Что читать в новом романе-антиутопии Елены Чижовой «Китаист»?

Роман «Китаист» в каком-то смысле обо мне: о том, что меня мучает, когда я смотрю на все, что происходит вокруг. Однако это не фотография современной России. Жанрово это, с одной стороны, альтернативная история, с другой — антиутопия, но повернутая в прошлое.

Книга основана на абсолютно беспочвенном предположении, что во Второй мировой войне СССР потерял половину территории. Новая граница проходит через Урал: на Востоке от хребта — Советский Союз, на Западе — оккупированная немцами Россия. Действие происходит в 1984 году — поклон великому Оруэллу. Главный герой — Алексей, начинающий советский разведчик, «в миру» специалист по истории Китая, приезжает на конференцию в Петербургский университет, где встречает своего ровесника Ганса (Иоганна), выросшего в оккупированной России. Сознание одного сформировано советской идеологией, другого — нацистской. Мне было интересно понять, что между ними общего, почему их так тянет друг к другу, но в то же время фатально отталкивает.

Работа над романом продолжалась более трех лет. За это время я прочла множество книг, посвященных истории войны, в которых изложены разные версии тех давних событий, целый ряд документов, воспоминаний современников с той и с другой стороны. Спустя полтора года, когда довольно большая часть текста уже была написана, у меня возникло ощущение, что я запаздываю: жизнь, ее внутренняя логика, меня опережает. Я начала заново. Только с третьего раза мне удалось «оседлать волну», понять, что в этой истории существенно, а что — внешние признаки.

Оговорюсь еще раз: это конструкция. К подлинной истории она имеет лишь косвенное отношение. Во всяком случае, это отнюдь не попытка пересмотреть итоги войны. Обсуждать, кто на самом деле победил, совершенно бессмысленно. Как если бы в первых строках какого-то романа вы узнали, что действие происходит на том свете, но начали дискутировать не о событиях, которые случаются с персонажами, а задались вопросом, существует или нет загробная жизнь. Для меня роман о том, как в современной России воспринимают Советский Союз. Почему люди верят мифам и у многих, особенно молодых, возникла тяга к выдуманному СССР.

История — главный нерв нашего времени. Когда я читаю зарубежную литературу, понимаю, что в Европе все-таки есть исторический консенсус. Им не надо вести гражданскую войну по поводу каждого знакового события XX века. У нас, в России, отношение к современности не в последнюю очередь определяется историческими убеждениями. В зависимости от того, как вы воспринимаете, положим, революцию 1917 года, с высокой долей вероятности можно понять, что вы думаете о нынешнем времени.

Я родилась через одиннадцать лет после окончания войны. В школьные годы она воспринималась как нечто далекое, как какая-нибудь Древняя Греция. Сейчас мне кажется, что это прошлое с каждым днем все ближе. Такое впечатление, что мы движемся назад. Но постоянно буксовать на ухабах истории нельзя. Надо думать и о будущем, иначе вместо исторического сознания возникает псевдоисторический симулякр. В «Китаисте» я попыталась довести эту мысль до конца. Уж если мы плаваем в истории как безвоздушном пространстве, не понимая, где факты, а где — идеологический вымысел, взять и придумать условную конструкцию. Дать волю симулякру — одному из его возможных вариантов.

В современной России нельзя написать роман о том, что происходит сейчас, не обратившись к советской истории. Все, что нас окружает, — ее следствие. Каждый из нас — плод того, что мы прочли, что нам говорили мама, бабушка, учительница. Беда не в том, что мы разные, а в том, что мы так и не научились друг с другом разговаривать. Эта человеческая разобщенность — травма советского времени. Такая глубокая, что на ее преодоление может уйти весь XXI век. В лучшем случае — первая его половина.

Издательство «АСТ: Редакция Елены Шубиной»

фото: архивы пресс-служб