Как тусовались, веселились и соблюдали обряды петербуржцы XVIII-XIX веков?

«Охтенское пригородное общество за 50 лет: очерк 50-летнего существования Охтенского пригородного общества, 1858-1908»

Типо-литография Лингарда, 1908 год

Удивительно подробное жизнеописание охтенцев начиная с середины XIX века. Здесь, например, рассказывается, что во дворе Охтенской верфи (которая находилась на месте крепости Ниеншанц) долгое время рос дуб, посаженный Петром I. Причем вместо ограды вокруг него установили пушки со дна Охты, которые при помощи веревок, лодок и шестов поднял на поверхность местный крестьянин Лемтюжников.

В этом очерке подробно описано, как и кем работали местные жители; где и каким образом они отдыхали; в каких избах проживали. Читая эту книгу, понимаешь, что не так уж и сильно отличалась молодежь прошлого от наших современников. В частности, понятие «вечеринка» существовало уже с середины XIX века.

«Святки на Охте, как и во всей почти России, всегда были самым веселым временем для местной молодежи. В редком доме не устраивались вечеринки, благо и приготовления к этому были весьма не велики. Соберутся несколько подруг у охтенской девушки невесты, где старики подобрее, уберут из «горницы» все, что только можно вынести, да где-нибудь в уголку пристроят столик с лакомствами и до­машним медом – вот и все сборы. Зажгут огни и ждут «ряженых». Чуть кончаются работы в мастерских, – начинают собираться и ряженые. Незатейливы ихъ костюмы, но не взыскательны и ценители их; за то самое непринужденное веселье всегда царит на таких вечеринках».

А как еще развлекалась молодежь Охты, можно узнать тут.

«Тайны Петербургской стороны (с рисунками): от 1702 по 1908 г.»

Леонид Соловьев, 1908 год

А вы знали, что в дореволюционной России использовалось выражение «кости радуются»? Вот что пишет автор книги Леонид Соловьев: «Население Петербургской стороны соблюдает религиозные обряды, в особенности по усопшим. В дни „Радоницы" и 28 июля оно аккуратно навещает своих сородичей, почивающих на Смоленском кладбище. Не даром говорят, что в эти дни у покойников „Кости радуются". На могилах после молитвы устраи­ваются поминовения с обильным истреблением питий и яств».

Наблюдательный краевед прошлого упомянул деталь, которая сегодня уже не кажется такой уж очевидной, но здорово пригодится тем, кто ищет захоронения предков, живших на Петроградке.

А вот как любопытно он описывает жителей острова: «Именитыми людьми Петербургской стороны считаются, конечно, люди не первой молодости, богатые и состоятельные, живущие своим капиталом, отставные генералы, статские советники, их чопорные жены, вдовы кофейницы – все знающие и все ведающие, день спят, а ночь проводят в клубах. Мужья их в летнее время года уезжают за границу, а дражайщие их половины преимущественно на минеральные воды от полнокровия. Эти интеллигентные и умные люди по улицам Петроградской стороны редко ездят и ходят, исключительно лишь в храм Божий, в гостиный двор и в увеселительные заведения».

Насладиться необычными деталями жизни Петроградской можно здесь.

Альбом «Jardin Zoologique, Saint-Petersbourg»

Альбомная фабрика Александра Петерсена, 1894 год

Здесь собраны фотографии петербургского Зоосада, известного сегодня как Ленинградский зоопарк, 127-летней давности. Помимо кадров зверей, вы найдете здесь изображения оркестрантов, которые развлекали гостей зверинца, клоунов, акробатов и циркачей, а также поваров, официантов и многих других.

Тот случай, когда фото на фоне медведя — не банальщина, это история. Варианты будущих ценных фото смотрите тут.

«Петербургская опера и ее мастера: 1890-1910»

Эдуард Старк (Зигфрид), 1940 год

В этой книге описана жизнь Мариинского театра, причем как официальная ее часть, так и внутренняя. Здесь собраны «исторические портреты» – это как если бы вы написали, какими видите своих коллег по работе. Благодаря живым описаниям артистов оперы, мы, например, знаем, что в Мариинке выступала женщина-великан:

«Я считаю себя очень счастливым: мне довелось слышать певицу-феномен и видеть женщину-феномен. Литвин [Фелия Васильевна] отличалась атлетическим сложением. Все было огромно в этой женщине: огромный рост, при котором она всегда оказывалась на сцене выше всех не только своих партнеров-женщин, но и многих мужчин; огромные ноги; огромные руки; широкие, великолепные плечи; вся грудная клетка необыкновенно развитая; большая голова с широким округленным лицом, которое портил большой жирный подбородок; но если, бывало, прикроешь рукой на карточке этот чрезмерный подбородок, то дальше можно было видеть очень изящной формы точеный нос, красивые глаза и прекрасный лоб.

Но при всей своей громоздкости формы ее тела отличались все же полной пропорциональностью, так что, несмотря на всю излишнюю толщину, никак нельзя было сказать, будто фигура артистки безобразна. Несмотря на громадность тела, Литвин была очень легка в движении и при этом очень пластична».

А вот каким запомнили оперного певца Федора Стравинского, отца великого русского композитора Игоря Стравинского: «Яркость внешнего облика зависела от того, что Стравинский был большим мастером грима. Я положительно могу утверждать, что никто на мариинской сцене в его эпоху так не гримировался. Причем самый грим бывал очень тонок, не производил впечатление грима, но создавал иллюзию живого лица, тем более, что Стравинский не допускал в этом деле никакой утрировки. У него было длинное, узкое лицо, правильное, без всяких выдающихся углов, нос прямой, нормальной формы, лицо самое благодарное для грима, ибо из узкого помощью наклейки и красок легко сделать полное и круглое, но из широкого узкое – весьма трудно, или даже почти невозможно.

Совершенно бритым Стравинский никогда не ходил. Одно время он был только в усах, довольно длинных притом. В ту же пору, к которой относятся мои воспоминания, он носил небольшую клинообразную бороду. Борода эта никогда в гриме не участвовала. Стравинский либо заклеивал ее и закрашивал, если хотел дать своему персонажу безбородое лицо, либо на нее клеил бороду фасона такого, какой ему был нужен в соответствии с характерностью задуманного облика. Усы же свои он чрезвычайно ловко эксплоатировал для грима, то вытягивая в стрелку, то подкручивая кверху, то начесывая их вниз, так что они закрывали весь рот».

Прочитать больше об артистах Мариинского театра можно здесь.

«Распределительный пункт при Варшавском вокзале: очерк деятельности»

Типография Соколинского, 1915 год

Удивительно, какие узкие темы описывали в прошлом. Тем интереснее изучать их сегодня. Этот очерк содержит большое количество деталей о работе приемного пункта раненых, привезенных с того или иного фронта Первой Мировой войны. Интересно что работали в этих пунктах в основном студенты, которые, по свидетельству современников, даже самую тяжелую работу выполняли честно и добросовестно: «До высадки раненые должны одеться в чистое белье, которое им выдается из цейхгауза военнаго ведомства, причем грязное белье немедленно поступает в стирку. <...> Тяжело раненые выносятся студентами на носил­ках, легко раненые выходят сами.

Раненым, нуж­дающимся в медицинской помощи, последняя оказы­вается немедленно на пункте, причем неотложныя перевязки производятся в перевязочной пункта. За­тем на пункте всем прибывающим выдается обед или чай с булками».

Узнать, как дальше складывался распорядок дня студентов и раненных, можно здесь.