Екатерина Галанова: «Балет и танец — лучший легальный наркотик»

Вопрос «что смотреть» я всегда перевожу в плоскость «кого смотреть». У меня есть любимые хореографы — от их постановок в театрах и строю свою персональную афишу. Поделюсь субъективным взглядом на творчество «своих самых». И начну с головы.

От головы, в которой все психические процессы статистически нормальны и ровненько уложены, можно ждать любых позитивных благ — хорошей координации движений, отменной работы вестибулярного аппарата — чего угодно, но только не шедевров. Это надо понимать. Все гениальное, то, что по-настоящему цепляет и в такой степени энергетически сильно, что способно перепрошить чужую жизнь, — питается из других источников, с точки зрения «нормальности» — жестко ненормальных.

К примеру, Алексей Ратманский. Все, что делает этот человек, тонко, изящно, интеллигентно и отличается большим вкусом. Он творит в неоклассическом стиле, при этом блестяще образован — опирается на мастерство прошлого, органично украшает свою работу цитатами гениев и репликами исторических стилей — делает это всегда с изыском, с юмором, к месту, эстетски и нарочито легко. Он, как бы это сказать, мастер неповторимых эффектных «штучек», от которых невозможно дышать, до того они элегантны. Такое ощущение, что он наощупь исследует каждое движение, превращая его в музыку, и наоборот. Он патологически музыкален. Музыку чувствует кожей: проработанная им музыкальная фраза выливается в редкой красоты хореографию. И он чертовски стилен. У меня порой создается впечатление, что для него танец — это совсем не язык выражения каких-либо смыслов и не форма воплощения гармонии. Это сама гармония — в чистом виде. Как есть.

Юрий Посохов — самый любимый мой хореограф. Но мне сложно говорить о нем, потому что его художественный язык близок мне настолько, что это как будто часть меня. Я согласна с каждым движением. Я смотрю и понимаю, что по-другому было бы просто невозможно — сказать, станцевать, промолчать... Знаете, такое бывает в драматическом театре. Актер может так замолчать, что это будет лучшим моментом спектакля. Юра умеет очень простыми, лаконичными и понятными как дважды два средствами делать вещи, способные перевернуть сознание. Он очень точно попадает в эмоцию, в энерге- тику. Каждый раз он создает то единственно возможное, что может получиться только у гения, который творит на пределе возможного для этой конкретной музыки, для этого конкретного сюжета, для этого сценического образа. Его хореография поднимает на поверхность такие пласты философских смыслов, что, кажется, психической энергии одного человека, каким бы глубоким он ни был, этого не потянуть. В своем умении шокировать и быть трогательным одновременно, в своем эзотерическом чутье раскрывать семантику танца как языка — ему нет равных.

Мауро Бигонцетти. У него особая, отличная от всех манера. Я узнаю его всегда, даже по фрагменту в три секунды. Танец для него — это, конечно, язык, конечно, инструмент, но... Штука в том, что иногда этот инструмент есть, а иногда — нет. И вот когда его нет, получается «интуитивное шитье». Главным становятся энергетическая наполненность и погруженность в эмоцию, в состояние, в идею. Наверное, это даже не совсем танец, и уж совсем не балет, а пластическая история — очень современная, способная так энергетически схватить зал, что ощущение от переживания нового опыта надолго не отпускает зрителя. Что это за движения? Мне никак не разгадать, я только могу смотреть и смотреть его. Там очень много народного, чего-то такого выдернутого из глубин подсознания — если не сказать оккультного — в музыке, в хореографии... Мне очень нравится его «Золушка», которая шла в Ла Скала.

Александр Экман — возмутитель спокойствия, бунтарь, скандалист, авангардист. Работает всегда на грани: театра и балета, эффекта и шока, эмоций и эйфории,творчества и сумасшествия. У него много небалетных режиссерских ходов, например, устроить «Лебединое озеро» в городском фонтане. Он всегда абсолютно оригинален и очень современен. Если вы — как он, смотреть все!

Пол Лайтфут и Соль Леон — Бонни и Клайд современного танца. Приняли правление театра у живой легенды Иржи Килиана и подняли труппу до топ-5. Все эти двадцать с небольшим лет он ставит балеты с ней в соавторстве и называет их так, чтобы все они начинались с буквы ее имени S — Соль. Она его верхняя нота, соль жизни, муза и подвижник. О них можно писать бесконечно. Но лучше прийти и увидеть воочию 21 и 22 апреля на фестивале Dance Open.

Собственно, балет и танец — лучший легальный наркотик. А мы все — набережная неисцелимых. И тем счастливы.

Фестиваль Dance Open-2017 с 13 по 24 апреля на Новой сцене Александринского театра