Опасные фантазии! Редактирование генома, биопринтинг и телемедицина сделали нас уязвимыми перед Вирусом-Который-Нельзя-Называть?

Горизонты науки

Связка медицины и цифровых технологий уже сейчас приводит к невероятным результатам, и нет сомнений, что в ближайшем будущем те перспективы, о которых всё увереннее заявляют учёные, станут привычной повседневностью. Но далеко не все, о которых говорилось совсем недавно.

Мир будущего обойдётся без клонов. Во всяком случае, без тех, которых мы видели в фантастических фильмах. И уж совершенно точно — без тех, которых выращивают в качестве «комплекта запасных частей» для богатого владельца. Зачем выращивать клона, если любой необходимый для пересадки орган можно будет напечатать на 3D-принтере? Кости, хрящи, кожа — её можно будет печатать непосредственно на теле пациента, включая кровеносные сосуды и, конечно же, внутренние органы. Мочевой пузырь, почки, сердце — эти части человеческого тела мы сможем печатать уже в ближайшее время, по требованию, как сейчас печатаем футболки со своим изображением.

Потрясающий прогресс биопринтинга не оставляет сомнений в том, что в медицинских комплексах будущего будут сформированы целые отделения, обслуживающие хирургические и трансплантационные центры.

Хотя, возможно, вы были достаточно предусмотрительны и заранее снабдили свой медицинский центр полным набором образцов — в этом случае вам даже ехать никуда не придётся до тех пор, пока не получите приглашение в стационар. В назначенное время вас будет ожидать напечатанный орган и хирург, во многих случаях — робот, за действиями которого будет наблюдать профессиональный врач. Вы окажетесь на хирургическом столе, окружённом бесчисленными тончайшими и точнейшими манипуляторами, заснёте, получив безболезненный укол, и вскоре покинете медицинский центр обновлённым — с новым, аккуратно вставленным в вас органом, идеально подходящим по всем показателям, а значит — не вызывающим отторжения.

А в случаях, если повреждённый орган по каким-либо причинам невозможно воссоздать с помощью биопринтинга, можно будет воспользоваться достижениями ксенотранспланталогии — активно развивающейся технологии пересадки человеку органов животных. Точнее, органов, специально выращенных в животных для пересадки человеку. Органов, при создании которых использовался метод генетической корректировки, позволяющий вырастить орган для межвидовой трансплантации и не вызывающий отторжения из-за иммунного ответа организма.

И вот мы подошли к самому главному — методу генетической корректировки...Тот самый «первичный код», который нам так хочется разгадать и который мы начинаем раскалывать с помощью знаменитого CRISPR-cas9 — «нобелевского» метода направленного редактирования генома. Открытие метода стало прорывом в развитии генной инженерии и положило начало гигантскому количеству исследований и экспериментов. 

Или сделать жизнь нормальной. Без необходимости постоянного переливания крови или приёма препаратов. Исправить то, что сломалось в самом «первичном коде»...

А может, исправить то, что не сломалось, а просто нам не нравится. Отыскать ген, отвечающий за старение, и отредактировать его. Пусть не удалить, но изменить так, чтобы мы как можно дольше оставались молодыми не только душой. Жили вечно или хотя бы очень-очень долго, оставаясь энергичными и полными сил. Возможно ли это?

На поиск ответа брошены колоссальные средства. Уточнение: на поиск положительного ответа — другие не интересуют.

Были времена, когда властители империй, вожди, жрецы, монархи и просто влиятельные люди набивали свои усыпальницы сокровищами, запасами пищи и воды, транспортными средствами, включая запряжённые колесницы, воинами, слугами, наложницами... Другими словами, заботились о том, чтобы турне в неизвестность соответствовало статусу. Те времена канули в Лету, но восприятие нашего отношения к смерти долгое время не менялось: мы знали, что обязательно умрём. При этом одних из нас заботила пышность погребальной церемонии, других — красота фамильного склепа, третьи старались увековечить своё имя в корпорации, грандиозных постройках, стипендиях, премиях, библиотеках и музеях. Но всякий раз, когда учёным удавалось совершить прорыв в какой-нибудь области — не важно в какой! — немедленно находился человек, интересующийся, можно ли использовать их открытие в деле продления жизни. Желательно — до бесконечности. Пропустить через страждущего электрический ток, возможно, он так изменит организм, что клетки перестанут умирать. Или подвергнуть радиоактивному облучению — а вдруг получится отыскать эликсир бессмертия таким способом? 

Предложения кажутся странными, некоторые из них больше походят на бред сумасшедшего, но мы боимся смерти — это факт, и в попытке избежать свидания с ней хватаемся за любую соломинку. А особенно боятся те, кому есть что терять, кто не борется за существование, в поте лица зарабатывая кусок хлеба, а наслаждается жизнью. У этих людей есть всё, кроме бесконечности пребывания на вершине, на которой им очень-очень комфортно, и они хотят эту самую бесконечность заполучить. А для начала хотя бы отсрочку на сотню лет, во время которой эти избранные будут оставаться энергичными и полными сил — за это время учёные, возможно, сумеют отыскать вожделенный эликсир бессмертия. Они не хотят замораживать себя, потому что не особенно верят, что через пятьдесят, сто или двести лет потомки вытащат предка из холодильника и вернут ему контроль над со- стоянием, и их совершенно точно не устроит вечное существование в смартфоне в качестве голосового помощника «с реальным прошлым». Смерть нужно победить здесь и сейчас, любыми средствами. И поскольку клонирование потеряло привлекательность, основные усилия будут сосредоточены на генной инженерии: учёные не оставят попыток до тех пор, пока не добьются успеха. Или не появится новый, более перспективный метод решения поставленной задачи.

Можно ли остановить движение пытливого ума? Как показал опыт тысячелетнего развития человеческой цивилизации — нет. Можно ли предсказать, к чему приведут игры в редактирование генома человека? Нет.

Мы радуемся первым успехам, как радуются удачно раскрашенной картинке маленькие дети. Мы ещё не прочитали книгу до конца, но уже собираемся вносить в текст правки. Мы подчищаем старые буквы, не думая о том, что можем прорезать страницу. И о том, что заменой пары слов можем исказить содержание всего тома. И что если мы поправим пару слов на первой странице, текст на со- той или двухсотой может необратимо измениться. Мы этого не знаем. Мы экспериментируем, уверяя себя, что всё под контролем, и не думаем о том, к чему приведёт успех.

И уж совсем редко мы размышляем о том, что разрушать — просто, намного проще, чем строить. И если в одной лаборатории учёные думают над тем, как продлить жизнь, то в другой, возможно, на соседнем этаже того же самого здания той же самой корпорации, их коллеги разрабатывают максимально чёткие генетические маркеры для оружия будущего. Оружия, которое можно замаскировать под вирус.

Жизнь без страха

Пандемия и вызванный ею локдаун стали сильнейшим психологическим ударом для подавляющего большинства жителей планеты. Закрытые аэропорты и вокзалы, блокпосты на дорогах, веб-камеры, транслирующие в Сеть изображение абсолютно пустых площадей и улиц, — мы не любим говорить о тех месяцах, искренне надеемся, что ничего подобного не повторится, но навсегда запомнили, что, несмотря на все достигнутые вершины, учёным понадобилось много времени на то, чтобы начать справляться со смертельно опасным вирусом. Мы запомнили ощущение растерянности и беспомощности.

Так получилось, что в XXI век мы вошли с надеждами, ожиданиями, новыми идеалами и потрясающими научными перспективами, но свободными от глобальных угроз прошлого. Мы вошли в будущее бесстрашными. Холодная война завершилась сокрушительным поражением коммунизма и сделала призрачной возможность глобального ядерного конфликта — главного страха второй половины ХХ века. Всевозможные космические угрозы в виде прилёта кометы или астероида перестали восприниматься всерьёз благодаря Голливуду — несколько блокбастеров убедили широкую публику в том, что всё под контролем и в случае необходимости отважные герои разнесут опасно приблизившийся объект на жалкие составляющие. Сами привезут на него ядерные бомбы или метко обстреляют ракетами. К тому же бояться астероида, который, может, прилетит, а может, и нет, как-то странно. При этом нас не особенно напугали действительно важные экологические проблемы, а ведь состояние окружающей среды давно перестало «вызывать опасения» и способно нагнать страх даже на самого уравновешенного человека — если, конечно, ему подробно разъяснить и показать, что происходит с окружающей средой. Но, во-первых, интенсивная и бездумная вырубка лесов, загрязнение Мирового океана, исчезновение животных и хищническая разработка полезных ископаемых не дают столь моментального эффекта, как взрыв ядерной бомбы, и потому плохо задерживаются в повседневном мироощущении. Во-вторых, борьба за сохранение окружающей среды потребует от нас поступиться привычным комфортом, на что готовы пойти далеко не все. Вместе эти факторы привели к тому, что надвигающаяся экологическая катастрофа не превратилась в глобальный страх, оставшись на периферии сознания в качестве «возможно, у нас будут проблемы, но когда-нибудь потом». И даже угроза голода — призрака, который всегда рядом, перестала нас волновать. То есть теоретически мы знаем, что где-то на планете недоедает огромное количество людей, но большинство из нас даже в мыслях не примеряло этот ужас на себя.

Мы перестали бояться.

11 сентября

И тогда возникла угроза мирового терроризма, олицетворением которого стал страшный террористический акт в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. Прогремевшее на всю планету преступление, огромные жертвы и падение — в прямом эфире! — гигантских небоскрёбов, бывших и остающихся символами Америки, вызывало такой же шок, как всемирный карантин двадцать лет спустя. Мы поняли, что мир становится другим, правила меняются на наших глазах, а мы... мы ничего не можем с этим поделать. И ещё поняли, что взрыв может прогреметь в любое мгновение и в любом месте, что ради своих целей террористы готовы пожертвовать собой, а остановить их можно только строгим соблюдением мер безопасности. И мы согласились с ограничением наших гражданских прав и свобод. Некоторые из нас думали, что ограничения долго не продлятся — только на время войны с теми, кто открыто бросил вызов человечеству, — однако лишаться расширившихся полномочий специальные службы не захотели, объяснив своё нежелание тем, что новые террористические организации могут возникнуть в любое мгновение, поэтому нужно быть в любое мгновение готовым противостоять им. Надо отдать должное — работают специальные службы весьма успешно.

Благодаря принятым мерам и современным технологиям, особенно в области слежки, подслушивания, наблюдения и распознавания, мир стал очень компактным. Камеры наблюдения становятся всё качественнее, как и системы, в которые от них поступает информация. Человека теперь можно вычислить по голосу и манере говорить, по форме ушей и походке, и не важно, в маске он или нет — системе достаточно связать несколько элемен- тов, чтобы дать ответ с приемлемой точностью. Финансо- вый след ещё отчётливее, поскольку движение наличных намеренно усложняется с каждым днём, что вынуждает большую часть людей переходить на легко прослеживаемые банковские операции.

Прятаться в нашей повседневности стало необычайно сложно, а поскольку лидеры террористов всегда становятся мишенью No 1, долго бегать от спецслужб они не в состоянии — в противном случае налогоплательщики начнут задумываться над тем, как опасному преступнику удаётся обманывать мощнейшие и очень дорогие электронные системы, которые никогда не спят? Почему мы отказались от некоторых гражданских свобод? И нельзя ли в таком случае отменить некоторые ограничения, раз от них нет толка? Спецслужбы это прекрасно понимают и стараются делать так, чтобы у нас не возникало ненужных вопросов. В результате самые кровавые террористы уже закончились: или убиты, как Усама бен Ладен и Джохар Дудаев, или отбывают пожизненное, как Абдулла Оджалан. Становиться столь же яркими фигурами, а в террористическом мире это означает устроить столь же громкое и кровавое преступление, чтобы встать на один уровень с предшественниками, желающих нет, а с нечастыми актами, которые невозможно предотвратить, налогоплательщики смирились как с неизбежным злом. Неизбежным, но не глобальным. Мы сумели обуздать мировой терроризм, не позволили ему превратиться во всеобъемлющий страх, пронзающий общество сверху донизу, поверили, что выстроенная нами структура безопасности работает.

И оказались в нокдауне локдауна.

По миру ударил COVID-19.

Вирус-Который-Нельзя-Называть

Да, мы оказались не готовы справиться с ним мгновенно, однако вовремя поняли масштаб надвигающейся катастрофы и сразу начали принимать все возможные меры для борьбы с распространением болезни, не позволив COVID-19 пройти по планете с той же сокрушительной беспощадностью, с какой в начале ХХ века прошла испанка.

И если массовых жертв удалось избежать, то психологические последствия пандемии мы будем переживать долго. Но самое главное — мы снова стали бояться.

У кого-то из нас появился повод для беспокойства, у кого-то — для депрессии. Кто-то боится за себя, кто-то — за близких. Одни боятся того, что будет, другие переживают о том, что было, с тоской вспоминая мир до пандемии — с открытыми границами, концертами на многотысячных стадионах, очными занятиями в школах и многими другими мелочами, из которых складывалась жизнь. Тогда естественными, и потому незаметными, а сейчас кажущимися невероятно важными и ценными.

Мы привыкли к нашему новому миру или постепенно привыкаем к нему, и нет никаких сомнений, что сумеем преодолеть этот этап, но нам снова есть чего бояться. Нам всем.

Что же касается COVID-19, то...Во-первых, не нужно объяснять, откуда он взялся: все знают, что Земля — планета вирусов, что эти маленькие убийцы жили здесь задолго до появления человека и будут жить до того мгновения, пока умирающее Солнце не уничтожит Землю. Мы привыкли к периодическому появлению вызванных вирусами болезней и не удивились очередной из них. И не удивимся следующей.

Во-вторых, не нужно объяснять, почему вирус способен неожиданно менять некоторые свои свойства и перестаёт реагировать на препараты, которыми его лечили в прошлом, — все знают, что вирусы мутировали, мутируют и будут мутировать так энергично, что греческий алфавит скоро закончится и придётся к греческим буквам добавлять арабские цифры.

В-третьих, от вируса невозможно избавиться. Все знают, что как ни сражайся с вирусом, он как Арнольд Шварценеггер в знаменитой роли — всегда возвращается и продолжает убивать.

Все знают...Вы заметили, как часто я использовал этот оборот, когда мы говорим о вирусах? И это действительно так: мало кто из нас вдаётся в подробности, но все мы знаем о ви- русах достаточно, чтобы не требовалось дополнительных объяснений. Все знают...

Вирусы — наша привычная повседневность, причём повседневность с отрицательным знаком, вызывающая слабость и болезни. Нет человека, который бы не сталкивался с вирусами лично и не знал, на что они способны, а многочисленные примеры жестоких эпидемий прошлого лишь укрепляют страх перед ними. И когда агрессивный вирус атакует нас, то появляются мёртвые, но нет виноватых. Есть причина для ограничения гражданских прав и свобод, но нет возможности эту причину оспорить, потому что вирус действительно существует. И действительно убивает.

Землю сотрясает идеальный шторм. А поднятые им волны движутся вперёд, в наше буду-щее, приближают его, способствуя внедрению инструментов и технологий Четвёртой революции.

Пандемия COVID-19 привела к введению целого ряда защитных мер, основной из которых стал привычный ещё со Средних веков карантин, жёстко ограничивающий свободу перемещения граждан. Нам рекомендовали больше сидеть дома, не посещать массовые мероприятия и вообще держаться друг от друга подальше. Резко сократилось число внутренних и международных поездок, как туристических, так и деловых, занятия в школах и университетах стали проводиться онлайн, а компании перевели многих сотрудников на удалённый режим работы. Привычный образ жизни в одночасье изменился, и мы с головой окунулись в цифровые технологии — даже те из нас, кто до пандемии не нуждался в современных инструментах или относился к ним с подозрением. 

Дружеское общение и деловые встречи, совещания, конференции, приобретение товаров, в первую очередь продовольственных, с последующей доставкой курьером, учебные занятия — как оказалось, всё это можно делать не выходя из дома. А время, которое не так давно уходило на дорогу, можно использовать для себя — посмотреть фильм, позаниматься спортом, сделать чуть больше дел, чем запланировано, и получить дополнительный заработок. Не выходя из дома.

Помимо этого, мы получили наглядное доказателство преимущества жизни в крупных городах, где благодаря развитым коммуникациям изменение привычного образа жизни под давлением внешних обстоятельств произошло спокойно и не вызвало социальных проблем. Доставка товаров и продуктов питания, обеспечение медицинской помощи в сжатые сроки, поиск нового источника дохода — современные города показали свою абсолютную устойчивость к потрясениям, и нет никаких сомнений, что агломерации будущего будут столь же привлекательны для своих жителей.

А наглядный пример — самый лучший. Санитарные ограничения, вызванные пандемией COVID-19, дали нам возможность оценить уровень комфорта, который предлагают современные технологии, погрузиться в них, привыкнуть к ним. А привыкание к продукту — не важно, о товаре мы говорим, времяпрепровождении или образе жизни, — главная цель любого продвижения.

• Мы поняли, что цифровые технологии удобны.
• Мы поняли, что в городах комфортнее.
• Мы осознали, что связка «технологии — города» позволяет нам спокойнее переживать трудные времена. И справляться со страхом.

В результате будущее, которое нам уготовлено, становится ближе. И привлекательнее.