Почему Shortparis не музыкальная группа, а арт-проект

Ноябрь — эпохальный для Shortparis месяц. Группа закончит свой евротур концертами в Италии, Бельгии и Нидерландах и вернется в Россию, чтобы выйти на стадионы: сначала собрать петербургский «Юбилейный» (16 ноября), а потом — московский Adrenaline Stadium. Но это еще не все — 1 ноября на лейбле Universal Music в России вышел новый альбом «Так закалялась сталь». Самое время еще раз попытаться понять, что такое Shortparis, в чем их сила и почему эта группа — не люди с микрофоном и инструментами, а феноменальный живой арт-объект.

Стиль — эклектика

«Википедия» пытается запихнуть Shortparis в рамки постпанка и постиндастриала, но самой группе игры в сложные английские слова неинтересны — Николай Комягин и Ко предпочитают ироничное определение «постпоп». Сначала они, как и многие российские исполнители родом из «десятых», пели на иностранном языке (хотя и здесь отличились — один из первых хитов Amsterdam написан на французском, а не на хорошо продаваемом английском), но уже тогда не хотели иметь ничего общего с «западными» группами вроде Pompeya, которую Комягин называет «калькой от кальки».

Shortparis никогда не был интересен российский музыкальный контекст. Их треки наполнены едва считываемыми цитатами из классики постпанка и глэм-рока, тексты отсылают к фонетическим экспериментам Серебряного века, а про то, что происходит на их концертах, и так знают все — это арт-действа, не имеющие ничего общего со стандартной схемой «сцена — всем привет — сет — бис — очередь в гардероб». Говоря о вдохновителях, Комягин упоминает только композиторов-академистов: Вайнберга, Малера, Губайдулину.

И если до поры все это было развлечением для избранного круга эстетов, то в 2017 году, после альбома «Пасха», аудитория Shortparis расширилась. Во-первых, потому что они наконец запели на русском, а во-вторых, потому что это было очень странно, но притягательно. Например, в треках «Туту» и «Любовь» дух славянских обрядов встречался с футуристичным электронным грохотом.

В новом альбоме «Так закалялась сталь» группа, продолжая экспериментировать с фонетикой, комментирует социальный контекст. Названия треков — «Страшно», «Только хуже стало», «Жизнь за царя». Звучание стало еще более брутальным и ломаным, а рефрены — еще сильнее въедающимися в мозг («Поломало тебя, поломало, поломало тебя, сломало меня», «Каждый твой, твой ножевой, режет, режет по живой»). Кстати, семь из девяти песен альбома (кроме «Нелюбви» и «Ножевого») уже исполнялись на концертах. 

Главконцерт

Когда Shortparis спрашивают про концерты, им снова приходится открещиваться от журналистских определений. Какая театральность? Только ритуал! Комягин с барабанщиком Данилой Холодковым устраивают шаманские танцы с участием зрителей, а общаются с публикой исключительно на телесном уровне. Про импровизацию можно даже не говорить, она — это и есть Shortparis.

У группы пока небольшой репертуар, но они никогда не повторяются. Даже на фестивалях, на которых многие исполнители выступают на автопилоте, они выставляют на сцену то полуголых девушек, то цирковых акробатов. Могут пободаться с агрессивными зрителями, заговорить на киргизском или станцевать с охраной.

Перфоманс по жизни

Было бы странно, если бы Shortparis устраивали провокацию с элементами постдрамы только на концертах. В 2015 году они выступили в продуктовом магазине — чем не акция о превращении искусства в товар? С ними никогда не бывает скучно журналистам. Интервью для The Village Николай Комягин давал в бассейне физкультурно-оздоровительного центра РЖД, для YouTube-канала «ещёнепознер» — в прачечной «Ночлежки», а главреду Esquire Сергею Минаеву пришлось идти в фудкорт «Галереи». 

Свобода, равенство, братство

Русские рок-группы — это всегда фронтмен + массовка с инструментами. Естественно, и эту схему Shortparis презирают. Комягин настаивает, что каждый участник одинаково важен, поэтому на переднем плане сцены (или того, что группа сочла сценой в конкретный момент) всегда минимум два человека, да и музыканты позади остаются в зрительском фокусе.

Вообще, весь этот анализ сводится к одному: Shortparis — это не музыкальная группа. Арт-проект, перманентный перформанс — как угодно. Их треки существуют только в контексте акций, концертов и клипов. И здесь снова приходится говорить об отсутствии рамок и условностей — они то выступают на Дягилевском фестивале Теодора Курентзиса, то снимаются у Серебренникова в «Лете». Они творят не только вместе. Комягин — профессиональный искусствовед — недавно снялся в короткометражке Олеси Яковлевой «Сложноподчиненное», показанной в Каннах, Данила Холодков работает барменом, а еще он исполнил главную роль в клипе группы «Аигел».

И самое парадоксальное — у Shortparis нет классического хита. Да, клип «Страшно» добавил им поклонников и набрал 4,1 млн про­смотров на YouTube, но Комягина вряд ли когда-то будут называть «этим, который “тебе не нравится и им не нравится”». Группа намеренно отходит от поп-дискурса — и это только множит число почитателей.

Фото: Игорь Клепнев

Проект: Яна Милорадовская 

Продюсер: Ирэна Азаркевич

Стиль: Эльмира Тулебаева

Ассистенты стилиста: Михаил Гурай и Александра Дедюлина

Прически: Анастасия Шамрина 

Благодарим за помощь в организации съемки Государственный исторический музей-заповедник «Горки Ленинские». 

Благодарим за помощь в проведении съемки театральную лабораторию Gogol School. В съемке приняли участие студенты лаборатории Gogol School — Мелисса Амова, Евгения Семенова, Лэйсан Гайсина, Иван Толкушкин, Светлана Кастюкевич, Александра Скрябина, Арсель Узак, Анна Ракина, Ксения Чурсина, Мария Хализова, Любовь Крижечковская, актер труппы «Рупор» Александр Хитев, студент НИУ ВШЭ Департамента медиа Артем Ганжа, студенты школы дизайна НИУ ВШЭ направления «Мода» Руслан Насыров и Кирилл Николаев, режиссер-клипмейкер Артем Иванов, студент театрального института им. П.М. Ершова Виктор Шахбазов, актер Театра Наций Владислав Долженков, актер инклюзивных проектов Александр Похилько.