Разведчик, кавалер Орденов Отечественной войны первой и второй степени, Ордена Славы первой степени, Ордена Красного Знамени, Ордена Красной звезды, медалей «За отвагу», «За боевые заслуги» в конце марта 1942 года демобилизован после тяжелого ранения при защите Можайска, сорок три года проработал на стройках Челябинска.
Как для вас началась война?
Учился я тогда в Воронежском радиотехникуме. Шел последний год обучения. Поскольку война началась, мы в срочном порядке защитили дипломы. После чего в августе отправились по домам. Эшелоны без конца шли на фронт, и нам пришлось добираться до Челябинска в товарных вагонах. В ноябре 1941-го меня призвали в армию и направили в Тюменское училище, где готовили офицеров для связи. Проучились там месяца полтора, не больше. Немцы уже подошли к Москве, и Сталин издал указ: расформировать все училища, а курсантов отправить на фронт. Я до сих пор курсант. (Смеется.)
В каких событиях участвовали?
Я был зачислен в особый истребительный лыжный батальон. Мы выполняли только спецоперации. Основная боевая обязанность заключалась в разведывательной деятельности. Устраивали внезапные нападения на вражеские штабы, забирали документы, по возможности брали «языка».
В конце февраля 1942 года мы высадились в тылу немецких войск и шли на выполнение очередного задания, когда стали свидетелями зверства фашистов. Всех жителей деревни немцы согнали в церковь, двери заперли и факелами подожгли. Немецкого офицера, по-видимому, убили партизаны в этом селе. В знак мести они решили всех жителей сжечь. Я говорю командиру взвода Киселеву: «Надо спасать людей». А он отвечает, что у нас приказ, и мы не можем себя обнаружить. Но я все-таки решил, что должен вмешаться. Я подполз к горящей церкви и подорвал ее деревянный тамбур, группа поддержала, ударив по немцам огнем. Фашисты бежали с криками: «Партизанен, партизанен!». В результате мы освободили всех людей. После этого военные корреспонденты не могли разгадать, кто это сделал. Потом каким-то образом просочилась информация, и через пятьдесят шесть лет я за эту операцию получил третий Орден Отечественной войны.
Получается, вы все-таки ослушались приказа?
Ослушался и сделал это сознательно. Я понимал, что могу быть наказан строжайшим образом вплоть до расстрела. Но не выдержала душа, когда на глазах люди горят.
А был момент, когда вы чуть не попались?
Такого не было. Были ситуации чрезвычайно тяжелые. Однажды нам дали приказ перекрыть занятую немцами дорогу для того, чтобы предотвратить все снабжение передовых частей, не дать идти дальше вражеским войскам и продержаться так сутки. Тогда это была единственная артерия для передвижения. Мы, конечно, ее отбили и заняли. За это отступившие немцы обрушили на нас всю свою силу: авиацию, артиллерию... Мы продержались сутки. Потери у нас были дикие. Всем, кто остался в живых, приехавший командир дивизии прямо на месте вручил по Ордену Красной Звезды.
Существует ложное представление о проявлении героизма. Да, никто не ставил себе задачи идти в атаку, чтобы получить Звезду Героя. Это все результат выполнения приказа, ведь на войне он закон. Других помыслов не было, кроме защиты своей жизни, дома и родных.
Вы были тяжело ранены на последнем задании?
Я до сих пор ношу три осколка мины в ноге и четвертый - в голове. Уже семьдесят четыре года во мне эти немецкие «подарки».
О том, что День Победы настал, как узнали?
В госпитале. Такое событие. (Улыбается.) Мы знали, что вот-вот война закончится. И вдруг, около четырех часов утра, когда все спали, вбегает больничный персонал, начинает плакать, обнимать и целовать нас. А мы ничего понять не можем. Потом наконец объявили, что война закончилась.
День Победы – самый большой праздник для меня. Я считаю его своим вторым днем рождением, потому что побывать в таком переплете не каждому удается.
Со своей супругой где познакомились?
Мы познакомились уже после войны, когда меня привезли долечиваться в Челябинск. Она была лечащим врачом-рентгенологом, а я ее пациентом. (Улыбается.) Мы прожили вместе шестьдесят четыре года и ни разу не поссорились.
Когда закончилась война, вы были молодым человеком двадцати двух лет. Чем занялись после, как сложилась ваша жизнь?
Моя голубая мечта была – стать киноактером. (Смеется.) А страна-то сожжена и разрушена. Сталин распорядился: бывших военнослужащих, которые имеют среднее образование, направить на обучение строительному делу. Так я попал в Московский инженерно-строительный институт. Я не стал киноактером, меня сделали строителем. (Смеется.) Это тяжелый труд, но вместе с тем почетный. Он оставляет на человеке глубокий след. Я благодарен судьбе, что прожил такую жизнь и ни о чем не жалею.
Комментарии (0)