Дворовая вечеринка по ощущениям должна быть очень искренней. Это такое классное время, когда в Петербурге наконец выглянуло солнце и все из дома выбрались во двор. И все происходит как в детстве: кто-то ремонтирует машину или гоняет на скутере, кто-то слушает музыку из колонок на подоконнике или танцует под окнами, кто-то знакомится или расстается, кто-то целуется или просто лежит на траве. Вот это настоящее настроение дворовой вечеринки.

Если говорить про идеальный лайн-ап для уличного мероприятия, то любой артист будет звучать отменно на фестивале Present Perfect на танцполе Garden, который сделан именно в формате цветущего двора. Или год назад мы с Kito Jempere Band играли на московской вечеринке Irishhood в Bereg District. Тогда с нами на одной сцене выступили канадец Lunice, менеджер лейбла Ninja Tune британец Дин Брайс и старожил нью-йоркской хаус-сцены Kenny Dope, а главное — получился отличный повод увидеться со всеми столичными друзьями.
Прекрасный западный пример — нью-йоркские мероприятия Mister Saturday Night: организаторы постоянно придумывают коллаборации с городским творческим комьюнити, например, с танцорами, дизайнерами, нетривиально оформляют уличную площадку — и все это вместе создает отличное настроение всем пришедшим. У них всегда классная музыка, причем бывают мероприятия 100% танцевальные, а бывают в стиле Дэвида Манкузо, когда все пришедшие друзья-музыканты ставят по треку.

У стойки аккредитации к нам подошел мужчина и с классным рижским акцентом сказал: «А вы Кито Жемпере? Илья хочет с вами познакомиться».

Пару лет назад мы с Kito Jempere Band выступали на фестивале Bosco Fresh Fest, у стойки аккредитации к нам подошел мужчина и с классным рижским акцентом сказал: «А вы Кито Жемпере? Илья хочет с вами познакомиться». Стало жутковато, и мы ответили, что торопимся. Прошли на задний двор за сценой. А там нас ждал Илья Лагутенко. Я же был на концерте «Мумий Тролль» еще в 1998 году. Стоял тогда в «СКК» и думал, что когда-нибудь познакомлюсь с Ильей — вот такая у меня была мечта. И вот прошло двадцать лет, я протянул руку ему и сказал: «Привет, я Кирилл». Он ответил: «А я знаю». Оказалось, что знакомые музыканты рекомендовали ему нашу группу и он сам нашел на YouTube трек Uohha!, исполненный на Новой сцене Александринки. И потом Илья во всех интервью говорил, что одна из его любимых команд — Kito Jempere Band, которая должна представлять в мире российскую сцену. Поэтому он свозил нас на фестивали в Ригу и Токио, и впереди еще куча коллабораций с ним. И это очень приятно, что большой артист не запирается на старых щах, а смотрит вперед, что помогает и его музыке, и нашей. Вот такие судьбоносные встречи случаются во дворах.

В Петербурге в основном настолько плохая погода, что даже номинальное календарное ощущение лета (или поздней весны и ранней осени) вызывает у человека желание постоянно находиться на улице. А двор при заведении — это действительно единственное место во время тусовки, где можно поболтать, социализироваться и обсудить важные темы. Вспоминается сериал «Друзья», когда Рейчел устроилась на новую работу, где все важные вопросы решались в курилке, и она тоже решила попробовать. Да, самое интересное обычно происходит на улице, только ради этого не стоит курить. Например, в «Кузне» гости обычно на выходе переливают напитки в бумажные стаканчики, располагаются на скамейках или за столами вокруг клумб и маленькими группками обсуждают судьбу человечества с нашим фейсконтрольщиком Артемием, который не только всегда готов присоединиться к беседе, но даже часто сам ее провоцирует.

Двор с открытым небом над головой по дефолту придает событию дополнительный эффект. Мы по большей части лишены подобного вида досуга, так можно отдыхать в очень короткий сезон — четыре месяца в год, ну пять с натяжкой. И мы всегда будем проживать эти дни на полную катушку, потому что после них у всех впереди примерно один и тот же бело-серо-коричневый горизонт. Когда построилась веранда «Солянки», соседи жаловались на звук, поэтому там практически не было басов и музыка звучала как из консервной банки. Но людей, кроме как в туалет, внутрь было не загнать, и не важно, кто играл в этот момент в клубе, условный Tiga или кто угодно, — все равно люди тусовались на улице.

Настоящими дворовыми проектами в Москве были пространства «ЭМА» и «Кругозор». Когда брались заброшенные неэксплуатируемые объекты, все обустраивалось к лету и функционировало с полноценными лайн-апами и фестивалями, едой и прочими развлечениями — и именно такой формат максимально был пропитан дворовой романтикой.

Несколько лет назад я работал в агентстве Stereotactic, в котором и была придумана эта история с Block Party. Основной источник вдохновения — нью-йоркские дворовые вечеринки, когда в целом районе перекрывалось автомобильное движение, чтобы его жители могли как следует покутить. Сам факт того, что множество незнакомых людей выпивают под флажками и фонариками и едят хот-доги за одним столом, для молодого россиянина казался чем-то новым и кайфовым. Раньше в рамках города такого было не увидеть. Это сценарий скорее для дачно-загородного ландшафта, да и то с большим количеством оговорок. Сейчас я независимый продюсер, но так сложилось, что я продолжаю делать подобные события.

На следующее утро после одной из Block Рarty в Москве, к организации которой я имел отношение, продрал глаза, прочитал комментарии и отчетливо понял, что люди там отдохнули в турборежиме.

Когда большое количество классных людей собираются вместе, вовлекаются в общий процесс веселья, слушают музыку, танцуют и выпивают, порой достаточно безудержно, на площадке получается свой микрокосмос. А организаторы события стараются создать людям все условия, которые заставляют их отключить голову и отдаться всему этому куролесу по полной. И если все оргвопросы решены, то во время вечеринки случается такой момент, когда происходит коллективный клик — и лавина сходит. Когда клика нет, народ зудит, что тут давка, там очереди в туалет, горы стаканов валяются, и вообще все неудобно. А когда планка общего настроения передвигается, в локации происходит плюс-минус то же самое, но все уже находятся в другом измерении — наслаждаются происходящим. На следующее утро после одной из Block Рarty в Москве, к организации которой я имел отношение, продрал глаза, прочитал комментарии и отчетливо понял, что люди там отдохнули в турбо-режиме. Как будто не просто хорошее кино посмотрели, а обалдели от увиденного. Не было ни одного равнодушного, и даже если кто-то что-то потерял или сломал, все равно не было недовольства.

В прошлом году мы немного прокатились по городам, организовали дневные Block Рarty. Garage Edition в Нижнем Новгороде, Краснодаре и Екатеринбурге. В Краснодаре мы нашли роскошную парковку в просторном дворе, где и провели пати. Там очень активная околомузыкальная тусовка, и они все друг друга поддерживают — топят за своих.
Когда я приехал в город на разведку, сразу сказал, что нам интересны локальные артисты, и в течение дня мне разные люди назвали группы «Модель Поведения» и «Красен Глаз»: одна электронная, вторая — разбитной панк-рок. Чаще они выступают на небольших площадках, а тут мы им устроили своего рода фестиваль. Ребята отыграли запредельно круто — люди на танцполе пели песни, водили хороводы, устраивали слэмы. Дальше должен был выйти хедлайнер — финский человек-оркестр Джими Тенор, и тут у меня началась паническая атака. Все шло к тому, что сейчас дедушка начнет — и все пойдут домой, угасившись под свои группы. Но Джими заранее приехал на площадку перед своим сетом, постоял в первом ряду, посмотрел на угар, вышел на сцену и сразу с порога выдал людям бескомпромиссные танцы — не зря же он заслуженный ветеран клубной сцены. Слива аудитории не случилось. Все из одних ритмических движений перешли немного в другие — и кайфанули.

Как бы ни хотелось самореализоваться в рамках проекта, всегда нужно узнавать, чем живут люди в городе. Не надо пихать им свои вкусы, лучше дать им то, что они сами хотят. Вот свежайшая история из Ростова-на-Дону в этом году. Мы задумали привезти резидентов питерской формации Roots United целой грядкой. Для регионов любой артист с именем из Москвы или Петербурга уже отличный привоз, а тут целый десант! Когда я был в Ростове, арт-директор клуба, в котором мы будем делать пати, подошел ко мне со словами, что вечером во дворе под фонарики, закат и прочую романтику очень кстати будет группа «СБПЧ». Кирилл Иванов и компания полтора года уже в Ростов не приезжали, да и альбом новый только-только вышел. И в этот момент я понял, что все сошлось и идеально встало на свои места: во дворе мы сделаем «Танцплощадку» с лайвом «СБПЧ» и сетом ребят из «Полиритма», а внутри клуба ночь до утра все будут отплясывать под Roots United. Получилось, что мы везем целую компанию людей, которые и так часто тусуются вместе, но при этом они попадают в незнакомую среду. То есть много знакомых в незнакомом месте. Предвкушаю очень интересный кейс!

Сейчас все достаточно всеядны с точки зрения музыки — сегодня уже нет строгого деления на рэперов и металлистов, как раньше. Глобально все субкультуры уже умерли, нет брутального «ты за кого?». Конечно, мы всегда стараемся привезти известного артиста, на которого придет часть аудитории, но в основном люди просто хотят потусоваться во дворе — и именно для них мы делаем все эти уголки отдыха с коврами, подушками и цветами в горшках, фуд-траки с едой и разнообразные игры. Когда человеку тепло, уютно, ему льют алкоголь, сосиску жарят, песню поют и танцуют толпой — ну как тут не кайфовать? Поэтому дворовая вечеринка — это всегда праздник.

Мне кажется, большая часть людей ходят на вечеринки с пристрелкой на противоположный пол: обменяться флюидами, ощутить блеск в глазах. Я всегда была уверена, что мой будущий бойфренд просто придет в клуб. Так оно и произошло: отца моей дочери встретила в клубе «Нора» — я танцевала 5 часов на сцене, а он на меня смотрел все это время. А мой нынешний парень приехал из Москвы на гастроли — играл в баре Zing и «Пиф-Паф», где мы с ним и познакомились.

Я тусовалась с первых закрытых пати на Обводном и на Фонтанке, 145 — мне было семнадцать лет, в «Танцпол» меня за руку привел художник Евгений Нейманд. Я была на всех «Фортах» и помню те времена, когда танцы на свежем воздухе казались настоящей революцией. Тогда я тусовалась до открытия метро — танцевала всегда на бочках, на сцене рядом с диджеями в «Маме» или «Декадансе», и чувствовала себя богиней, затем спала два часа, в десять утра шла на работу — и после смены направлялась снова клубиться. Это был период новой музыки, небывалых прежде впечатлений и чистой эйфории, когда перло от того, что стоишь у истоков чего-то глобального.

Проснувшись в полдень на острове посреди Финского залива, я увидела Майкла в огне в прямом смысле слова. Он всю ночь и утро напролет без устали крутил горящие пои — это не могло не впечатлить.

Уже в тот момент я занималась производством фэшн- и артфотосъемок для всех федеральных глянцев. Веранда или двор перед заведением — это единственное место, где можно поговорить, наладить контакт. Очень много поворотных встреч произошло благодаря именно таким случайным разговорам. В конце 1990-х в Петербурге работало два модельных агентства, но чаще всего их подопечные были стереотипные и скучные, особенно для рекламы. Поэтому моделей для наших проектов мы искали именно в клубах. Из них получилось целое агентство неформальных моделей при нашей студии «Аппликация», среди которых были ребята со странной внешностью: кривым носом, оттопыренными ушами, веснушками по всему лицу. В том числе их мы задействовали в эротической фотосерии «Пин-ап 2000», которая теперь хранится в Московском доме фотографии. В этом проекте изначально мы снимали своих подружек, многие из которых теперь стали федеральными светскими персонами, поэтому называть их имена не буду. Но в какой-то момент, когда и подруги, и наши клубные модели закончились, мы привлекли художника Майкла Тумблера — участника творческого объединения «Речники». Мы его загримировали под девочку, поставили к бумажным декорациям и обложили причинное место цветами, чтобы скрыть подлог. С ним я тоже познакомилась на опен-эйре. Это была грандиозная вечеринка на дамбе, «Речники» снова делали свой уличный перформанс, Майкл в их составе устраивал файер-шоу. Я всегда оставалась на афтепати и в этот раз, проснувшись в полдень на острове посреди Финского залива, увидела Майкла в огне в прямом смысле слова. Он всю ночь и утро напролет без устали крутил горящие пои — это не могло не впечатлить. Хотя у него и сейчас энергии будь здоров, любой позавидует. И мы с ним до сих пор дружим.

Некоторые истории из жизни могут произойти только летом. В остальное время года в Петербурге очень мрачно, поэтому все понимают, что три теплых месяца надо прожить так, чтобы потом не было грустно. Это то ощущение из детства, когда мама уехала на дачу, а ты остался дома — и это твое первое лето в городе. И можно шататься по городу. То самое ощущение свободы. Начались вечеринки — и это ощущение свободы теперь живет на верандах, террасах и руфтопах.

Первая мысль о том, что нужно делать дворовую вечеринку, появилась еще в начале 2000-х. Суперместом была летняя веранда клуба «Шамбала» в Москве, который делал Алексей Горобий. Помню, когда он ее только открыл, мы с ним зашли во двор с потрясающей красоты сценой, поднялись на балкон, сели на диван, и пока Леша что-то рассказывал, я понял, что мы сидим у окна, но не внутри здания, а снаружи — на улице. Горобий умел создавать свои проекты так красиво, что никто не понимал, как они устроены. Причем это было место в казенном дворе какого-то ведомства: днем там стояли машины, а ночью проходили вечеринки. Но эта команда организаторов пошла еще дальше — они открыли проект «Зима», а потом «Лето» во дворе офисного центра на Яузской набережной, где половина клуба еженедельно на лебедках поднималась наверх, чтобы машины парковались там по будням, а в пятницу вечером эта конструкция снова опускалась вниз, чтобы на ней происходили вечеринки. Там была крутящаяся диджейка, говорили, что ее смастерили на заводе Хруничева, который производил космические аппараты. И та диджейка постоянно ломалась. Поэтому все шутили, что завод Хруничева спутник-то сделать, конечно, может, а вот нормальную диджейку — нет.

У дворовых вечеринок всегда есть одна особенность — это соседи, которым музыка и танцы мешают спать. Например, в московском Парке Горького был клуб, который принадлежал зятю Бориса Березовского. А напротив, где сейчас находится здание Генштаба, жила Клара Лучко. И каждую вечеринку народная артистка звонила прямо мэру Юрию Лужкову с жалобами. Поэтому дискотеку постоянно закрывали, а хедлайнерам приходилось играть до 22 часов, что было странно для начала 2000-х.

Музыка гремела на весь квартал: Садовая, Итальянская, Невский. А это был конец мая, День города. Конечно, приехали сотрудники правопорядка, зашли в клуб — а внутри достаточно тихо и народу практически не было.

Когда я решился сделать свою веранду, у меня был клуб Opium — там, где сейчас находится «Бегемот». Мы решили отметить годовщину и привезти Эрика Морилло. Он был тогда очень популярен. Привели двор в порядок, убрали мусорные баки, построили два шатра, поставили 30 киловатт звука. Въезд в арку с Итальянской улицы мы заставили кейсами от оборудования и припарковали мою машину, чтобы никто через этот вход не ломился внутрь двора. Музыка гремела на весь квартал: Садовая, Итальянская, Невский. А это был конец мая, День города. Конечно, приехали сотрудники правопорядка, зашли в клуб — а внутри достаточно тихо и народу практически не было. Они удивились, что у нас как-то вяло, странно, но не уходили со словами, что постоянно поступали звонки от соседей. Зашли за угол, на Итальянской увидели арку и мою машину и сказали: «Ну ты совсем идиот? В машине-то сделай музыку потише!» И уехали. А у меня там толпа народу в закрытом дворе под мощнейшими колонками Meyer Sound отжигала.

Еще вместе с Global Point мы делали проект Pacha несколько лет подряд, один год он располагался в «Эскобаре» в Солнечном. На пляже мы пристроили шатер к самому заведению. Однажды у нас играл дуэт BodуRockers, они прославились песней I Like The Way You Move, и один из его участников тогда встречался с Кирой Найти — в общем, они были в тренде. И вот они приехали на саундчек и офигели — вокруг же не Ибица, а Питер: +14, свинцовое небо, завывал ветер. А на само их выступление полил жуткий дождь. И слив воды сделали почему-то не наружу, а прямо на танцпол. То есть под шатром людям было классно и в диджейке тоже, но между артистами и публикой — где должен был происходить максимальный отжиг — вода лилась стеной. И вот зазвучал их хит, все взвыли от радости, артист с гитарой так ринулся вперед, прямо в этот ливневый душ так, что его чуть не убило током, и девушки побежали к нему, все были мокрые и довольные. Это было красиво.

И несмотря ни на что, люди хотят быть на свежем воздухе. Какая бы ни была плохая погода, аудитория будет ходить во дворы, на веранды и террасы, тусоваться, выпивать и общаться.

Дворовые тусовки очень любимы и надолго остаются в памяти аудитории, потому что летом в принципе не хочется проводить много времени в закрытых помещениях, в которых мы и так проводим большую часть своей жизни, особенно в Петербурге, где количество теплых дней можно сосчитать практически по пальцам одной руки. Как ни парадоксально, но даже у меня как диджея в теплое время года главным правилом становится как можно меньше находиться в клубе. Поэтому я всегда с нетерпением жду фестивали и другие события на свежем воздухе.

Здорово, когда помимо создания комфорта организаторам еще удается собрать пазл из хорошей музыки, друзей и классных незнакомцев вокруг. Когда все складывается, получается нечто незабываемое.

Если представить идеальный лайн-ап для такого события, то американец JRocc, который выпускается на культовом калифорнийском лейбле Stones Throw Records, разнес бы двор «Танцплощадки» в щепки. А затяжной бэк-ту-бэк Borys и Noizar из киевского клуба Closer отправил бы на Марс без обратного билета всю террасу Stackenschneider вместе с барменами и фейсконтролем. Если говорить о более близких вещах, то я, конечно, жду с нетерпением вечеринку Block Party и думаю, что она пройдет отлично. И у грядущего дневного мероприятия Day Off x Dekmantel от нашей команды Roots United, которая пройдет в июне в «Севкабеле», есть все шансы завоевать сердца клабберов и меломанов.

В начале прошлого года мы с Roots United ездили выступать на фестивале Epizode во Вьетнаме. Там познакомились с местными ребятами, которые пригласили нас в Хошимин и обещали показать классные локальные заведения. И вот у нас оказался свободный вечер в Хошимине, мы списались с новыми знакомыми и пошли на прогулку по ночному городу. Cильно впечатлились. Застряли в одном из клубов — The Observatory: там был хороший звук и уютный прилежащий двор. Мы выходили подышать воздухом, общались с местными тусовщиками. Все было так душевно, что мы никак не могли разойтись и вернулись в номер только под утро, чтобы поспать два часа и успеть на самолет. Ну и поспали… три с половиной часа. Судорожно собрали вещи и в панике покатили в аэропорт. Кто-то из наших печалился, что выбивается из рабочего и семейного графика, кто-то расстраивался из-за того, что придется переплачивать за билеты и меньше, чем ожидалось, останется на пластинки в этом месяце. А я сидел с чугунной головой, которая по ощущениям была в четыре раза больше такси, и просто молчал. На свой рейс мы, конечно, опоздали. Потом еще пять дней тусовались во Вьетнаме, и это было весело. Так что я был даже рад, что все сложилось именно таким образом.