Натали Дессей исполнила романсы на Международном зимнем фестивале «Площадь искусств»

Натали Дессей

Французская дива, обладательница высокого колоратурного сопрано всегда могла похвастаться необычайно широким репертуарным диапазоном — от барочной музыки Баха до оперетт Оффенбаха. Несколько лет назад она ушла из оперы, но не со сцены — сосредоточилась на камерно-вокальном жанре и открыла новые грани своего таланта. На XVII Международном зимнем фестивале «Площадь Искусств» она исполнила романсы австрийских, немецких и французских композиторов и Анданте Глиэра.

Как вы выбираете репертуар?

О, я ничего не выбираю. Люди сами приходят ко мне и предлагают что-то спеть. Это намного проще и удобнее. Например, два года назад мой директор пришел ко мне с замечательным монологом Говарда Паркера — его впервые ставили на французском. Мы выступили с ним уже около тридцати раз и собираемся повторить этот тур. А в следующем году я буду играть в пьесе Стефана Цвейга — его единственной пьесе «Легенда одной жизни» — это тоже будет первая постановка на французском.

С «Площадью искусств» была аналогичная ситуация?

Меня изначально попросили исполнить что-то русское, и я была очень смущена тем, что не было времени разучить новые тексты, с которыми я еще сюда не приезжала. Обычно мне в этом помогает моя подруга и наставник Стелла Григорян, солистка Венской оперы. Она родом из Тбилиси, но училась в России и прекрасно говорит по-русски, без намека на грузинский или армянский акцент. К сожалению, в этот раз мы не смогли увидеться, поэтому мне не удалось подготовить новые русские романсы, и я исполняла произведения Шуберта, Брамса, Штрауса, Форе, Пуленка, Дебюсси, а в завершение вечера — Анданте из Концерта для колоратурного сопрано с оркестром Глиэра — в нем вообще нет слов, и это просто. (Смеется.) Но в следующий раз я обязательно приеду с чем-нибудь свежим. Я рада каждой возможности побывать в Петербурге, обожаю этот город. Знаете, я ведь даже хотела выучить русский, чтобы чаще тут бывать. Но, кажется, уже не в этой жизни. Может быть, в следующей. Или на пенсии, когда у меня будет много времени и денег, чтобы посвятить себя этому.

В этот раз — и не впервые — вашим партнером по сцене был пианист Филипп Кассар.

Для меня огромная честь работать с ним. Приятно, что у нас одинаковый вкус в музыке, и наше сотрудничество всегда очень обогащает. Кстати, в марте мы с ним выпускаем альбом Шуберта.

Какие еще проекты для вас сейчас актуальны?

Совсем недавно я выпустила альбом Pictures of America. Он состоит из двух дисков — на первом я читаю текст, написанный французским поэтом Клодом Эстебаном, но это не поэзия, это истории, что рождаются у него в голове, когда он смотрит на картины Эдварда Хоппера, которые очень любит. На втором я пою песни из Great American Songbook, которые у меня ассоциируются с полотнами Хоппера, — On a Clear Day, I Feel Pretty, I’m a Fool to Want You, Send in the Clowns, Detour Ahead, Around Midnight, Two Lonely People и другие. На обложке пластинки мы, что логично, воссоздали сюжет одной из картин Эдварда Хоппера. Если вы раньше слышали только арии в моем исполнении, на этом альбоме вы меня просто не узнаете — я пою в джазовом стиле (я вообще очень люблю джаз), более низким тембром, это не мой оперный голос — это мой настоящий.
А весной увидит свет моя новая пластинка с Мишелем Леграном — альбом «Необычная жизнь обычной женщины», который рассказывает о женской судьбе от самого рождения и до смерти. Наш предыдущий совместный проект «Между ней и ним» был очень успешен во Франции, этот будет еще грандиознее. В записи принимали участие большой оркестр на восемьдесят человек и джаз-секция. Все плачут, когда впервые слышат этот альбом. Я давно и хорошо знаю Мишеля, у нас с ним прекрасные отношения, хотя он непростой человек, очень вспыльчивый. Поработав с ним однажды, сложно найти кого-то, кто будет соответствовать этой планке. Он гений. И он жив.

Про кого еще можно это сказать?

Возможно, есть гении среди нас, но я их не знаю.

Кто из русских композиторов вам особенно нравится?

Чайковский. Рахманинов. Прокофьев. Стравинский. Метнер. Обожаю его и хочу получше исследовать.

Вы говорили, что у Чайковского вам особенно симпатична опера «Евгений Онегин» и, в частности, Татьяна Ларина. У вас с ней есть что-то общее?

О, нет, ничего. Именно поэтому я люблю ее. И еще я люблю Онегина, это такой необычный для оперы персонаж — самоуверенный денди, который считает себя таким искушенным и умным, а в конце понимает, что прожил свою жизнь впустую. И это мне нравится! Русская трагедия! (Смеется.)

Дмитрий Астафьев

Президент группы компаний «ЛенСпецСтрой», академик РАЕН, доктор технических наук, профессор, он известен не только как ученый и управленец, но и как ценитель искусств и меценат. В творческом портфолио — сотрудничество с Михайловским театром и Филармонией.

Помните свое знакомство с вокалом Натали Дессей?

Да, оно было случайным, но очень приятным. Лет пять назад мы с семьей поехали в Вену послушать Хворостовского — мы очень любим «театральный туризм» и, если в Европе выступает какой-то интересный исполнитель, стараемся попасть на его концерт. Дмитрий играл Жоржа Жермона в «Травиате», а Виолетту Валери — Натали. Ее исполнение нас покорило. «Травиату» можно ведь подать или слишком целомудренно, или скатиться в пошлость. Дессей удалось найти золотую середину. Она не только великолепная певица, но и прекрасная актриса с огромным артистическим обаянием. Неудивительно, что запись той постановки очень популярна в Интернете.

Какой концерт этого фестиваля вам запомнился больше всего?

Запомнилась сама атмосфера.

Выделить Прокофьева, Шостаковича или Чайковского?

Это контрпродуктивно.

Выбирать между Владимиром Спиваковым и Денисом Мацуевым?

Абсурдно. Мне понравилась идея Темирканова соединить несоединимые, казалось бы, вещи. Джаз на сцене Филармонии — дело, конечно, хорошее, но в рамках фестиваля классической музыки он раньше не звучал. Однако программа-сюрприз Мацуева и его друзей была совершенно органична. А на закрытии фестиваля он солировал во Втором фортепианном концерте Прокофьева — это сложнейшая вещь, требующая филигранной техники.

Пожалуй, именно его выступление меня потрясло больше всего. Как складываются ваши отношения с Филармонией?

Мы уже три-четыре года сотрудничаем и успели подружиться за это время. У нас появились свои традиции: в декабре мы выступаем генеральным спонсором фестиваля «Площадь искусств», в апреле поддерживаем приезд какой-то приглашенной звезды — пианиста, дирижера, вокалиста, потом спонсируем закрытие летнего сезона и летнего фестиваля.

Кто может претендовать на роль такой звезды?

Юрий Хатуевич подбирает интересных исполнителей и дирижеров, которые редко бывают в Петербурге, по которым публика соскучилась. Например, в прошлом году на концерт дирижера Шарля Дютуа зрители приезжали даже из других городов — это было событие не только петербургского, но и российского масштаба. На всех наших концертах мы видим известного профессора Аскара Акаевича Акаева, бывшего президента республики Кыргызстан, в изгнании живущего в Москве и работающего там в сфере физики наночастиц. Ни одного выступления, которое мы поддерживаем, не пропускает. Это приятно.