Степан Федорович Колесниченко

Помните 22 июня 1941-го?

А как же. Шел мне пятнадцатый годик. День был прекрасный, меня послали для коровки сенца подготовить. Жили мы тогда в Казахстане. Накосил бурьян, лежу на солнышке, загораю. Вдруг проходит уборщица с машинотракторной станции и говорит: «Лежишь, а там война началась». Я говорю: «Какая война, теть Дусь?», - «Такая. Гитлер на нас напал». А уж потом мы все по радио речь Молотова слушали.

Когда вас призвали в армию?

Во время постановки на воинский учет меня определили в танковую школу. В конце декабря 1943-го только отметил день рождения и сразу повестка – первого явиться в военкомат. А тут Новый год… В общем, только второго приехал. От суда спасло то, что присягу еще не принимали. В наказание отправили не в танковую школу, а в пехоту. Сначала в учебную часть под Уфу – на станцию Алкино. Там холод, условия страшные, кормили плохо, обмундирование штопанное. Занимались боевой, огневой, тактической подготовкой и изучением Устава. Я совсем дистрофиком стал за те четыре месяца, зато был отличником боевой и политической подготовки. В середине мая нас эшелоном отправили до Москвы, оттуда - на фронт. Поезд шел через уже освобожденные территории. Помню, проезжаем Великие Луки, а там ни одного здания целого, только трубы печные торчат. Страшно.

Где случился ваш первый бой?

Под Невельском. Ждали команду «выдвинуться на передний край». Потом, на рассвете, услышали, как в атаку, на прорыв, пошли штрафные батальоны. Немец открыл артиллерийский огонь. Атака сорвалась. Мы видели, как возвращаются с поля боя раненые. А в это время мы должны были идти туда, откуда они возвращались. Прятаться некуда, все сравнялось, траншей не осталось. Лежим с закрытыми глазами, и только осколки вокруг – чпок, чпок, чпок. Дождик моросит, погода такая нехорошая. До противника нейтральная полоса метров двести, а кругом мертвые. Там, под Невельском, меня и ранили в одной из атак.

Как вы на офицерские курсы попали?

После госпиталя, пешим порядком, нас, подлеченных, отправили по своим полкам. Но я до своего не дошел: меня зачислили на курсы младших лейтенантов. С одним парнишкой прошли медицинскую комиссию, а на мандатной его «срезали». У него рост метр пятьдесят, у меня – на два сантиметра больше. Меня взяли, его нет. Сколько там слез было… Звание мне присвоили 5 января 1945 года. На новом месте назначения, в резерве, куда мы прибыли, командиру понадобился шофер, и только у меня оказались с собой права. Это старшая сестра, когда провожала на фронт, посоветовала захватить, мало ли что. Я эти права до сих пор храню. Через пару дней водителя-то другого взяли, а я вроде как приглянулся там старшему сержанту. Он и попросил, чтоб меня ему в помощники отдали на продовольственный склад. А когда в Румынию прибыли, меня на вещевой склад перевели. Как приедут набирать из резерва, меня никто не берет.

Вы, наверное, просто очень маленький были?

Да, конечно! Кузнечик, да и только.    

Где победу встречали?

На границе Болгарии и Румынии. Числа четвертого мая объявляют – победа! У нас стрельба такая началась! Радость. Тут же винцо, понимаешь. Через недельку меня, совсем мальчишку, отправили в тридцать восьмую дивизию, на должность командира взвода. Там мне звание присвоили очередное – лейтенант - и направили в город Николаев.  Что характерно, как нас, победителей, люди встречали! С цветами, со слезами, обнимали. Домой я впервые приехал только в сентябре 1945 года. С фронта уже вернулись отец и старший брат. Оба раненые. Только они насовсем, а мне обратно ехать - служба. Сначала Белгород-Днестровск, потом Польша. В те годы в звании капитана я женился.

В Польше жену себе нашли?

Нет, в Москве, в 1953 году. Приехал в отпуск, увидел на улице девушку и – все: любовь с первого взгляда. Познакомились, через неделю расписались. Зина подарила мне сына и дочку. Сейчас у меня третья жена - Лидия Семеновна. А две умерли от одной болезни –кровоизлияние в мозг.

Как дальше сложилась военная карьера?

После Польши десять лет прослужил в Стерлитамаке. К тому времени по выслуге можно было и на пенсию уходить в звании майора. Тут вызывают в политотдел, говорят: «Надо ехать на Сахалин, заменить там замначальника по политчасти». Какой из меня политработник? Я же не оканчивал никаких училищ. А он мне с улыбкой: «Да была бы кожаная куртка!». Ехать не хотел, да жена уговорила. Давай, говорит, поедем, посмотрим, где солнышко всходит. Я так скажу: семь лет, которые я там прослужил, как при коммунизме прошли. И климат, и условия… А рыба, консервы, икра, крабы! Это было лучшее время за все тридцать три года моей службы. В 1976 году уволился в запас и приехал в Магнитогорск. Поначалу думал, никуда работать больше не пойду: пенсия хорошая, да надоело дома сидеть: рыбак из меня плохой, охотник - тоже. Тут НВП ввели в школах. Так я еще тридцать шесть лет в школе отработал. Здесь и супругу свою встретил, отсюда и окончательно на пенсию вышел.

Текст: Валерия Рукавишникова