скоростями.
Какие самые первые ваши театральные впечатления?
У меня все, конечно, началось через призму закулисья БДТ, где я очень любил пропадать в цехах. А самое сильное именно театральное впечатление — это, как ни странно, уже в институте, «Смертельный номер», поставленный Владимиром Машковым на малой сцене МХТ. Белый, черный, рыжий — история про клоуна, который раздваивался, растраивался.
И вы пошли к Славе Полунину в «сНежное шоу» сразу после окончания института?
В 1997-м закончил, в 1998-м поехал к нему в прямом и переносном смысле «на свет». Я вел спектакли как световик. У Славы такой способ: сначала ты входишь техником на сцену, на свет или на звук, а потом начинаешь потихонечку переползать в творческую часть. Я полностью окунулся в ту жизнь, играл сперва Зеленого, потом Желтого. После ГИТИСа была такая жажда клоунады! Там мы пытались играть Достоевского, ничего не понимая, ощущая только беспомощность. Плюс нам запрещали всякую результативность. А когда попал к Полунину — там как раз была школа «лети вперед ногами», включайся сразу. Это дало мне и тело, и выразительные средства, мне хотелось соединить клоунаду с основами драматической школы, чтоб одно дополняло другое. И вот только к 50‑летию это начинает как‑то осуществляться.
А почему вы ушли из шоу?
Обратная история. В какой‑то момент я понял, что теряю навыки драматического: могу кривляться, хлопотать лицом. И появился страх. Конечно, быть дублером Славы почетно, но какая перспектива? А тут возникло приглашение от Галины Борисовны Волчек на ввод в «Три сестры», играть Андрея Прозорова. Я зацепился за это, чтобы немножко вспомнить драматический театр, совмещал «Современник» и Полунина. Но к клоунской истории по-настоящему я был не очень готов. Если погружаться в ту жизнь — то честно, а это почти цыганский, отшельнический образ жизни, семья, готовая к кочевью… Некоторое время мне удавалось совмещать, но потом стало понятно, что придется делать выбор.
А в каком соотношении были музыка и театр?
Это тоже было параллельное движение. На курсе мы делали русский водевиль — и туда я написал первую музыку. А дальше, конечно, преодолевая комплекс самозванца, в 2000-м написал Коле Рощину музыку к «Королю-оленю» в РАМТе… Композиторскую деятельность в моих глазах оправдывало только одно — она была прикладной относительно спектакля, который мы делали.
Кто ваш любимый музыкальный исполнитель?
Горовиц. Гульд.
А музыка?
Моя подпорка — что‑то из барочной музыки. Бах, Вивальди, Самуэль Шейдт. Чтобы собраться к спектаклю, запускаю что‑то такое — с золотым сечением.
Как драматический актер вы возникли в нашем пространстве довольно поздно…
Да, поздно, но я не уверен, что кто‑либо впечатлился бы мною в мою студенческую пору или когда мне было тридцать лет. Мы с режиссером Колей Рощиным очень долго отдавали себя настоящей лабораторной работе. И было полное ощущение, что никому, кроме нас, это не нужно. Мы мучительно выпускали интересные вещи, играли несколько раз — и все глохло. И лет на шесть я ушел из театра, занимался из проекта в проект только музыкой и слегка поддерживал форму. Рощину я писал музыку в александринские спектакли. Потом он позвал меня на «Сирано». К этому времени что‑то перекипело, переварилось, наверное.
С кем из ваших героев вы больше всего совпадаете, как бы «слипаетесь»? Сирано, Протасов в «Детях солнца», Клод-Лабрус, Александр II, Яго…
Ни с кем. Как только начинаешь из себя тянуть какую‑то правденку — это сразу лишает всяких выразительных средств, не дает свободы. А дает, и много, азарт автора, то, что он пишет о своем герое. Возникает исследовательский, аналитический интерес. Вот недавно меня поразил Александр II, которого я играю в спектакле «Один восемь восемь один».
Когда вы делали этот спектакль, что вы думали про русскую историю, ее аналогии, круги, повторы?
Там простая мысль, что цари Александры — это прежде всего человеки. Мой, Александр II, не был никаким либералом, боялся слова «конституция»… Мы придумали историю с его приступами: я вычитал, что он был астматик, и подумал, что хорошо бы было превратить это в панические атаки от беспомощности. Для меня было важно, что это человек не на своем месте, не в свое время. Другая история — любовь Александра и Юрьевской. Это была такая страсть! В течение четырнадцати лет они писали друг другу по два-три письма в день, негласно встречались. Это была эротическая история, но этот эротизм захотелось сделать детским… Конечно, во время подготовки спектакля голова работала на аналогии. Знаете, когда еще до Крымской войны к крымскому хану приходил наш посол, какой‑то огромный детина, — он приходил, специально нарушая этикет, в неподобающем камзоле, и кривлялся, вел себя совершенно по-хамски, гопницки, давая понять, что он вправе. В русской политике, где работали умные люди, никогда ничего не делалось, предвидя что‑то хотя бы на шаг вперед.
Для чего сейчас театр?
Наверное, чтобы люди немного побыли в иллюзии. Отогреть — это единственное, что нам осталось. И люди очень хотят этого. Часто вижу смех даже неадекватный: они хотят простых, оторванных от реальности вещей, хотят яростного отрешения от них. Конечно, театр ценен сиюминутной магией «здесь и сейчас». И нас так учили: верно служить театру идейно… Но все страшно деградировало. И должен сойтись ряд случайных вещей, чтобы человек пришел в театр, сел, а на сцене тоже сошлись какие‑то случайные вещи… и произошла эта магия. Причем с сидящим рядом может ничего не произойти.
Текст: Марина Дмитриевская
Фото: Валентин Блох
Стиль: Дарья Пашина
Ассистент стилиста: Елизавета Назаренко
Свет: Николай Балясников, Skypoint
«Собака.ru»
благодарит за поддержку партнеров премии
«ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга» — 2023:
Ювелирную компанию ALROSA Diamonds
Премиального петербургского девелопера Группу RBI
Компанию LADOGA
Официального дилера премиальных автомобилей EXEED Центр РОЛЬФ Витебский
Комментарии (0)